Быстро освежевав тушку, в чём он уже основательно поднаторел, Богдан поджарил несколько ломтей на огне, а остальное мясо нарезал тонкими полосками, натёр солью, которую имел в своём мешке, и развесил на ветках вялится.

Надо было приниматься за постройку плота, чтобы перебраться через реку. Тут Богдан сообразил, что у него явно не достаточно материала для связывания брёвен. Верёвка имелась, но не настолько длинная, чтобы её хватило. Растений типа лиан вокруг не наблюдалось, поэтому вряд ли удастся построить большой и надёжный плот. Можно, конечно, добыть шкуры тех же винторогих оленей, но сколько времени уйдёт на поиски нужных компонентов для дубления и тому подобного?

Тут вдруг его осенила мысль: а что если построить лодку-долблёнку на манер той, что выстроил Робинзон Крузо – из ствола цельного дерева? Полевой нож пока работает – возможно, заряда хватит. Вон там, чуть ниже и правее, ближе к реке, растут достаточно толстые для подобного замысла деревья. Правда, все они довольно корявые, но и задача у него чуть проще, чем у Робинзона. Получится скромный челнок, его можно будет укрепить поплавками-противовесами на жердях, верёвки для этого хватит, можно и куртку изрезать на полосы кожи.

Богдан принялся за дело, но вскоре выяснилось, что работать с «сидором» за плечами неудобно. Снять же и отложить мешок в сторону он опасался – ведь неизвестно кто может в любой момент появиться из зарослей и завладеть его добром. Поэтому, скинув свою поклажу, Богдан замаскировал её в кустах среди корней низкорослой сосёнки, росшей на краю небольшого овражка, очевидно, прорытого водами, стекавшими с возвышенности во время дождей.

Подумав, он спрятал туда же и комбинезон, оставшись в удобных трусах, в которых в своё время попал на острова в Торцевом океане. Трусы были из крепкого и гигиеничного материала, но они вряд ли выдержали бы до сего момента, если бы Богдан не берёг их во время работ на острове профессора Витта, где ходил по большей части в набедренной повязке. Вот кобуру с лучемётом, которая крепилась к комбинезону, одеть на трусы не представлялось возможным. Поэтому Богдан подвесил лучемёт на кусок верёвки через плечо, как уже делал и ранее, и так продолжал трудиться.

Чтобы свалить дерево толщиной метра полтора, у него ушло чуть больше часа – настолько легко резало древесину лезвие, вокруг которого генерировалось неизвестное поле. Самое большое неудобство создавалось недостаточной для такой цели длиной режущей кромки, из-за чего приходилось последовательно прорезать ствол всё глубже и глубже, расширяя выемку.

В конце концов дерево с шумом рухнуло, и Богдан занялся очисткой ствола от ветвей и черновой вырубкой корпуса будущей лодки. Отрезание толстой верхней части ствола сопровождалось такими же неудобствами, но и это было преодолено, а дальше дело пошло легче. В результате всех усилий у Богдана получился грубоватый, но вполне надёжный челнок длиной метра три.

Оставалось выбрать несколько жердей и кусков дерева для поплавков катамарана. К счастью, нож пока продолжал работать, и индикатор показывал почти половинный заряд.

Немного передохнув и перекусив мясом оленя, Богдан отправился на поиски длинных прямых жердей. Это оказалось непростой задачей – ведь большинство деревьев здесь имело кривые стволы.

Богдан исходил всю округу в радиусе метров триста, пока совсем уже на берегу реки, там, где в неё стекал по камням ручей, не наткнулся на бамбуковую рощицу. Радости его не было предела – о таких прямых шестах он уже и не мечтал! Ведь бамбук годился не только на жерди для катамарана, но и для транспортировки лодки. Ведь все работы проводились далеко от воды, и самых больших физических усилий в данном случае требовала транспортировка судна к реке. А стволы бамбука являлись удобными катками, по которым лодка сравнительно легко перемещалась.

Работа эта заняла у Богдана весь остаток дня, и к моменту, когда солнце клонилось к закату, он основательно устал. Зато у него теперь имелась вполне приличное средство для переправы через «Хуанхе», как землянин стал про себя называть спокойно текущую перед ним реку. Пока он работал, в воде пару раз мелькнули спины крупных рыб, никак не менее двух-трёх метров длиной.

Остаток вечера Богдан провёл у костра, поедая мясо оленёнка и размышляя о своём положении. Определённо, ему повезло. Конечно, он не мог сказать, что ждёт впереди, но лишний раз, особенно сейчас, когда дела шли удачно, Богдан был готов утверждать, что своё нынешнее положение он, конечно, поменял бы на лучшее, но никак не на жизнь на Земле в качестве младшего научного сотрудника НИИ черной металлургии.

На ночлег он вернулся в свою импровизированную пещеру, где спокойно проспал до рассвета, когда появилось пришедшее на водопой стадо, вновь предоставившее ему пропитание в виде тушки ещё одного оленёнка. Умывшись в ручье, позавтракав жареным мясом и заготовив ещё некоторое количество провианта впрок, Богдан сходил и осмотрел катамаран. За ночь никто не покусился на его творение, и это успокоило: вполне могло статься, что грань Азии и не так уж страшна.

И только тут он сообразил, что не сделал вёсла и хоть какие-то шесты для управления плавстредством. Вздохнув, Богдан снова отправился на поиски длинных бамбуковых жердей и подходящей древесины для лопастей вёсел. Вскоре, стало ясно, что задача эта почти равна по сложности задаче создания самого катамарана, поэтому Богдан снова разделся и снова спрятал свой «сидор» и снаряжение.

Лазая вокруг в поисках подходящего материала, Богдан взобрался на груду камней, выступавших среди деревьев. В этот момент что-то скользнуло по его плечу. Он сообразил, что это змейкой пробежала верёвочка, на которой был привязан лучемёт. Машинально вскинув руки, он поймал конец, но его оружие, глухо стукнув о камни, сорвалось с развязавшейся самодельной портупеи и юркнуло в щель между двумя большими валунами.

Богдан на мгновение опешил. Не верилось, что самая главная опора в этих скитаниях покинула его или, по крайней мере, оказалась вне пределов досягаемости, позволяя в любой момент воспользоваться ею.

Расщелина, куда упал лучемёт, оказалась узкой и глубокой – оружие виднелось в полумраке между камней, но достать его без специального приспособления не представлялось возможным. Здесь требовалось нечто вроде шеста с крюком на конце или, на худой конец, банальной «кошки». Ни того, ни другого у Богдана в данный момент под рукой не имелось.

– Чёрт, вот жопа! – пробормотал Богдан вслух, оглядываясь в поисках материала для решения неожиданно возникшей задачи.

И увидел нескольких людей в светлых балахонах.

Больше всего эти люди напомнили Богдану арабов-бедуинов с картинок из энциклопедий: длинные хитоны, платкообразные накидки, прикрывающие голову, и обручи, удерживающие эти накидки.

Люди были вооружены копьями и луками и внимательно рассматривали Богдана поверх стрел, наложенных на тетиву. Ситуация была малоприятной: на поясе только полевой нож, а лучемёт валяется в расщелине.

Пожалуй, впервые с момента пребывания на гранях планеты Богдан почувствовал себя абсолютно беззащитным. Да, полевым ножом можно легко разрезать любые доспехи, но если он кинется сейчас на «арабов», лучники успеют не один раз всадить в него стрелы, прежде чем он достанет хотя бы одного своим коротким оружием. И, как назло, на нём нет даже трофейной кольчуги!

Так стоял Богдан в напряжённо-застывшей позе и наблюдал неизвестных, а люди эти почти так же напряжённо уставились на него. Судя по выражению лиц, «арабы» тоже были чрезвычайно удивлены.

«Чёрт, вот же угораздило!» – Богдан закусил губу и решил действовать первым. Он широко улыбнулся и, превозмогая неприятное ощущение, вызываемое направленными на него копьями и стрелами, сказал:

– Здравствуйте, друзья мои! – к счастью, он заблаговременно удачно «вложил» себе в мозги и арабский язык.

Люди все как один посмотрели на представительного мужчину с длинной чёрной бородой, судя по всему, старшего, стоявшего чуть поодаль справа – единственного просто опиравшегося на копьё.