— Ты уникальна в своем умении разрушать чужие планы, — пожал я плечами. — Теперь придется отрабатывать хотя бы лет пятьсот. А уж после того, как ты развела меня на самые настоящие чувства… Это было, между прочим, нечестно!

Я не стал сопротивляться, позволяя девушке «тянуть себя за шкирку». Возможно, кто-то из мужчин и был бы недоволен таким рукоприкладством, но… начнем с того, что человечка просто неспособна причинить мне вред, даже при всем желании. Силенок не хватит. Поэтому, как бы она меня ни «наказывала», все это воспринималось мной лишь как приятная игра. А еще это ее неумение причинить реальный вред на фоне ее решительности заставляло меня чувствовать некий… комфорт. Демонам тяжело кому-то довериться, даже когда очень хочется.

В общем, происходящее мне в некотором роде нравилось. Да и руки мне никто не ограничивал. А потому я абсолютно безнаказанно запустил их под женский ханьфу.

— Зато очень честно было манипулировать мной, практически похищать с собеседования, переворачивать с ног на голову мою жизнь и буквально на ходу мухлевать с договором, — фыркнула вредная женщина, каким-то непостижимым образом выскользнув сразу и из ханьфу, и из моих рук. — Спать идешь?

— Все честно, я демон, мне можно. — Я материализовал в руках резной деревянный веер и пару раз обмахнулся. — Только давай не будем играть в формулировки и просто ляжем в одной постели. Так уж и быть, сегодня приставать не буду… ты слишком вымотала меня эмоционально. Ну, только если сама не попросишь.

— Если не будешь приставать, в чем смысл общей постели? — С трудом подавив зевок, эта непостижимая женщина просто упала на свою кровать, накрылась одеялом с головой и уснула, кажется, в тот же момент.

Вот я не понял… Это было добро на «приставать» или что?! Женщины! И их логика.

Следующее утро началось с дикого гвалта и моего стона.

— Бездна… — Прикрыв голову подушкой, я попытался притвориться, что меня нет. — Опала Сун Цианя закончилась… Почему этот урод не мог провиниться всерьез и заслужить императорский подарок пожизненно?!

— М-м? — Жень оторвалась от моей груди, на которой лежала. Да-да, я все тот же хитрый демон и опять сдвинул кровати, потому что мне вчера этого никто не запретил. К тому же мне хватило мозгов прикрутить отопление на несколько ночных часов, дав команду духам снова включить его на рассвете: таким образом никто ничего не заметит, но приползет греться. Ну или не будет особенно отбрыкиваться, если я ее сам «приползу». — Откуда здесь павлины? По голосу слышу, что они, ни с кем не перепутаешь…

— Оттуда. — Я прижал подушку к уху плотнее. Не помогло. — Сун Циань приволок. Рад небось отсюда и до края третьей бездны, скотина небожительская.

— Очень информативно. — Жень сползла с кровати и потянулась, а потом пошлепала в сторону душа. Так что дальше пришлось разговаривать с ней, перекрикивая шум воды, и я поневоле окончательно проснулся.

— Да что тут непонятного? Это форма императорского гнева — дарить провинившемуся подданному этих тварей бездны. Насколько незатратно и безвредно для бюджета, настолько обременяюще для виновника.

— Это как белый слон в Таиланде, что ли? — Кто научил эту женщину надевать шелковый нижний халат на голое влажное тело и так выходить в комнату?! Я, точно… Я у нее все другие забрал. Но этот был непрозрачный! Пока сухой…

— Не, в качестве слона дарили хуньдуня. — Пришлось вставать и самому почти бежать в безднов душ. Под холодную воду! Потому что там, снаружи, явно ждали императорские чиновники, так что показать Тай Жень, насколько она неправа, я не успевал. — Но хуньдунь — это так, ерунда и легкая степень императорского неудовольствия. А вот стая божественных павлинов…

— Зато они красивые. В теории… — Так, лучше в ее сторону просто не смотреть, а то кое-кто встал напротив окна, и второй халат, который она накинула поверх первого, вот вообще не помог!

— Пока не передерутся во время брачных игр до состояния тряпок, — буркнул я, прикрывая складками символ молодости и мужественности. — Ты вообще видела этих птиц? Не на картинке, я имею в виду.

— А как же. — Оделась наконец. Уф-ф-ф… бедные мои демонические нервы, на такие испытания они не рассчитаны.

— Сомневаюсь. Это гнусного вида длинные крысоподобные ободранные твари, а вовсе не величественные самцы с роскошными хвостами. Точнее, у них были бы хвосты, если бы они не дрались и не ощипывали друг друга в кровь по малейшему поводу. А как орут — сама слышишь. Низшие демоны в бездне и те поют мелодичнее.

Тай Жень проверила, покормил ли Ян свою креветку, и усмехнулась мне поверх его клетки, поощряя продолжать, что я и сделал, с удовольствием изливая вслух все, что я думаю о милых птицах:

— Теперь придется выделить целых тридцать вольеров, чтобы рассадить этих бесов по одному, да еще обеспечить каждому звукоизоляцию. Ах да… а перед этим проинспектировать. Виновник должен был вернуть их в идеальном состоянии, иначе за «порчу драгоценных животных» наказание могут и продлить…

— И все же мне кажется, что ты несправедлив к птичкам? — скептически осмотрела меня девушка.

— Да?! Ну тогда слушай дальше. Все, что эти птички делают, это все время жрут. Жрут, жрут, жрут и гадят, гадят, гадят. В клетке их запирать нельзя — они священные и императорские. Замок опального хранителя павлинов они уделывают за день, помет жгучий, все травки-цветочки от него горят. А у кого двор или сам дворец мраморный — мрамору конец, прожигает насквозь. И мало того, что адские твари орут как демоны из преисподней и производят все сжигающий помет, они еще тупые и везде лезут. Особенно туда, где их могут загрызть или раздавить. А за сдохшую императорскую священную птичку можно и головы лишиться. И ни утром, ни днем, ни ночью никто во дворце не спит: они орут круглосуточно!

— Это какие-то особенные демонические павлины, да? — Мне кажется или она смеется? На лице ни тени улыбки, но глаза…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да если бы. Обычные земные твари. Это-то и есть самое страшное. Никто не ожидал подобного ужаса от паршивых кур. Когда император впервые наказал ими чиновника, тот даже не понял, что влип, зато потом вою было… Ладно, идем. Будем пересчитывать этих кур и засовывать их как можно дальше. Надеюсь, кто-нибудь из чиновников скоро провинится и очередное наказание не за горами… нам положена прибавка к бюджету, если их не заберут до конца луны!

— Ух ты, они белые!

— Вот-вот, их еще и мыть… тебе одной! Я туда не пойду. Чтоб его… повадился. Это все ты!

— Понятненько. — Тай Жень посмотрела на сияющего в толпе небесных чиновников Янью, на меня и усмехнулась: — Вечером расскажешь, почему ты от него прячешься. А пока беги, ключик, он сюда идет.

Евгения:

— Нет, любезный, это не естественное облысение, эта птица травмирована. — Спорить с красным, как свекла, небожителем я уже подустала. И если в начале разговора во мне еще теплилась жалость к неудачнику, который, как выяснилось, пятнадцать лет держал у себя в доме этот бешеный курятник, то уже через пять минут общения я страстно мечтала осчастливить его павлиньим выводком на всю оставшуюся жизнь. Потому что нельзя быть такой надутой, надменной и хамской сволочью, даже если ты какой-то там бог.

— Что ты понимаешь! — Мелодичный голос еще недавно прекрасного небожителя сбивался на истерический фальцет неоправданно часто. — Ты всего лишь смертная, взятая сюда хранительницей потому, что никто из почтеннейших не захотел вешать такой хомут на шею! Как ты смеешь даже поднять на меня взгляд! Я тебе… — Что он там мне хотел пообещать, так и осталось неизвестным, потому что павлин, которого я держала в руках, испустил очередной вопль адской твари и клюнул своего бывшего опекуна прямо в покрасневший нос. То есть попытался клюнуть, все же реакция у богов лучше, чем у павлинов.