— Старший наследник царства Керма, — представился он, — я прибыл выдвинуть ультиматум царю Египта, предательски вторгшегося в наши земли.

— Можешь предлагать, он перед тобой, — хмыкнул я, радостный оттого, что оказался прав, это и правда был ближайший родственник царя.

— Я, как главнокомандующий войсками Керма, даю вам возможность беспрепятственно уйти с наших земель и выплатить выкуп, иначе я разобью вас и казню каждого, кто был на этой земле.

— Меня это не устраивает, я хочу сражения, — спокойно заявил я, видя как его лицо меняется, становясь удивлённым.

— Но как? Нас больше в три раза! Царь Египта безумец?

— Я даю вам три дня, на то, чтобы восстановить свои силы, подкрепиться, — я больше не обращал на него внимание, — если нужно продовольствие скажите, в городе огромные запасы зерна, хватит и на вас.

— Но, но, — вид молодого человека был потерянный, он явно не этого ждал от этих переговоров.

— На этом всё, — я тронул Меримаата за плечо, он развернул колесницу и мы стали возвращаться в лагерь.

— Иамунеджех, — повернулся я к военачальнику, — помнишь я обещал царю и всем тем, кто нам ставил палки в колёса, дать возможность посмотреть на битву лично?

— Конечно мой царь, — склонил он голову, — ещё Его величество попросил меня найти ему тридцать самых больших стволов деревьев в городе.

— И ты их разумеется нашёл? — уточнил я.

— Конечно мой царь.

— Отлично, тогда чтобы придать должную мотивацию наследнику и его командирам, — я ткнул пальцем в саванну, туда где наметил, где буду встречать неприятеля, — привяжите короля и его ближайшую свиту к верхушкам столбов и вкопайте их в землю так чтобы они видели перед собой поле боя. Прямо сейчас.

Иамунеджех склонил голову и ускорил своих коней, так что вскоре на огромных брёвнах, которые с трудом ворочали сотни легионеров, вверх взметнулись кричащие и орущие от страха люди. А Иамунеджех подошёл и сообщил мне о выполнении приказа, хотя это и так было видно.

— Сильно надеюсь, что следующий раз желающих меня отравить будет меньше, — задумчиво сообщил я ему, — иначе мне придётся каждый раз придумывать всё более изощрённые казни до тех пор, пока до всех вокруг наконец не дойдёт, что со мной лучше не шутить.

Тут он был со мной солидарен, вот только в войсках противника, который тоже увидел и видимо опознал поднятых на столбах людей, произошло движение.

— Что они делают? — удивился я, увидев, как поднимают воинов с земли и начинают их строить.

— Похоже, они решились на атаку мой царь, — удивлённо сказал Ментуиуи, — но они же толком не отдохнули после марша! Их полководец идиот? Мой царь дал им три дня на отдых!

— Похоже поступок моего царя помутил рассудок их предводителя, — Иамунеджех покосился в сторону орущих людей на столбах.

— Боги, ну что за идиот, — я схватился за лицо, — всё испортил!

Поняв по продолжающимся построениям неприятеля, что принц и правду решился нападать сейчас, я развёл руками.

— Стройте легионы. Позволим этим идиотам умереть.

Едва от меня прозвучала команда, тут же волна приказов прокатилась по лагерю и он моментально пришёл в движение. За эти месяцы, что мы стояли под Керма, легионеров продолжали каждый день нещадно дрючить, натаскивая как на строевую подготовку, чтобы они могли поворачиваться и маневрировать слитно, не теряя строя, так и учить новые команды, которые им очень скоро пригодятся. Так что прозвучавшие приказы выстроили всё войско меньше чем за полчаса, а всё ещё копошащийся неприятель, продолжал построение, хотя начал это делать значительно раньше нас.

— Едем, я надену доспехи, — сказал я Меримаату, — такими темпами, враг ещё час будет строиться.

— Мой царь снова будет в строю? — спросил он.

— Нет, мне нужно видеть когорты обоих легионов, — покачал я головой, — находясь в одной из них я буду ограничен только небольшим участком поля. Для понимания общей картины боя мне нужно видеть всё целиком.

Переодевшись в доспехи и нацепив пояс с мечом, я в сопровождении своей сотни выдвинулся на поле боя, где ко мне присоединились остальные военачальники.

— Мой царь, какие будут приказы? — Ментуиуи стоял на колеснице, посматривая на поле, где враг едва-едва мог выстроить свои войска, что крайне нелепо смотрелось по сравнению с нашими ровными коробками, расположенными рядами. Сами ряды когорт были монолитны, закрыты щитами и ряды копий не шелохнувшись вздымались вверх. Красивое зрелище, как ни посмотри.

— Колесницы у них есть, но скорее всего тихоходные, — показал я на сто штук двухосных колесниц керминцев с низкими бортами с четвёрками лошадей, впряжённых в них, но зато там стояло сразу по два лучника. Правда это сильно влияло на скорость их передвижения.

— Менхеперресенеб, возьми половину наших колесниц. Твоя задача будет забрасывать их стрелами издалека, — приказал я главе разведки, — чтобы они не подъезжали к пехоте.

Военачальник склонил голову.

— А, ты и сам знаешь, что делать, — я повернулся к главе Второго легиона, — пусть лучники стреляют всё время, пока мы сближаемся с нами. Потом пусть отходят между когортами в тыл и на фланги.

— Конечно мой царь.

— Ментуиуи, сколько ты оставил когорт в резерве?

— Четыре мой царь, врага слишком много, я не стал растягивать линию столкновения.

— Вторую часть колесниц не показывай им, пусть ждут сигнала, когда один из их флангов будет прогибаться, горны дадут сигнал всадникам к атаке.

— Мой царь, а если уступит наш флаг? — осторожно поинтересовался он.

— Тогда я б…ть лично туда поеду и дам пиз…ы всем, кто там стоит в строю, — ответил я ему, — доходчиво объяснил?

— Спасибо мой царь, теперь всё понятно, — иронично склонился он.

— В остальном будем смотреть по обстановке, — отпустил я их, а вокруг меня осталась только сотня охраны и две сотни гонцов, которые будут бегать, разнося приказы и десяток горнистов с разными размерами сигнальных горнов, каждый под свой род войск. Колесницы для целей гонцов годились бы лучше, но где их взять в таком большом количестве, когда каждая наперечёт?

Наконец после долгого времени ожидания, огромная колышущаяся масса врага тронулась наконец с места. Только сейчас стало понятна градация их войск. Впереди шли копейщики с большими овальными щитами, за ними с небольшими удлинёнными щитами топористы, ну и позади них были тысячи лучников. Гораздо больше, чем у нас. Неудивительно, что первыми в бой вступили именно они. Тысячи стрел взлетели в воздух и обрушились на передние ряды наших когорт. Им в ответ отвечали наши лучники. Тех, кого ранили убирали в задние ряды, ставя на место новых легионеров, закрывающихся новыми щитами. Когда и они становились похожими на дикобраза, щиты или люди снова менялись, а легионы продолжали монолитно двигаться вперёд, сокращая расстояние, чтобы побыстрее оказаться рядом с врагом и губительный обстрел тогда прекратится, чтобы не попасть по своим. Не дремали и колесницы, тоже сойдясь в такой же стрелковой дуэли, в которой наши воины довольно быстро всех перестреляли и затем занялись терроризированием лучников врага с флангов. Часть их переключилась на колесницы, но те, хоть и неся небольшие потери, старались не сближаться с ними ближе, издалека забрасывая лучников стрелами, быстро проезжая мимо.

Наконец расстояние между первыми десятью когортами и неровным строем врага стало таким малым, что обстрел прекратился и тут видимо вождями керминцев была отдана команда и воины бросились вперёд, набегая волнами на мгновенно остановившиеся легионы, которые встретили врага щитами и уколами копий. Несмотря на то, что я находился в отдалении, чтобы видеть поле целиком, но и до меня донёсся шум, треск дерева, крики людей и команды центурионов, срывающих свой голос. Как я и думал, выучка легионов была на несколько голов лучше керминцев, особой тактикой не заморачивающихся, а рассчитывая больше на своё количество. Волны копейщиков, топористов просто разбивались о спокойные утёсы, каким выглядели монолитные ряды когорт и враг было видно, что оказался растерян, впервые встретившись с подобной тактикой ведения боя.