— Сейчас я попрошу нашего декана лечебного факультета, профессора Григорову прочитать нам всем сочинение, послужившее причиной нашего совещания. Пожалуйста, прошу вас, Зинаида Львовна. Вы ведь уже познакомились с этой работой?

Миловидная женщина в возрасте чуть меньше сорока, кивнула головой и сказала:

— Я её наизусть выучила.

— Начинайте, — дал отмашку ректор.

……………….

Зинаида Львовна закончила чтение сочинения и в кабинете установилась тишина. Все молчали, переваривая услышанное. Зоя Львовна без сомнения обладала актёрским даром. Она не просто прочитала это сочинение, она его сыграла. А песня была ею продекламирована с таким чувством, что проняло всех до печёнок.

— Мы предполагали такую вашу реакцию, товарищи и напечатали это сочинение на пишущей машинке. Сейчас Зоя разнесёт каждому из вас по экземпляру. Он нажал на кнопку вызова секретаря и тотчас дверь в кабинет открылась, впуская в кабинет молодую девушку со стопкой листов в руке.

Через минуту в кабинете снова установилась тишина. Ректор дал время всем прочитать только что услышанное сочинение, после чего спросил:

— Какие будут мнения, товарищи?

Зинаида Львовна, как школьница подняла руку. Ректор кивнул, давая ей слово.

— Я получила это сочинение на руки ещё вчера к вечеру и у меня было время подумать. И вот, что я надумала. Во-первых, мне осталось непонятным, кто автор текста песни. Ссылка на мифического мальчика из художественной самодеятельности, не выдерживает никакой критики. Посудите сами, если бы мы с вами хотя бы один раз услышали такую песню по радио, разве мы могли её забыть? Ответ однозначный — нет. Такую песню забыть невозможно. Я бы первая написала письмо на радио с просьбой повторить её. Такую песню, наверное, включили бы во все праздничные концерты, посвящённые войне. Если бы она была известна ещё три года тому назад, то сейчас её знали бы все, и она каждый день звучала бы по радио наряду с другими нашими фронтовыми песнями. Поэтому, я не верю автору сочинения насчёт сроков появления этой песни. С другой стороны, мальчик, какой бы он талантливый не был не мог быть автором этой песни, значит, если он был, то он сам в свою очередь где-то услышал её. Но, я на сто процентов уверена, что на радио она не звучала. И что тогда остаётся?

Зинаида Львовна обвела всех присутствующих вопрошающим взором, и увидев в глазах неподдельный интерес, продолжила:

— Остаётся вариант, что автором песни является автор этого сочинения.

Зинаида Львовна легонько пристукнула ладошкой по листочкам, лежавшим перед ней на столе.

— И я охотно допускаю, что автором песни вполне могла быть 17-тилетняя девушка, сирота, хлебнувшая горя в начале войны и потерявшая родителей, воспитывавшаяся в детском доме. И, если это так, тут и обсуждать нечего, я думаю, никто из нас не откажется от такой студентки.

— Но, ведь она отказалась от авторства, — возразил кто-то из присутствующих.

— Хорошо, рассмотрим и этот вариант. Допустим, что она действительно где-то услышала эту песню и запомнила её. Допустим. Обратим внимание на то, как умело она обыграла её текст в своём сочинении, связав со своей, пока ещё короткой жизнью. Как она отождествила себя с персонажем из песни. Можно сказать, пропустила её через сердце, соединила со своими девичьими мечтами и ожиданиями. Честно скажу, я вчера даже всплакнула. Я голосую за оценку пять. И высказываю просьбу к председателю приёмной комиссии: нельзя ли приоткрыть завесу тайны и сообщить хотя бы сколько баллов набрала эта девочка на предыдущих экзаменах, действительно ли она является сиротой и, следовательно, имеет льготу при поступлении.

Зинаида Львовна закончила говорить и откинулась на спинку стула. Тут же взметнулись вверх ещё несколько рук, просящих слова.

Обсуждение длилось около часа. С пятнадцатиминутной речью выступил парторг института, товарищ Черепков, который отметив идеологически выдержанный стиль сочинения, поддержал его автора. Заметив, что народ стал повторяться, ректор взял заключительное слово:

— Ну, что ж, уже можно подвести некоторые итоги нашего совещания. Мы все видели и слышали, что большинству из нас сочинение понравилось. Да, все согласны с тем, что оно нестандартное, а, следовательно, его автор сам является нестандартным человеком, с нестандартным мышлением, что, как вы все прекрасно знаете, весьма ценится в науке. Открытия в науке, товарищи, чаще делаются нестандартными людьми, в том числе и в медицине. Но, все же, наше мнение — это мнение дилетантов. А мнение предметной комиссии есть мнение специалистов. Но, поскольку наша предметная комиссия не смогла прийти к соглашению, то я позволил себе обратиться к предметной комиссии по русскому языку и литературе, работающей в эти дни в механическом институте. Возглавляет эту комиссию тоже профессор, только Казанского университета, Оболенцев Фёдор Максимович.

— А это допускается правилами? — спросил кто-то с места, воспользовавшись небольшой заминкой ректора.

— Мы обратились к нему официально с просьбой выступить в роли эксперта и высказать своё мнение, ответив на один единственный вопрос: «Считают ли они что тема сочинения раскрыта или нет?» Ну, и как-то обосновать свой вывод. Это, кстати, одна из причин, почему мы собрались так поздно. Мы должны были дать время товарищу Оболенцеву и его комиссии. Утром мы отправили в механический институт сочинение нашей абитуриентки, и к 15–00 нам доставили ответ. Вот он, в пакете. С вашего разрешения я сейчас вскрою его и зачитаю.

При этих словах ректор поднял пакет и показал всем целую печать. Затем сломав её, раскрыл упаковку и вынул лист бумаги с напечатанным текстом, затем прочитал его.

«Уважаемые коллеги, отвечая на ваш запрос, сообщаю наше коллективное мнение. Да, тема раскрыта. Наша оценка за сочинение 5/5 (пять по русскому языку, пять по литературе). А теперь наше обоснование …»

Тут ректор прервал чтение и сказал:

— Я мало что понял из этого обоснования. Оно написано специалистами и для специалистов. Поэтому прошу вас избавить меня от дальнейшего чтения этого текста. Желающие могут ознакомиться с ним сами. Кстати, никто из них не слышал такой песни и тоже выражают своё недоумение по этому поводу. Я могу сказать следующее. Когда мы зачислим эту абитуриентку в наш институт, мы устроим ей допрос с пристрастием, и она нам расскажет всё об этой песне. А пока я обратился к председателю Гостелерадио нашей республики с просьбой выяснить хоть что-нибудь об этой песне и передал ему её текст. Обещали навести справки. Правда, скорого ответа просили не ждать.

Прошло полтора года. Сегодняшний день, 18 декабря 1955 года был воскресным и выдался свободным для Саши. Он остался дома и предался воспоминаниям.

Совершенно незаметно для Саши его отец стал известным в Мугромской республике поэтом и писателем. Его стихи постоянно появлялись в главной газете республики «Мугромская правда». Писал он сразу на русском и мугромском языках. Причём оригиналом были стихи на мугромском языке, а рядом шёл перевод на русском языке. Так что читатель был уверен, что Андрей Смирнов — мугромский поэт.

Но всесоюзную известность ему принёс сборник его военных рассказов, опубликованных в недавно учреждённом журнале «Юность». А в ноябрьском выпуске за этот 1955-й год была опубликована подборка его стихов о войне. И рассказы, и стихи были замечены и Андрею предложили написать заявление на вступление в союз писателей СССР.

А ведь всё началось с того далёкого уже дня, 20 августа 1954 года, когда Сашу занесло в его поисках новой подружки на письменный вступительный экзамен по русскому языку и литературе в медицинский институт, где он написал небольшое сочинение для одной абитуриентки, Люды Молчановой. И что из этого вышло.

Людмилу в институт приняли и вызвали к ректору, где насели на неё с требованием выдать автора стихов. Девушка оказалась кремень и Сашу не выдала. Сказала, что да, она знакома с автором этих стихов, что это вообще-то песня, и, если он разрешит, она скажет им его фамилию.