Не вставая, повернула голову к лужайке. Затаив дыхание, тотчас увидела пляшущие над травой искорки эфира. Плавно вытянув руку, провела ей по воздуху, словно ладошкой вытирала запотевшее зеркало, заодно выпуская наиболее сильную свою эмоцию. И с печальной улыбкой посмотрела на творение своих рук.

Все получилось. Аккуратно подстриженная травка была густо — густо усеяна голубыми светляками. Но, в отличие от Катенькиных, они не походили на огоньки. Скорее, на застывшие льдинки. Летняя лужайка стала похожа на застывший каток. Правда, никакого умиротворения не чувствовалось. Лишь холод и величие ледяной пустыни.

— Ничего себе! Вот у тебя силища! — удивленно воскликнула Катенька, не отрывая взора от «ледяной лужайки». — Ты, как ледяная королева из сказки, — вжух, и все заморозила! — выдала с восхищением и внезапно замолчала. Медленно повернувшись ко мне, с поразительной проницательностью сказала: — Все пройдет.

Я усмехнулась и покачала головой.

— Можно делать что угодно, но суть человека не изменить.

— Ты не холодная ледышка! — упрямо стояла на своем Катя. — У тебя очень светлая душа и отзывчивое сердце. Просто много всего навалилось: и враг этот, и Миша, — подруга вздохнула, а потом уверенно добавила: — Все обязательно наладится. Боль пройдет. Просто нужно чуть — чуть времени, — улыбнувшись, она посидела пару минут молча, а затем тихонько предложила: — Пойдем спать? Время уже позднее.

Я согласно кивнула.

Зайдя в дом и поднявшись по лестнице на второй этаж, мы с Катей, нежно попрощавшись, разошлись по своим комнатам.

Выполнив все вечерние процедуры, я легла в постель. Но сон не шел. Еще и на тумбочке надоедливо жужжал и жужжал телефон.

Некоторое время созерцала белоснежный потолок, не реагируя на мобильный. Но все же, глубоко вздохнув, протянула руку и взглянула на дисплей.

Кто бы сомневался.

Десятки сообщений от Миши: сначала просил прощения, затем обвинял во всех смертных грехах, а после просил о встрече и вновь умолял о прощении.

— Хватит с меня! — пробормотала сердито. Выключив телефон, уткнулась лицом в подушку и накрылась с головой.

Сон и время действительно лечат практически все.

Дни стремительно летели один за другим.

Сестры занимались конным спортом и боевыми техниками. Малышек, к сожалению, я практически не видела: уходила рано, возвращалась затемно. Однако со слов Надежды и Кати знала, что юные боярыни жутко довольны, а Никита и тренер по конному спорту, словно сговорившись, не устают их нахваливать за талант и усердие.

Как и рекомендовал князь, в школу я не ходила. По правде говоря, и домашние задания, исправно приносимые Катенькой, делала спустя рукава. После насыщенного трудового дня ни моральных, ни физических сил просто не оставалось.

Полностью погрузившись в работу, я мысленно не раз поблагодарила Разумовского-старшего за рекомендованного управляющего. Степенный мужчина с цепким умным взглядом и размеренной речью оказался не только профессионалом, но и настоящим спасением. Валентин Павлович с первого же дня взял в свои руки бразды правления моим бизнесом, и сотрудники ему подчинялись беспрекословно. Глядя на этого опытного мужчину, становилось ясно — он рад появившейся возможности вернуться к привычному ритму жизни, хотя масштабы у меня, конечно, не такие, как у Игоря Владимировича. Князь оказался прав, говоря, что его бывший управляющий «уже отдохнул».

Однако за Валентином Павловичем все ж таки негласно приглядывали. Верный Василий не собирался расслабляться и держал руку на пульсе.

Светлейший князь, как и обещал, перечислил на счет моей фирмы огромную сумму. Все технические планы по разработке рудника были давным-давно составлены, с осуществлением задуманного задержки не предвиделось, и мы с Василием занялись новыми направлениями, круглыми сутками решая массу разноплановых задач. К счастью, управляющий взял на себя львиную долю проблем, связанных с тем, что уже работало.

Я адски уставала, но, справляясь с очередным препятствием, получала непередаваемое удовольствие. Возможно, когда-нибудь и смогу себе позволить лишь отдавать приказы да принимать отчеты, хозяйка все же. Но в текущий момент, пока многое настраивается, расслабляться рано.

Несколько дней назад Лемешев, согласно нашей договоренности, сделал большой заказ на артефакты для детской мебели. Боярин услышал мое предложение. Теперь на его заводе, кроме элитной мебели, инкрустированной турином, будут производиться и детские кроватки с артефактами, мягко навевающими сон и покой.

Лично объяснив новому старшему артефактору, что именно требуется, я намеренно не вмешивалась в процесс разработки и изготовления. Как сотрудники достигнут результата — абсолютно не мои проблемы. Они все отличные специалисты, получают великолепную зарплату. Думать и делать — их работа.

Но за процессом все же следила, получая информацию от Степана Абрамовича лично. Бывший конюх оказался неплохим руководителем и действительно профессионалом. Образец артефакта с необходимыми для заказа Лемешева характеристиками он изготовил буквально за двое суток. Теперь его непосредственные подчиненные усердно создавали копии. Получалось отлично.

Не забыл мужчина и про артефакт для Карамели. Однако рассказывал о нем скупо: определенно, имелись сложности. Но я не задавала лишних вопросов, просто терпеливо ждала. Уверена, Степан Абрамович справится.

На руднике тоже велась кипучая деятельность. Не приостанавливая привычную работу по добыче турина, специально нанятые люди, дав клятву о неразглашении, занимались новой шахтой. Пока единственной, но в будущем их планируется несколько.

Игорь Казаков оправдывал мое доверие. Он круглыми сутками работал, не в пример бывшему проворовавшемуся управляющему Твердохлебову. И хотя дел существенно прибавилось, энергичный мужчина ухитрялся успевать везде и сразу.

Впрочем, я тоже каждый день крутилась как белка в колесе. Вот и сегодня, умудрившись побывать и в головном офисе, и на строительстве домов для новых рабочих, привычно заглянула к артефакторам, а после в сопровождении верного слуги отправилась на шахтное поле.

Выйдя из автомобиля, бросила взгляд на небо. День неумолимо клонился к вечеру.

В предусмотрительно огороженной зоне пыль стояла столбом, а шум специализированной техники не умолкал ни на мгновение. Под аккомпанемент «строительной музыки», мы с Василием и вездесущим Казаковым выслушали обстоятельный доклад начальника строительства. Известия порадовали. Все шло по графику.

Снова почувствовав в кармане вибрацию мобильного, мысленно вздохнула. Мой телефон звонил гораздо чаще, чем того бы хотелось. И это притом, что Катя прилежно отвечает на кучу деловых звонков, а Василий и управляющие добросовестно выполняют свою работу.

И нет, причина не в деловых разговорах и даже не в Мише. Он-то как раз больше и не звонил, лишь изредка слал полные грусти сообщения. Я сперва отвечала, а потом собрала волю в кулак и перестала их даже читать. А вдруг сорвусь и вновь поверю в то, чего в принципе не может быть? Несмотря на доводы разума, сердце кровоточило, а душа болела, тосковала по княжичу.

Притворялась же перед самой собой, что не слышу звука телефона, я сейчас совсем по другой, весьма банальной причине: надоело отказываться.

Последние дни приходилось очень часто встречаться с представителями многих родов. Круг общения стремительно разрастался, и, как следствие, предложения посетить званый обед, ужин, еще бог весть какое светское мероприятие сыпались словно из рога изобилия.

У меня же на это не было ни времени, ни сил, ни желания. Совсем. И если не брать трубку, особо настойчивые дворяне, не дозвонившись, свяжутся с Катенькой. А та уж примет весь удар на себя.

Телефон все не умолкал.

Поджав от досады губы, достала мобильный. Как всегда игнорируя значки пропущенных вызовов и непрочитанных сообщений, прочитала имя звонящего. И медленно расплылась в улыбке.