Взгляды советников перевелись на царя.

— Простые люди Египта и так на моей стороне, — покачала головой Хатшепсут, — нам не нужно их дополнительное одобрение. Я принесла мир в Египет, процветание и защиту. Жители Египта приветствуют меня и без того, чтобы им об этом постоянно напоминать.

— Но мой царь, — верховный жрец Амона поклонился, — царь Менхеперра совершенно точно набирает силу. Пусть пока о его победах многие не знают, но когда он вернётся с богатой добычей, это сразу привлечёт на его сторону много сторонников.

— Я слышала запросы знатных семей по поводу нехватки рабов на полях, — поморщилась царь, — но считаю, что мир и процветание на земле Египта, лучше войны. Пусть она и приносит больше рабов и ценностей.

— Не только семейств, мой царь, — со вздохом признался Хапусенеб, — в храмах также наблюдается нехватка рабочей силы.

— Хочешь сказать, что нам нужна небольшая война несмотря на то, что я против этого? — Хатшепсут перевела взгляд на жреца. Тот сразу низко поклонился.

— Нет Твоё величество, я просто перечисляю число возможных союзников царя Менхеперра, — быстро свернул он с опасной темы.

— Насчёт войны, — Усерамон отвлёк внимание совета на себя, — есть весьма тревожные новости из Дельты и Речену. Гонцы оттуда также здесь, ждут чтобы их заслушали.

— Зови, — разрешила царь и вскоре первый вошёл в зал, опустившись перед царём на колени.

— Говори, — приказала она.

— Князья Ханнана, услышав о проблемах двое царствия Египта, а также о восстании в Нубии, решили сократить количество выплачиваемой дани Твоему величеству, — начал гонец сразу с важного, — также всё больше влияния набирает князь города Кадеш, которого поддерживают могущественные силы из Митанни. Он ведёт активные переговоры с князьями и царями соседних городов, посылая богатые подарки и ещё более щедрые посулы призывая объединиться им против власти Твоего величества.

Гонец, выложив тревожные вести замолчал.

— Тебе есть ещё что сказать? — обратилась к нему царь.

— Только то мой царь, что царь Митанни Шауштатар активно ищет сторонников среди местных князей, замышляя против Твоего величества. Князь Кадеша не будет единственным, кого он смог уговорить.

— Хорошо, свободен, — приказала царь и когда гонец вышел, посмотрела на советников.

Это был не первый гонец с Речену, который говорил о намерениях царя Митанни подвинуть власть Египта в подвластной области Ханнана, но пока оттуда поступала дань, Хатшепсут не хотела отправлять войска на дальний край территории, завоёванной ещё её отцом.

Последний гонец ещё больше испортил всем настроение, сообщив что племена темеху и техену снова примирились и объединившись, планируют напасть на приграничные египетские города с запада. Эта угроза была самой серьёзной из озвученных сегодня.

— Организуйте набор корпуса и трёхсот колесниц, думаю этого количества с лихвой хватит, чтобы прогнать проклятых нечестивцев, — распорядилась Хатшепсут, после недолгого обдумывания.

— Слушаюсь мой царь, — поклонился Сененмут.

— И подбери достойного военачальника для войска.

— Слушаюсь Твоё величество, — поклонился казначей снова.

— Что будем делать с царём Менхеперра, мой царь? — верховный жрец Амона спросил у Хатшепсут, — нельзя дать ему больше власти и влияния.

— Нужно узнать больше подробностей о его походе, — ответила Хатшепсут, обращаясь следом к последнему молчавшему советнику, — Сеннефер отправь своего самого доверенного человека.

— Будет выполнено мой царь, — поклонился тот.

— А ты Усерамон, отправь к самым сильным князьям Речену гонцов, пусть напомнят им, что будет, если египетские колесницы окажутся рядом с их городами.

— Конечно мой царь, — визирь тоже поклонился.

— На этом всё, жду выполнения приказов, — завершила совещание Хатшепсут и по движению её руки вскоре в зале появились рабы и слуги с носилками.

— Мой царь, к вам просители, — отвлёк меня от осмотра первых образцов золотых монет этого мира, голос Бенермерута. Я со вздохом вернул монеты из электрума Небсению, себе оставив только один кругляш из чистого золота.

— Я доволен тобой, — сказал я ювелиру, — набери сколько нужно помощников, но гравёром будешь только ты. К тебе уже приставлена охрана, я прикажу её увеличить вдвое. Помни, что за мои чертежи и главное матрицы штемпелей, ты отвечаешь головой.

— Да мой царь, я понимаю их важность, — низко поклонился нубиец.

— Ступай, можешь получить больше чистого золота у Иамунеджеха, поскольку из электрума они получаются слишком разнородными по цвету и начинай массовый выпуск, как я уже говорил, мне нужно много монет.

— Мой царь, — он поклонился и вышел, и только тогда я повернулся к Бенермеруту, всё это время терпеливо ожидавшему конца нашего с ювелиром разговора.

— Кто там?

— Жрец Небуави и с ним четыре человека, все без оружия. Мы проверили, хотя они вначале и сопротивлялись обыску.

— Не нравятся наши правила, пусть проваливают, — проворчал я, — зови если не передумали.

Он поклонился и вышел, оставляя меня с четырьмя человеками охраны из моей личной сотни, как-то внезапно переквалифицировавшейся и в телохранителей. Пока гости не пришли, я ещё раз осмотрел сияющую, даже в свете масляных ламп монету. Мой «прекрасный» профиль на аверсе был художественно обработан Небсением, так что оттуда исчез низкий лоб, толстые губы и выдающиеся тутмоситские скулы, вместо этого был отпечатан весьма симпатичный облик молодого, но величественного царя. Перевернув монету, я с удовольствием посмотрел, что на реверсе также красиво был отпечатан бог Амон-Ра, с перьями шути на головном уборе и диском солнца посередине. Классическое египетское исполнение от превосходного, талантливого гравёра, так что с обоих сторон монета была прекрасна. Теперь осталось дело за главным, печатать её из всего золота, что осталось не отправленным мной в поместье. Этим Небсений со своими помощниками и будет занят всю дорогу, путешествуя вместе с нами.

Мои размышления прервал вернувшийся Бенермерут, который доложил о том, что просители ждут перед шатром.

— Пусть заходят, — кивнул я и показал ему потом занять место рядом со мной.

Жреца, с которым я уже встречался раньше, я узнал сразу, а вот четверо египтян с ним, были мне незнакомы. Но весь их внешний вид говорил, что это очень состоятельные люди, так много драгоценностей было на них надето.

— Долгих лет царствования царю Менхеперра, владыке Верхнего и Нижнего Египта, — упали все на колени и поклонились мне в пол.

— Можете встать, — сразу же ответил я, чтобы не мариновать их, да и места в шатре не сказать, что было много, — мы не во дворце, как видите.

Гости поднялись и ещё раз мне поклонились.

— Я вас слушаю, — поощрил я их, — последние два дня войско здесь находится только потому, что мне стало интересно, что вы можете мне предложить. Отведённые вам семь дней давно закончились.

— И мы осознаём это великий царь, — поклонился мне самый старший из них, — поэтому позволь принести тебе дары за нашу оплошность и опоздание.

— Дары — это хорошо, — покивал я, — дары я люблю.

Они позвали слуг и вскоре передо мной стали появляться сундуки с мотками пурпурной шерстяной ткани, удивившей меня качеством выделки и покраски, а также очень много золотых и серебряных предметов кухонной утвари. Самое поразительное, что слуги всё несли и несли, заставляя свободное место в шатре очень дорогими вещами. Судя по количеству и качеству, представшие передо мной люди были не то, чтобы не бедными, а просто олигархами по местным меркам!

— Хватит, я понял серьёзность ваших намерений, — я поднял руку, чтобы остановить приток богатств, — Бенермерут распорядись всё отнести в мою казну.

Воспитатель поклонился и очень скоро шатёр снова опустил, а я положил руки на стол и уже с интересом посмотрел на гостей, они смогли меня заинтересовать.

— Говорите, от чьего имени действуете и главное, что от меня нужно. Вы смогли меня удивить количеством подарков и привлечь внимание.