— В общем, так, лечиться будете только под моим контролем, — мрачно и решительно заявил братец, притаскивая таз с водой и ставя его на край кровати. — Шуйсяо вас знают, когда кому снова захочется отключить сознание или просто уснуть. Я не хочу прийти сюда как-нибудь утром и обнаружить два трупа — один выпитый и один скончавшийся от чувства вины.

— Разумно, — усмехнулась я, окончательно ликвидируя кровавые разводы на лице мокрым полотенцем, которое успел сунуть мне брат. — А чем тут так сильно пахнет?

Запах действительно был очень насыщенный и… сложный. Я пару минут посидела с прикрытыми глазами, пытаясь разобраться в нем. А потом распахнула ресницы в изумлении. Пахло… всем.

Заклинатель пах моим порошком цунь и холодным зимним вечером вперемешку с ароматом цветущей сливы. А-Лей фонил испугом и своей любимой лимонной водой. От меня самой пахло кровью и сложной смесью трав. А в целом мой дом переливался целой палитрой разных запахов, смешавшихся в один устойчивый аромат именно этого места.

— Как… интересно. Юншен, ты будешь смеяться.

— М-м-м? — нахмурился заклинатель, аккуратно вливая кипяток в чайник. Пока я размышляла насчет запахов, он уже успел один раз ошпарить чайные листья.

— Ты уже можешь посмотреть сам себя изнутри?

— Я мог сделать это и раньше. Навык медитации не зависит от наличия духовной энергии. — Поставив чайник с тремя чашками на поднос, он аккуратно принес его на стол.

— Давай попробуем вместе? Вдруг мне только кажется?

— Совместная медитация в твоем состоянии опасна, — снова нахмурился заклинатель, чуть дрогнувшей рукой разливая ароматный, даже слишком ароматный для меня, чай по пиалам. — Тебе одного раза мало?

— Да нет! Я не предлагаю обниматься и обмениваться ци. Просто я сама не всегда могу нырнуть глубоко, мне терпения не хватает, и отвлекаюсь много. Если только снаружи ведут — тогда получается. Просто помоги мне, а потом сядь рядом и тоже... погрузись. Так мы сможем смотреть вместе.

— Значит, меня все же купили как учителя техник. Хорошо. — Заклинатель как-то облегченно вздохнул и даже чуть приподнял уголок губ в этакой тени улыбки.

— Пф-ф-ф-ф… ну считай так, мне это не мешает. В чем-то это тоже правда. Поможешь?

— Ты можешь просто приказать. — Он прикрыл глаза, подвигая одну из пиал с чаем ко мне, а вторую — к А-Лею.

— Не-а. Не приказываю. Спрашиваю. И… м-м-м-м… как там положено? А! Смиренно прошу мастера позаботиться обо мне.

— Это не… — Он вдруг беспомощно хлопнул ресницами. — Лучше прикажи.

Действительно, своими словами я просила, именно просила его об обучении. Технически обучать человека вне ордена было равносильно предательству. Прикажи я — и у заклинателя просто не было бы выбора, но мне очень хотелось, чтобы он пошел на этот шаг осознанно. Ему незачем привыкать быть рабом, если на то пошло. Надо, чтобы Юншен принял свою новую жизнь, полностью перечеркнув прошлое, в котором ему причинили боль. Не знаю за что, но интуицию не пропьешь. Если и было преступление — его тоже надо забыть и жить дальше. Конечно, вот так сразу это не получится, но первый шаг тоже надо когда-то сделать. Мир заклинателей выбросил его, а как жить в мире обычных людей, решать только ему самому.

— Не-а. Мастер, позаботьтесь обо мне! — повторила я с улыбкой.

— Боги ко мне немилостивы. — Едва отпив из пиалы и тяжело вздохнув, он пристально оглядел меня. Склоняясь в традиционном поклоне ученика перед учителем, я все же допустила вольность. Вместо того чтобы смотреть в землю, я буквально сверлила его взглядом, не только отслеживая реакцию зрительно, но и воспринимая слегка изменившийся запах. В нем стало больше лесных ноток.

— Хорошо! — в конце концов сдался заклинатель. — Делай, как я говорю.

— А я?! — тут же взвыл оставшийся не у дел братец.

— А ты снаружи обстановку контролируй, сам вызвался, — ехидно отбрила я.

Юншен

Этого не может быть просто потому, что не может быть никогда.

Именно эта мысль крутилась в моей голове всю следующую неделю, пока моя хозяйка старательно училась медитировать, лечила меня порошками, иголками и прочими отвратными штуками и разбиралась в том, что произошло.

Совершенствующиеся сотнями лет развивают золотое ядро. Именно оно центр нашего мира, без него невозможно идти по светлому пути и нет надежды на вознесение и бессмертие. Только золотая ци, текущая по меридианам из этого средоточия дао, способна менять мир за пределами тела заклинателя, наполнять силой талисманы, массивы и духовное оружие.

И как же я удивился неделю назад, тогда, когда в тот самый день обнаружил фиолетово-синее безобразие в голове абсолютно неспособной к совершенствованию девчонки! И… ощутил такого же цвета покалывание в своем собственном теле, где-то там, за носоглоткой! Миниатюрное, едва ли на одну сотую от прежнего золотого огня, но… но...

— Ты меня так за поток ци дернул, что получился эффект волчка, — с умным видом пояснила мне тогда лиса, а я слушал, несмотря на то что несла она, на первый взгляд, полный бред. Мне даже был продемонстрирован тот самый волчок — детская игрушка, похожая на плоский диск с острием в центре и канавкой по краю, где была намотана тонкая бечевка. Если за нее дернуть резко и с силой, волчок начинал крутиться, упираясь острием в пол и тоненько гудя. — Смотри, вот так примерно и вышло с моим вихревым потоком в голове, понятно?

— Нет, — ответил я, хотя прекрасно понял, что она имела в виду. Но это же чушь! Может, девушка передо мной обладает редкой конституцией тела, способного пробуждать… что-то? Есть же женщины с чистой инь,  что своего рода патология для ауры. Но у Янли аура была совершенно обычная, человеческая. Ни следа какой-то аномалии, ни капли демонической крови, как я сначала подозревал. Даже ее светящаяся сиреневым точка в голове и то не особенно ощущалась, особенно если не знать, куда смотреть.

Зато внешне результат был очень даже заметный. Точнее, не так. Лицо Янли не изменилось, поведение тоже осталось прежним — меня до сих пор сбивала с толку смесь детской бесстыдной непосредственности и очень взрослого и временами циничного взгляда на мир, скорее присущего умудренной опытом прожитых лет женщине.

Изменились ее способности. Она стала ощущать запахи совсем не так, как обычный человек. Сначала это доставило девушке больше проблем, чем пользы: стоило ей высунуться за пределы дома, в котором она меня лечила, — и через пять минут белая, как стена облаков, девчонка бегом возвращалась, зажимая кровоточащий нос. За последнюю неделю неожиданная ученица потеряла около литра крови, не меньше. Хорошо, что на такой случай у нее были кроветворные пилюли.

Внешний мир с его обилием ароматов буквально убивал лису. Она пробовала носить плотную вуаль-повязку на лице, потом заматывалась в шарф в несколько слоев — не спасло. Почему-то помогало ей только одно: уткнуться мне в плечо и минут пять пачкать ткани одежд своей кровью, медленно дыша сквозь тонкий шелк нижнего халата. Причем без меня халат не работал — подозреваю, что нужен был именно мой запах или моя аура.

Ее насмерть перепуганный брат сидел у нас на голове почти круглые сутки. Мальчишку с трудом удавалось выгнать лишь в том случае, когда глава семьи требовал, чтобы он выполнял свои обязанности наследника. Порой он еще бегал по некоторым поручениям сестры и всегда сам приносил нужные травы и еду из большого дома, не используя слуг.

Слава небожителям, он почти сразу перестал ныть, что тоже хочет попробовать раскрутить какое-нибудь из семи псевдоядер. Янли вовремя пресекла его энтузиазм, накричав на слишком шустрого подростка еще в первый день. А потом А-Лей и сам увидел последствия необдуманных экспериментов с узлами меридианов. Хорошо хоть, элементарные ученические медитации тоже помогали — через семь дней лиса уже могла продержаться на улице не пять минут, а почти полчаса. Но такими темпами к нормальной жизни она вернется нескоро.