Вот же семейка.

– Клянусь, – хриплым голосом сказал я. Иероглиф, начертанный кровью, опустился на мою руку.

Из глаз выступили слезы, мир покачнулся, захотелось взвыть от боли. Я с трудом устоял на ногах. Как будто эти выродки Чужого клеймили меня раскаленным тавром, как скот.

– Клянешься ли ты вернуть ребенку герцогский титул?

– Клянусь.

– Клянешься ли ты вернуть ребенку замок Каэтани?

– Клянусь.

– Клянешься ли ты вернуть ребенку главный артефакт рода – Жемчужину Талака?

– Клянусь.

Снова волна жуткой боли.

Маркиз схватил меня за плечи, и я не упал на пол.

Жаль.

– Клянешься ли ты передать ее на обучение родственникам, когда она будет готова? – выделив последние слова голосом, спросил маркиз. Нож в руках его отца дрогнул.

– Клянусь.

– Клятвы приняты. Мы даем тебе срок в десять лет с сегодняшнего дня. Кара за нарушение – смерть. Мы клянемся вознаградить тебя, когда обещания будут исполнены. Клятва теряет силу, если любой из нас возьмет Маркуса Кайласа в ученики и начнет обучать некромантии.

Теперь уже три иероглифа опустились на руки мертвых магов. Естественно, это не причинило им никакого вреда.

«Ты уверен, что это было правильно решение?» – едва слышно спросил меня Янус.

«Я уверен, что совершил самую большую глупость в жизни. Но другой вариант еще хуже», – подумал я, пытаясь отвлечься от боли.

– Не беспокойтесь, Маркус. Клятву не обязательно исполнять. Вы всегда можете просто убить нас, – весело сказал маркиз, когда мы покинули зал и немного прошли по коридору.

– Что? – не поверил я своим ушам.

– Я не согласен с родителями, но они правы. Род Кадавер себя исчерпал, он мертв. Где-то остались ростки, но из них не вырастут настоящие розы с ядовитыми шипами. И вы их не вырастите. И клятву свою не сможете сдержать. Мы потребовали слишком много.

– Тогда зачем все это?!

– Чтобы у вас была мотивация нас убить, – впервые по-настоящему улыбнулся Октавий Кадавер. – Мои родители и при жизни были своеобразными. После смерти им стало только хуже. Меня ждет такая же участь. Я этого не хочу, эта не-жизнь – худшая из всех возможных пыток... Если вы придете сюда с мечом, я встану на вашу сторону. Сражу собственного отца, пока вы будете заниматься матерью.

– Клятва…

– Не запрещает вам этого делать. Я специально не стал добавлять этот пункт, хотя так делают всегда. Родители даже не заметили этого. Как только мы трое окончательно умрем, вы будете свободны от обязательств. И вам достанутся все наши знания и артефакты – поверьте, их здесь предостаточно. Адриан обчистил все наши тайники и вывез богатства сюда.

Сказав это, маркиз вытащил из ниоткуда пухлый том и буквально всучил мне его.

– Это исследования по ментальной магии рода Кадавер. Пользуйтесь, дарю! Университетские ученые дойдут до этого через пару столетий, а вам все доступно прямо сейчас. Единственному в трех мирах.

Даже если бы я хотел отказаться, после этой фразы просто не смог бы разжать пальцы.

Если это правда, такое сокровище я никому не отдам!

– Вы же лжете. Снова лжете, – спрятав книгу за спину, сказал я.

– С чего вы взяли? – издевательски улыбнувшись, спросил маркиз. – Некроманты хотят смерти. Все это знают.

– «Ребенок с нашей кровью. Пусть он найдет ее и приведет к нам. Передать ее на обучение родственникам», – процитировал я его. – Это просто оговорка? Или вы знаете о девочке из вашей семьи, пережившей чистку? Быть может, вы очень близки к ней? Как отец? Или как дед?

– Все возможно, Маркус. Все возможно. Но вам лучше обратить внимание на оговорку о предателях из рода Кадавер. Адриан не достал их. Они захотят вас убить, когда поймут ваши цели.

Сделав драматическую паузу, маркиз веско произнес:

– Магия света, телесные заклинания против нежити, артефакты нашего рода. Вот слабости некромантов. Запомните это Маркус. В любом случае вам это пригодится. И удачи, пусть Светлый и Чужой хранят вашу душу.

Когда он исчез, я прошептал:

– Проклятый Кадавер. Чего же ты хочешь на самом деле?

После ритуала Октавий вручил мне медальон и показал заклинание-ключ для потайного хода.

– Дверь откроет только живой маг с медальоном и заклинанием, запомните это, – сообщил мне высший лич.

В кармане у наставника я нашел накопитель и тут же опустошил его.

Книга заклинаний оказалась толстой, тяжелой и неудобной. Сайрус, не смотря на худобу, оказался не самым легким мужчиной.

Я выругался сквозь зубы, но повесил проклятый артефакт на шею. Взял книгу, закинул руку наставника на плечо, потащил его вверх по лестнице.

На последней ступеньке я положил толстый том, дрожащими пальцами начертил заклинание.

Дверь открылась.

«Да простят меня великие знания!» – подумал я, ногой выталкивая книгу.

Потом схватил обоими руками Сайруса и сделал последний рывок.

Это оказалось поразительно тяжело.

Я смог сделать лишь пару шагов, потом рухнул на пол. Наставник упал рядом.

Из последних сил я снял медальон и швырнул его в сторону.

«Проклятые Кадаверы!» – мелькнула мысль в голове, прежде чем глаза закрылись.

Очнулся я от целительского заклинания, которое на меня накладывала Луна.

– Тише, не дергайся. Ты слишком слаб.

Я подчинился. Действительно, силы отсутствовали, я даже руку не смог поднять.

– Кохорн осмотрел тебя, сказал, что все нормально. Просто сильное истощения. Он сейчас с Саем, – в голосе Луны мелькнуло осуждение.

Похоже, кто-то очень плохо переносит давление кровавого эфира. Или по кому-то били целенаправленно, чтобы он не мешался под ногами, когда мертвые маги делают свои дела.

Из моего положения увидеть шрамы на правой руке я не мог, но знал, что они там. Чувствовал.

Нет, не боль. Скорее ощущение массы. Словно мне надели тяжелые кандалы на руку, но не стали использовать цепь, чтобы к чему-то приковать.

– Ты здесь уже сутки, – предвосхитила мой вопрос Луна, прекращая колдовать. – Я только отправила Амалию спать. У нее чуть не случился нервный срыв, когда Кохорн попытался объяснить ей ситуацию.

«Тетя слишком близко восприняла к сердцу тот факт, что она дала мне медальон», – устало подумал я.

– Все хор… – начал я, но под полным злости и боли взглядом заткнулся.

– Потом расскажешь, что хорошо и откуда у тебя на руке появились свежие шрамы и жуткие иероглифы. Сейчас просто отдыхай. Надеюсь, Кохорн вспомнит, что у него есть второй пациент.

Никто не захотел тащить бездыханное тело в мою комнату. Судя по богатой обстановке и широкой двухспальной кровати, меня перенесли в спальню Адриана Камета.

Профессор навестил меня через несколько часов, использовал дюжину артефактов, констатировал магическое истощение и повреждение нескольких каналов.

– Думаю, пока хватит с колдовством. Пусть организм дальше восстанавливается сам, – сказал он, убирая свои инструменты. – Никаких тревог, никаких волнений. Только отдых и покой. Вы меня поняли, молодые люди?

– Поговорить хоть можно? Немного? – слабым голосом спросил я.

– Можно. Кстати, Владислав просил передать небольшой гостинец, – сказав это, профессор Кохорн вручил Луне артефакт в форме маленькой пирамидки. – Это барьер с защитой от прослушивания. Полезная штука, хотя и не особо мощная. Думаю, вам он пригодится.

Не прощаясь, он вышел из комнаты.

– Влад предусмотрительный, – вздохнула Луна, беря стул и ставя его рядом с кроватью. Она активировала артефакт, поежилась и неожиданно сказала:

– Если не хочешь, не говори. Я пойму. Думаю, это даже вспоминать больно.

Я вздохнул, посмотрел на Луну, с трудом поднял правую руку.

Три затейливых иероглифа были вырезаны на внешней части предплечья. На их фоне терялось множество шрамов, которые окружали надпись на мертвом языке древних.