– А нельзя решить дело миром? – спросила Эмми. – Ты сказал им, что мы Сотворяющие?

Тедо смерил девушку строгим взором.

– Увы, эти отпрыски тхардов не знакомы с историей моего народа, – сказал он, тяжело вздохнув. – Её добрую память хранят только шаманы. Для этих же молодых хизга вы больше угроза, чем объект для почитания.

Не перестававшие бубнить и скалиться, защитники прохода не поняли такой бестактный подход гостей: по мнению доблестный охранников пришельцы должны в ужасе бросится наутёк, а не спокойно общаться перед остриями копий.

Один из самым несдержанных тикмук прыгнул было на Тедо, но замер на месте, словно окоченевший: Тедо направил на него руку. В следующий миг он провёл ладонью в воздухе перед оторопевшими карликами, и они, словно по команде закрыли глаза и свалились с ног – в том числе и стрелки на скале (благо стояли на небольших площадках, специально вырубленных в камне). Вскоре послышалось мерное похрапывание храбрых стражей. То же самое произошло и с самым прытким воином: его тело обмякло, и он упал под ноги Сильвестора.

– А раньше нельзя было так? – процедил сквозь зубы очкарик.

Тедо снова пожал плечами.

– Я не успел. Ты набросился с расспросами… – оправдался он. – Естественно, разговором мы бы ничего не добились от этих хизга, – карлик от души пнул одного из спящих стражей.

– Учитель! Ты не говорить, что так уметь! – влез Игнок. Каждый час он открывал для себя что-то новое.

Хрюшики ползали по безобидным воинам тикмук, выискивая что-нибудь вкусное. На правах победителей, так сказать.

– И где твой проход? – Сильвестор не мог больше терпеть промедлений.

– Вот он, – сказал Тедо, указав на узкую расщелину в скале.

– Что? – нахмурился Ромунд. – Она же такая. маленькая.. – юноша запнулся. Подойдя поближе, он увидел, что щель только с первого взгляда была узкой: если смотреть под прямым углом. Если же подойти с боку, проход в пещеру окажется вполне приемлемым даже для человеческого роста. Странный эффект создавал мох, росший по телу скалы: его дикая поросль перекрывала половину расщелины.

– Удачная природная маскировка, – усмехнулась Эмми.

– Пещера глубоко ведёт? Я не вижу света, – заглядывая внутрь, спросил Сильвестор.

– Она идёт дугой, – ответил Тедо, протискиваясь за спиной Сильвестора. – Мы мигом её пройдём. Только давайте я первый. На выходе нас будет ждать новая стража. Не хочу, чтобы вы их покалечили.

Когда путники вышли с другой стороны гор, стражники спали мирным сном. Ромунду осталось лишь покачать головой: маленький карлик по имени Тедо неплохо скрывал свои силы. Более того, юноша не почувствовал, как тот применил магию.

Стоило путникам пройти несколько шагов по вытоптанной тропинке, как море красок и ароматов захватило их. Долина оказалась настоящим кладезем немыслимого количества цветов. Они сплошным ковром стелились по склонам холмов. У Ромунда запестрило в глазах. Максимум, что он мог назвать, это розы. Остальные создания радуги были ему незнакомы.

А ароматы! От них немного закружило голову. Улыбка сама по себе поплыла по лицу юноши. Он сорвал несколько алых головок семипалых цветков и передал улыбающейся Эмми. Хрюшик и Лилу скакали среди цветов и радостно верещали.

Ромунду больше не хотелось никуда идти. Он хотел остаться здесь с Эмми, навечно.

Его и девушку из дурмана вывел резкий толчок, от которого оба мага повалились на поляну гибких, эластичных цветов. Они лишь слегка прогнулись под тяжестью людских тел, но когда маги встали, растения вернули себе форму.

– Ты чего делаешь? – обозлился Ромунд. На его плече сидел Хрюшик и недовольно поглядывал в сторону Тедо. Лилу тоже не понравилось подобное обращение с хозяйкой. Она прыгнула к карлику, заставив того дёрнуться от неожиданности.

– Да ничего такого! – воскликнул Тедо, поднимая руки. – Наоборот, спасибо нужно мне сказать! Если бы не я, вы здесь застряли бы надолго!

– В каком смысле? – брови Ромунда сдвинулись.

– Он хочет сказать, что вы хорошенько нюхнули здешней наркоты, – жёстко ответил за карлика Сильвестор.

– Чего нюхнули? – опешила Эмми.

– Вы помните веселящий порошок из вашего мира? – Сильвестор улыбнулся неуверенным кивкам Ромунда и Эмми. – Что-то подобное содержится в пыльце этих цветов. Тикмук не восприимчивы к нему. А вот мы с вами… Я понял это быстро, установив ментальную защиту. То же самое сделал и Тедо с вами. Иначе вы забылись бы здесь навеки.

– Тикмук невосприимчивы к запаху, – подтвердил карлик. – Но из разнообразных смесей соков этих цветов можно сделать множество зелий. Некоторые из них заставят вас говорить всё, что приходит в голову, другие превратят в зомби, а многие – убьют. Не правда ли парадоксальна сила красоты? Пока ты любуешься на прелесть, тебе кажется, что здесь боги устроили рай. но если немного разобраться, Долина превращается в арсенал. Думается, наша возлюбленная Эри…

– Тётка, – пробурчал Игнок, сплюнув.

–.Да, тётка, – кивнул Тедо, – пустит в ход всю заложенную в Долину силу.

– Идёте, – снова нетерпеливо потребовал Сильвестор. – У нас мало времени.

Долина, лежащая в плотном кольце обрывистых скал, размещалась неравномерно, складками. Поэтому когда путники вышли из пещеры, они не смогли рассмотреть поселения тикмук, которые располагались ближе к центру, скрываясь от пограничных скал за холмистой местностью. По сути, множественные деревни стояли в нескольких сотнях шагах друг от друга и составляли один большой город. Тедо называл его абнаром. Их, помельче было несколько в нижнем течении Одеру. Сейчас они, скорее всего, были преданы огню.

Путников заметили сразу. Ещё бы: они спокойно шли по холмам, строго держась вытоптанной тропинки. Она вела сквозь сотни шалашей, составленных из сухих сучьев и тростника. Такими были простые и незамысловатые жилища тикмук. Подобное Ромунд видел у Игнока и Тедо.

Тикмук целыми толпами высыпали к пришельцам, останавливаясь у обочины тропики. Некоторые глупо пялились, другие грозно сдвигали брови, а некоторые хватались за лица, словно в испуге: им был знаком облик Сотворяющих.

Что характерно, никто из тикмук не додумался схватить оружие.

– Это потому, что Долина для всех суть колыбель. Здесь запрещены ссоры и драки. Если жигсы пройдут Перевал, ни один тикмук не возьмёт оружие в руки за границей гор, – пояснил Тедо. При этих словах Сильвестор скрипнул зубами.

Тропинка вела в определённое место. Им, как шепнул Игнок Ромунду, был алтарь, где заседала тётка и её шаманы. С утра до ночи они сидели рядом с круглым куском камня, разрешая споры, издавая указания, и время от времени совершая отдельные ритуалы. Говоря это, Игнок немного заикался. По туземцу было видно, что он заметно нервничает. Ромунд случайно коснулся его руки, и почувствовал, какая она мокрая от пота, хотя воздух вокруг был слегка прохладным, несмотря на чистое небо и яркое солнце.

– Тедо, почему так много тикмук в деревнях? Почему они не охраняют Перевал? – хмуро спросил Сильвестор.

– Потому что ещё не пробил час, – покачал головой Тедо. – Воинам нужно побыть с родными. К тому же здесь набилось много народу из других абнаров и аков.

– Кстати, я не заметила женщин! – вдруг опомнилась Эмми.

– Это потому, что они не сильно отличаются от мужчин, – усмехнулся Тедо.

Ромунд понял это, когда тропинка закончилась, и путники предстали перед очами руководства тикмук. Те сидели полукругом из семи почётных тикмук на вязаных стульях. Посередине полукруга был стул с чуть большей спинкой, чем у других. Все тикмук были одеты в странные наряды из разноцветных тканей, украшенных вязанками живых цветов. Сидевший посередине туземец, в отличие от других, имел головной убор в виде венка. У остальных головы были начисто выбриты. Игнок шепнул Ромунду: «Середний есть тётка!», и застыл, когда сидевший посередине тикмук вдруг вскочил с места, прыгнул к гостям и стал что-то шипеть и реветь в сторону пришедших, сопровождая слова жестами и энергичными взмахами. Сидевшие по бокам шаманы, словно по команде, принялись подзадоривать тётку. Признаться, разглядеть в этом создании женщину у Ромунда не получалось.