На следующее утро, я пришёл к начальнику станции и заявил, что переезжаю жить в Новосибирск. Начальник вздохнул и сказал, что этого следовало ожидать. Он спросил меня, собираюсь ли я оставаться в рядах железнодорожников или у меня другие планы. Я ответил, что ещё не решил. Сначала я хочу окончить среднюю школу, а потом буду думать, что делать дальше. Возможно, я поеду учиться в Москву или Ленинград. Тут начальник оживился и сказал, что они могут направить меня учиться в Ленинград в институт инженеров железнодорожного транспорта, один из лучших и старейших вузов страны, и чтобы я подумал об этом позже, когда получу свидетельство об окончании средней школы. Я пообещал подумать.

В бухгалтерии со мной произвели расчёт и выписали небольшую сумму денег, которых должно было хватить на неделю. В отделе кадров отобрали удостоверение железнодорожника и вернули паспорт, хранившийся у них. В кассе я получил деньги и, по распоряжению начальника станции, бесплатный билет до Новосибирска.

Забыл упомянуть, что за время работы проводником, я получил паспорт и чуть позже прописался у Агафьи. Так что главный документ, удостоверяющий мою личность, у меня был. Но, прежде чем уезжать в Новосибирск, пришлось сходить в уличком и выписаться из Агафьиного дома, о чём в моем паспорте проставили штампик. Поезд на Новосибирск отходил на следующий день и ночевал я опять в своём бывшем вагоне.

Прибыв в столицу края, я первым делом направился к начальнику станции, Тихомирову Павлу Игнатьевичу, который, оказалось, слышал обо мне, и имел с ним небольшую, но плодотворную беседу. Он сходу предложил мне место проводника на поезд дальнего следования.

Я рассказал ему о своих планах и честно признался, что, после сдачи экзаменов за среднюю школу экстерном, скорее всего уеду в Москву или Ленинград. Он пожелал мне всяческих успехов. А я попросил у него место в общежитии на месяц и временную работу на это же время, пока я буду сдавать экзамены. Работу на земле, без разъездов, любую, с какой я могу справиться, хоть дворником. Дворником даже предпочтительней, времени больше, а то обстоятельство, что у дворника маленькая зарплата меня не смущает, я человек неприхотливый, меня больше духовные богатства прельщают.

Начальник направил меня в отдел кадров. Там обо мне уже знали и предложили временную работу в должности помощника коменданта общежития. Там и жилье будет — отдельная комната. Я с радостью согласился, не обратив внимания на усмешку, скользнувшую по лицу кадровика и быстро исчезнувшую.

Об этом я вспомнил позже, когда, прибыв в общежитие железнодорожников, выяснил, что свои обязанности коменданта я буду выполнять в женской половине общежития. Большое 4-х этажное кирпичное здание с двумя подъездами, с одного — вход для мужчин, с другого — для женщин. Комендант, Михаил Васильевич Скороходов, представительный мужчина в возрасте около 60 лет, проживал на мужской половине общежития и нуждался не столько в помощнике, сколько в помощнице, которая исполняла бы обязанности коменданта на женской половине общежития. Так и было до последнего времени, пока та, что была до меня, не ушла в декретный отпуск. Он просил в отделе кадров помощницу, женщину, а прислали меня. Женская половина общежития живёт без коменданта уже две недели, и дел накопилось много.

Михаил Васильевич, сразу предупредил меня, что он будет контролировать только финансовые отчёты и движение материальных ценностей — списание старого, отслужившего свой срок имущества и постановка на учёт нового. На этих документах требуется две подписи — ответственного материального лица и коменданта. Так вот, ответственным материальным лицом по женской части общежития назначаюсь я, значит, мне и нести эту самую материальную ответственность. Все остальные вопросы придётся мне решать самостоятельно. Регулировать взаимоотношения между жильцами, разруливать конфликтные ситуации, следить за соблюдением дисциплины и социалистической законности, не допускать распития спиртных напитков. Выгонять из женской половины общежития мужчин после 11 часов вечера придётся тоже мне. И одна из главнейших обязанностей коменданта — следить за сохранностью государственного имущества.

— Пойдёмте, я покажу вам вашу рабочую и жилую комнаты, — сказал Михаил Васильевич и повёл меня на женскую половину. Зайдя в подъезд, посетитель или жилец проходил мимо вахтера. Здесь был оборудован пропускной пункт в виде вертушки. Входящий предъявлял вахтеру документ, и тот пропускал человека, освобождая вертушку с помощью ножной педали. У меня пока пропуска не было, а паспорт уже отобрали в отделе кадров. Поэтому на руках у меня была только выписка из приказа о назначении помощником коменданта общежития для работников железной дороги.

Вахтер, пожилая женщина, внимательно прочитала эту выписку и пропустила меня в эту обитель, где я планировал провести ближайший месяц. Пройдя турникет, я подошёл к вахтерше уже изнутри и протянул ей руку для знакомства:

— Василий Берестов.

Вахтер замешкалась, но я стоял с протянутой рукой и ждал, глядя ей в глаза. Наконец, она сообразила, что с ней просто хотят познакомиться, и она пожала мне руку:

— Светлана Аркадьевна.

— Вот и хорошо, — сказал я, — вот и познакомились. А пропуск мой завтра будет готов, тогда я буду проходить через вашу проходную на законных основаниях. Очень надеюсь, что меня вы не будете выгонять на улицу после 23 часов.

Вахтер хихикнула неуверенно и посмотрела на Михаила Васильевича, который прятал ухмылку в своих усах.

— Светлана Аркадьевна, вы должны помнить, что за все происходящее здесь у вас Василий Васильевич отвечает лично передо мной, а в моё отсутствие перед руководством железной дороги. Я надеюсь, что вы сработаетесь, — завершил своё краткое выступление комендант, многозначительно глядя на вахтера.

Я понял, что о каждом моем чихе Светлана Аркадьевна будет докладывать Михаилу Васильевичу. Ну, что же, таковы реалии и нужно просто принимать их и учитывать в своей деятельности.

Затем вахтер выдала мне ключ от комендантской комнаты, и мы с Михаилом Васильевичем прошли туда. Из комендантской выходили две двери. Одна дверь вела на склад. Там хранились различные материальные ценности — от постельного белья и кроватей с раскладушками до лампочек электрического освещения и кухонной посуды. Пройдя из комендантской комнаты через вторую дверь, мы попали в жилую комнату, площадью метров 15–16. Она была меблирована. Там находились железная односпальная кровать, трёхстворчатый шифоньер, комод, круглый обеденный стол с тремя стульями с жёстким сидением, высокими прямыми спинками и основательными квадратными ножками. Что было особенно ценным, так это то, что к комнате примыкала крошечная кухонька с мойкой и кухонным шкафом. Поставить сюда небольшой кухонный стол с электрической плиткой и можно будет, не выходя из комнаты чайком побаловаться или ужин разогреть.

У меня впервые в моей жизни появилась своя, отдельная комната. Меня переполняли положительные эмоции. Затем, мы с комендантом вернулись на склад и остаток рабочего времени, с перерывом на обед, занимались описью имеющегося на складе имущества.

Вечером, когда основная часть жильцов вернулась с работы, мы с Михаилом Васильевичем совершили обход общежития с заходом в каждую комнату. Ключи от всех комнат хранились на входе у вахтера. Дубликаты ключей были в комнате коменданта, в сейфе, представлявшим собой большой железный ящик, хранивший некоторые документы, включая один экземпляр того, что мы сегодня составили с комендантом.

В каждой комнате, Михаил Васильевич представлял меня, а я, пожимая всем жильцам руку, запоминал их лица и имена. Все комнаты на всех этажах, за исключением угловых, примыкавших к кухням и туалетам, к лестнице в конце коридора, были однотипными и рассчитаны на 4-х жильцов. Кроме центральной лестницы, по торцу здания с внутренней стороны была ещё одна лестница, узкая, её называли пожарной, потому что, спустившись по ней на первый этаж, вы попадали прямо к запасному выходу на улицу. Конечно, он был закрыт на ключ. Следить за этим выходом была обязанность вахтера, которая должна была открывать его в случае пожара.