— А вы попросите внучек и невесток помочь. Я покажу один узор, думаю, вам и понравится.

— А сами-то, барышня, не пробовали вязать?

— Так, как у вас, бабушка Полина, все равно не получится. Лучше просто покажу, какие знаю узоры, — взяв старую нить, Катя связала красивую розу и ажурные столбики по краю шали в виде косы. — Пришлите ко мне одну из ваших правнучек, я нарисую схемы и объясню ей. Глядишь, что-то и получится. А другие девушки чем занимаются?

— Тоже прядут. Остатки шерсти у меня лежат в сарае. Не беспокойтесь, барышня, там чисто и сухо, — уверила старушка, увидев нахмуренные брови хозяйки.

— Ладно. Объясню Захару с дедом Василием, как надо строить, и примемся с вами за одеяла. Вы обещали рассказать, — напомнила Катерина.

— Конечно, барышня. Покажу.

— А мужчины ваши где? — уточнила Катя.

— Через дом стоит развалюха, туда и отправился мой вместе с внуками.

— Спасибо, бабушка Полина.

Старушка в ответ укоризненно покачала головой. Не принято в этом мире к крестьянам обращаться на «вы» и благодарить их, но Катерина, в силу воспитания, не могла старым людям говорить «ты».

— Глуша, проводи барыню, — приказала бабка Полина правнучке.

Девочка в платье, сшитом из ткани, которую привезла Катерина еще в первую поездку в город, побежала впереди хозяйки.

Услышав мужские голоса, баронесса уже сама поняла, где искать мужчин.

— Доброго дня, — приветствовала она работников. — Как идут дела?

Дед Василий вышел вперед.

— Барышня, мы тут подумали — надо постараться исправить старый дом, чтобы люди видели, а уж потом приниматься за новый. И вот еще что: под этим домом есть фундамент, делали его основательно, из камня и известняка. Фундаменту дают отлежаться не менее года, и только потом на него ставится дом. По умному-то, конечно, чем дольше лежит, тем лучше, но у нас нет столько времени. Это мое слово, барышня, а вы уж как сами решите, — прищурился староста.

«Вот хитрец! Знает же, что всегда прислушиваюсь к советам», — подумала девушка и улыбнулась.

— Вы правы, дед Василий, — кивнула Катя и перешла к объяснениям: — Мы привезли солому, она не гнилая, сохранилась хорошо. Будем добавлять в глину для крепости кирпичей. Только немного: на одну часть глиняного раствора четверть части соломы. Я сейчас покажу.

Катерина насыпала глины, размяла ее, чтобы не осталось крупных комочков, налила воды и размешала. Пока вода впитывалась, взяла ножницы, прихваченные с собой, и, нарезав мелко солому, закинула к глине. Затем добавила песка. Замешивать взялся Захар.

— Если густовато, то понемногу добавляй воды, — посоветовала Катерина и повернулась к Акиму, внимательно наблюдавшему за процессом: — Мы не забыли деревянные формы?

— Нет, барышня, — мужчина вынул формочки из-под лавки в бричке.

Когда раствор стал напоминать тесто и перестал липнуть к рукам, Катерина попросила Захара вылить его в формочки. После взяла доску и сильнее прижала смесь, стараясь поплотнее утрамбовывать.

Через некоторое время девушка аккуратно подняла форму, и на траве осталось шесть одинаковых кирпичей.

— Подстелите ткань. Не жалейте. Если понадобится, я еще куплю, — велела, поняв, что на траве, как и на земле, нельзя сушить. — Дед Василий, после разбора дома останутся доски, вот и ставьте пока на них сохнуть. При хорошей погоде кирпичи должны простоять три–пять дней, а до полного высыханий — десять–пятнадцать. Сделаете сегодня побольше, затем завтра и так далее. Пока будете выкладывать одну партию, следующая успеет подсохнуть.

— Благодарствуем, барышня. Мы все поняли.

Пока Катерина моталась по деревне и решала вопросы строительства, девочки успели приготовить халвы и рахат-лукума. Посмотрев на проделанную работу, хозяйка осталась довольна. Теперь нужно было найти тару, куда положить рахат-лукум. Материал, в который они заворачивали халву, совершенно не подходил.

Еще для ярмарки баронесса собиралась сделать любимое ею лакомство — молочную помадку бурфи. Готовится та быстро, и техника приготовления несложная.

Поужинав, она решила в очередной раз обследовать кабинет отца. Все же человек был неглупый, увлекающийся, путешествовал по миру. Обычно такие люди ведут дневники, и в них можно найти много интересного и увлекательного. Чем черт не шутит, глядишь, попадется какая-нибудь экзотика, за которую получится выручить хорошие деньги.

Катя пробежалась глазами по комнате. Вот вроде уже все обыскала, но чувство, словно она что-то упускает, не уходило. Взгляд упал на портрет светловолосой женщины в темно-синем платье. Казалось, та смотрела на нее так, будто знала о лжи.

Пересилив непонятный, надуманный страх, Катя подошла ближе и провела рукой по раме. Портрет накренился и упал на пол. В стене обнаружилась деревянная лакированная дверца размером со стандартную книгу, закрытая на ключ.

— Спрашивается, и каким образом я должна вскрыть тайник? — посетовала девушка.

Она нагнулась, намереваясь поднять портрет и положить его на стол, и в этот момент из-под одежды выскользнула золотая цепочка.

Вообще, Катя привыкла не обращать внимания на такие детали. Еще в прошлой жизни у нее на шее висел крестик, а теперь вместо крестика перед носом болтался предмет, напоминающий ключ.

Девушка сняла цепочку и попробовала открыть дверцу. Без усилий ключ повернулся, и перед взором Катерины оказалась глубокая ниша, а в ней — стопка бумаг. Жадное любопытство овладело баронессой. Она тут же разложила бумаги на столе и стала тщательно изучать каждую.

Через полчаса Катя откинулась на спинку кресла и задумалась.

Как оказалось, отец взял сто золотых монет из ее приданого и дал их в долг некоему купцу Илариону Карповичу Тихонову. Срок выплаты прошел еще неделю назад, но, похоже, никто не собирался возвращать монеты. Видимо, Лев Ильич предполагал подобную ситуацию, потому подготовил компромат — собрал данные об интимных отношениях должника с несколькими вдовушками.

Надо будет узнать, что собой представляет этот Тихонов, а затем уже попросить знакомого городового съездить с ней к купцу.

Остальные документы были на ее имя. Отец оставил драгоценности матери в банке, странно только, что управляющий об этом даже словом не обмолвился.

«Скоро время первой выплаты, я обязательно задам вопрос Панкрату Михайловичу, — подумала девушка. — А сейчас спать. Утро вечера мудренее».

Следующий день ничем сильно не отличался от других. Встав так же на рассвете, барышня спустилась вниз, где ее ожидала Настенька.

«Надо девчушке нанять помощниц, а то быстро протянет ноги», — мелькнула мысль у Катерины, когда она посмотрела на повариху. На ее бледном лице сильно выделялись глаза с темными кругами от усталости.

Допив стакан молока с хлебом, баронесса обратилась к служанке.

— Настен, как думаешь, кто из девочек сможет встать у очага?

— Барышня, вы хотите меня выгнать? — голос Насти дрогнул.

— С чего ты взяла? — удивилась Катерина.

— Вы же сами сказали.

— Я просто хочу немного тебя разгрузить. Ты уже замоталась. На тебе и так кормежка всех в усадьбе, еще и я со своими сладостями.

— Значит, вы меня не собираетесь убирать с кухни, барышня? — не веря, переспросила Настя.

— Нет, я же сказала. Помощницу тебе хочу взять, — начала сердиться баронесса.

— Тогда можно Светлану. Она шустрая и схватывает на лету.

— Хорошо, я приглашу ее сегодня помогать тебе. А где она сейчас?

— Пошла с девочками за мыльным корнем.

— Ладно, времени мало, потому начнем. Нам понадобится молоко, сахар и масло. Основная задача: уварить хорошо молоко, на это уйдет примерно час.

Работа началась. Каждое свое действие Катерина описывала Насте.

Она взяла чугунок и налила молока (вот этого продукта у них всегда было в избытке). Поставив на огонь, дождалась, когда от дров остались лишь догорающие головешки, стала помешивать молоко деревянной палочкой, и чем больше жидкость выпаривалась, тем быстрее приходилось работать руками, чтобы не пригорело. Как только молоко превратилось в густую пасту, Катя добавила туда сливочное масло, сахар и забросила немного семян подсолнечника. Дома она обычно помадку делала только с грецкими орехами.