Девушка не выглядела удивленной… знала? Добивалась именно такой реакции? Еще один повод посмеяться или все же решила использовать не только в экспериментах? Не зря же все остальные в поместье нарекли меня наложником…

Я обреченно посмотрел в ее глаза, пытаясь отыскать там… что? Насмешку? Желание? Чего, в конце концов, от меня ждут? Наши глаза встретились, и тут снова случилось странное. Вместо того чтобы высмеять мое состояние или как-то иначе воспользоваться им, девушка, не отпуская мою ладонь, свободной рукой натянула на меня тяжелое одеяло, скрывая от посторонних взглядов взбунтовавшееся тело, и прошептала со спокойной улыбкой:

— Все нормально, не волнуйся. Твое тело реагирует острее, чем я привыкла, но это не страшно. — Она продолжила разминать мышцы руки и работать с ци. — Наверное, потому, что ты все же не обычный человек. Я сейчас немного изменю воздействие, и будет легче.

Она говорила так, словно ничего постыдного не происходило, словно я действительно просто… заболел. И меня лечат. Не насмехалась, не издевалась над слабостью. И, следуя за ее словами, прикосновения к моей руке поменялись: стали мягче и будто бы приятнее. Ее аккуратные пальчики скользили вдоль моих, длинных и узловатых, словно лаская каждую фалангу. Но при этом меня вдруг перестало жечь изнутри этим незнакомым и болезненно острым пламенем. Минута-две — и тело, скрытое толстым одеялом, само по себе расслабилось, растекаясь по кровати и наполняясь теплом и спокойствием. Закрыв глаза всего на несколько секунд, я почувствовал, как провалился в сон.

Пробуждение вышло, судя по всему, скорым и совсем не таким, как я ожидал. Меня выдернуло из теплых грез так резко, что я сначала попытался вскочить, хватаясь за оружие, и только через пару секунд понял и вспомнил, где я и кто я. И что никакого оружия у меня больше нет.

Но это теперь не имело значения.

— Янли!  — снова в ужасе закричал мальчишка, пытаясь стащить с меня упавшую сестру. Лиса придавила меня к кровати, свалившись без сознания, и вдобавок ко всему заливала мой нижний халат и покрывало на постели потоками крови из носа.

Первая мысль была — теперь меня действительно казнят. За убийство хозяйки. Никто не поверит, что я ничего не сделал. Это к лучшему. Можно просто ничего больше не делать.

Потом я устыдился. По-настоящему ни один из этих детей мне не навредил. Я больше не иду путем самосовершенствования, но это не значит, что я готов отказаться от своей собственной чести и совести.

— Не кричи, скажи, что случилось, — коротко приказал я А-Лею, перехватывая девушку за плечи и укладывая на свою подушку. Сил у меня было немного, но явно больше, чем еще вчера днем.

— Не знаю… — Подросток, белый, как цветы жасмина, что росли у порога, закусил губу, глядя с испугом то на сестру, то на меня. — Кажется… ты уснул, а Янли все работала с твоими точками. И вливала ци очень маленькими порциями, воздействуя на них. Твое тело все принимало нормально до того момента, как ты отключился, а потом взяло и…

— Что?! — У меня неприятно засосало под ложечкой. Неужели и здесь я виноват?! Нет, только не снова…

— Я далеко сидел, — беспомощно моргнул А-Лей. — Понял только, что твое тело… оно вдруг само вцепилось в ци моей сестры и всю ее резко выпило…

Янли

У меня над головой кто-то бухтел и бухтел, перед глазами в темноте плавали зеленые пятна, похожие на светящихся медуз-бубликов. Потом одна из этих медуз, более ажурная и крупная, но менее яркая, протянула тонкие ложноножки к другой и сказала:

— Сосредоточься. У тебя совершенно не развиты меридианы и нет способностей заклинателя, но передать ей каплю ци ты сумеешь. Ей должно быть достаточно, чтобы не умереть.

— Я не умею, — заскулила вторая медуза, поменьше и попроще, испуганным голосом А-Лея. — Вдруг я только хуже сделаю?..

— Не трусь, меня не боялся убить? И ее не убьешь. Давай!

Первая медуза выпустила еще одну ложноножку и, такое впечатление, попыталась «выжать» вторую как мокрую тряпку.

Что-то теплое потекло мне на лицо, но это была не вода, а словно бы поток воздуха, который сквозь кожу проникал сразу внутрь головы, сворачиваясь там в крошечную горячую точку. Я закашлялась и испугалась, что А-Лея сейчас не просто выжмут, но еще и порвут.

— Стоп! Хватит!

— Янли! Дура! Ты нас напугала! — тут же взвыл натуральный А-Лей, чья побледневшая физиономия с прокушенной губой и красными глазами возникла на месте скрученной зеленой медузы.

— Я сразу сказал, что это чушь, — хмуро буркнул… а, это Юншен. Только сейчас он почему-то не воспринимался больным ребенком, и даже неровно укороченные пряди волос не вызывали улыбку.

— Спокойно, без паники. — Я попыталась сесть и схватилась обеими руками за резко закружившуюся голову. — Что случилось?

— Он тебя съел, — зло рыкнул А-Лей, причем рычал он не на того, кто, по его словам, был причиной моего состояния, а на меня.

Юншен слегка отвернулся, чуть прикусив полную нижнюю губу, и вид у него стал… даже не столько виноватый, сколько смертельно трагический.

— Ты раньше не работала с заклинателями. Глупо было лезть в то, чего не понимаешь, — тихо произнес он.

— Все пункты техники безопасности написаны кровью, — «утешила» я сразу обоих, машинально стирая с лица мокрое и красное. — Теперь я буду знать, что тебе нельзя засыпать во время воздействия. Пока ты себя контролировал, все было в порядке.

Я еще раз тщательно вспомнила все, что произошло. Массаж руки, точки воздействия ци и отчаянно острую реакцию парня. И как я его успокоила, прикрыв одеялом и быстро, на ходу, перестроив воздействие. Я в тот момент подумала, что так правильно. Я врач, лекарь, а не тупая садистка. Одно дело, когда лечение требует радикальных мер, тут уж не до стесняшек. Но просто так издеваться над парнем ни один нормальный целитель не будет.

Да и просто нормальный человек тоже не станет. Поэтому я не делала резких движений, не заостряла никакого внимания на том, что происходит, и как могла постаралась успокоить заклинателя. И вот тут-то, кажется, крылась проблема. Я начала перестраивать воздействие на ходу, и, возможно, моя малюсенькая ци слишком вовлеклась в процесс. Я действовала скорее интуитивно, чем разумно. И у меня все получалось ровно до того момента, как Юншен уснул.

Вот тут-то и приложило. Если припомнить, мне показалось, что внутрь моей головы где-то в районе носоглотки забросили леску с крючком, подцепили и ка-а-а-ак дернули! Искры из глаз и темнота — вот что было дальше.

— Если ты знал это, какого рожна заснул? — Нападать на меня при посторонних А-Лей никогда бы не стал, но ему было очень надо выместить свои переживания хоть на ком-то. Кажется, братика все еще потряхивало, как месяц назад, одной ненастной ночью. Нас с ним по дороге с фермы на острове, где я принимала сложные роды, чуть не сожрали дикие гуи. Тогда я, чтобы отвлечь нечисть, спрыгнула в воду, велев А-Лею грести к берегу изо всех сил. Черта лысого он греб, конечно, — следом прыгнул, придурок. А когда зелье, которым я заранее пропитала свою одежду, растворилось в воде, отпугнув стаю нечисти, и мы выбрались обратно в лодку, этот маленький засранец полчаса трясся и орал на меня всеми нехорошими словами, какие знал. А потом мы еще порыдали немного в обнимку… но тогда мы были одни, и он не стеснялся. А тут попало Юншену, как крайнему.

— Я могу поведать практически о любом виде нежити или обучить владению любым духовным оружием. — Заклинатель, кажется, даже не обратил на претензии брата особого внимания, ища глазами что-то по комнате. — Но я не духовный целитель. Иначе бы так просто меня не… продали.

Юншен наконец нашел то, что искал, и довольно свободно встал, едва заметно покачиваясь. Прогресс налицо, так сказать. Еще утром он даже ходить самостоятельно не мог. Степенно, насколько это возможно при его ситуации, он подошел к чайному набору и, осмотрев предложенный ассортимент сборов в серванте рядом, приступил к приготовлению одного из наиболее похожих на обычный зеленый чай.