Из холла в глубь этажа вёл коридор, там на стене горели бра и виднелись двери в комнаты. Прикинув, с какой стороны должно располагаться помещение, где Фахрутдинов выпускал пар со своей секретаршей, Лис двинулся туда.

Все двери оставались плотно закрытыми, но, несмотря на хорошую звукоизоляцию, вступив в коридор, Лис чётко определил, где же расположилась парочка: из-за одной двери неслись приглушённые женские стоны и вскрикивания.

Лис аккуратно нажал на золочёную ручку в виде львиной лапы, и красивая то ли под дуб, то ли на самом деле дубовая дверь приоткрылась.

Крики зазвучали в полную силу. Стали слышны также звучные шлепки одного голого тела о другое: секретарша Марина отрабатывала зарплату. Лис невольно ухмыльнулся, поскольку даже в его время секретарш часто называли секретутками, и осторожно заглянул в спальню.

Он ожидал увидеть действие, происходящее на кровати, но ошибся. Кровать в комнате имелась, и какая! Огромная, шириной, наверное, метра три, под красивым кружевным пологом, поддерживаемым тонкими резными колоннами. На кровати поверх изумительного шёлкового покрывала цвета морской волны и рядом на полу, полностью устланном ковром, в беспорядке валялась разнообразная одежда: брюки, светлая рубашка, бледно-фиолетовое женское платье, трусики, лифчик, носки, туфли. Раздевались явно поспешно и страстно.

На одной из больших прикроватных тумбочек Лис заметил какую-то красивую бутылку, два пузатых бокала на низкой ножке и пепельницу, со множеством окурков. Сладковатый дымок, плывший по комнате, навёл Лиса на мысль, что это анаша или что-то подобное.

Но в данный момент кровать – сексодром, как назвал бы в студенческие годы подобное лёжбище Лис, была пуста. Крики и шлепки доносились со стороны правее кровати. Стволом лучемёта Лис потихоньку толкнул дверь, идеально – беззвучно повернувшуюся на петлях.

У большого окна, выходившего, как и уверял Смирнов, на лес, стоял голый мужчина среднего роста. На талии у него выступали мощненькие жировые складки, в коротких темных волосах на затылке поблёскивала начинающаяся лысинка. Мужчина энергично двигал бёдрами, отчего его упитанные, слегка поросшие тёмным волосом ягодицы подрагивали в напряжении. Соотнеся сказанное охранником, с тем, что он наблюдает, Лис заключил, что это и есть Фахрутдинов.

Перед мужчиной в необычном устройстве на канате, спускающемся с крюка, вбитого в потолок, находилась особа женского пола. Устройство представляло собой сплетение верёвок и лубков, в которых покоились растянутые в стороны ноги и руки девушки. Голова запрокинулась назад, так что длинные светлые с завитком волосы касались пола. Широкая лента поддерживала спину, и девушка как бы висела в неком подобии люльки или гинекологического кресла.

Мужчина, прочно упираясь ногами в пол, энергично дёргал люльку, обхватив ладонями ляжки партнёрши и сладострастно хакая каждый раз, когда соприкосновение его бёдер и промежности девушки издавало шлёпающий звук.

Лис машинально отметил, что девушка весьма привлекательна и очень пластична, судя по тому, как она растянута на этой установке. Длинные, загорелые широко раскинутые ноги имели хорошую длину и пропорции. Крупные, но тугие и тоже загорелые груди при каждом толчке дёргались взад-вперёд.

Больше в комнате никого не было. Лис хотел сразу же начать действовать, но неожиданно передумал, решив, что лучше дать Фахрутдтнову закончить. «После сего акта, – подумал Лис, – он помягче будет, в прямом и переносном смысле». Помимо воли, Лис и сам почувствовал, что его собственное существо тоже напрягается. Он потихоньку опустился на пол за полуоткрытой дверью и стал ждать, одновременно следя и за коридором.

Примерно через пару минут криков и стонов девушки и хриплого придыхания мужчины, тот глухо зарычал, заскрипев зубами, и Лис понял, что наступает стадия оргазма. Девушка вскрикнула, срывающимся голосом:

– Только не в меня, Марик, не в меня! Мне нельзя сегодня!

Шлепки слились в пулемётную серию ударов.

– Поздно, детка, поздно! Поздно, поздно… А-а-а-ах!

Мужчина закричал, кончая. Девушка тоже издала протяжный надсадный крик, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием и тихим, как скулёж, стоном.

Лис ощутил, что даже у него в штанах стало мокро.

– Ну, Марик, ну зачем? – выдохнула, наконец, девушка. – Мне же нельзя!..

Раздался лёгкий хлюпающий звук, видимо, Фахрутдинов расстыковался.

– Уф, Маринка, надо было сразу сказать! Говоришь в последний момент, тормозной путь не учитываешь! Даже тачку не всегда вовремя остановишь, а тут!..

– Ну, я же снова залечу!

– Залетишь – решим проблему!.. А, кстати, тут ещё осталось капелька, доешь, а? – заржал мужчина. – На-ка, вот!

Раздались чмокающие звуки, и снова мужчина замычал от удовольствия.

– Ну, Маринка, ты молодец, умница! У меня сегодня ва-аще настроение хорошее, мой шеф меня на руках носить будет, а я – тебя, и не только на руках… Да, не туда я спустил. Ну, да ладно, беги, подмойся, проспринцуйся, может и «бортоваться» не придётся! А если что – не ссы! Марат Валерьевич, как всегда, за всё заплатит!

Лис подумал, что Маринка сейчас выбежит из комнаты куда-то в ванную, и бесшумным движением поднялся на ноги, отступая в коридор, но лёгкие шаги протопали по спальне, хлопнула другая дверь, и раздался приглушённый плеск бегущей воды. Он покачал головой, одобрительно оттопырив губу: в спальне располагался вход в отдельную ванную комнату. Всё, как надо, не намного хуже, чем во Дворце.

Слышно было, как Фахрутдинов прошёлся взад-вперёд, насвистывая какой-то мотивчик, что-то легонько стукнуло, звякнуло стекло, щёлкнула зажигалка.

Лис выглянул из-за двери.

По-прежнему голый Фахрутдинов стоял у окна с сигаретой и бокалом в руках. Он затянулся, выпустил дым и потёр запястьем правой руки живот. Смакуя, отхлебнул из бокала, проглотил и вальяжно произнёс вслух:

– Кайф! Всё классно!

– Для кого как! – усмехнулся Лис, резко открывая дверь.

Фахрутдинов резко обернулся, едва не выронив бокал, и замер, уставившись на Лиса.

Он был мужчиной лет сорока двух – сорока трёх, среднего роста, с заметно выпирающим животиком.

– Ты… кто такой? – удивлённо выдавил он.

– Тот, кого ловили ваши люди. Облажались они, здорово облажались.

Фахрутдинов выглядел растерянным только первые несколько секунд. Он внимательно посмотрел Лису в глаза, как бы раздумывая о чём-то, бросил быстрый взгляд по сторонам и на то, что неизвестный, ввалившийся в комнату, держал в руке. Фахрутдинов не мог не видеть, что перед ним, несомненно, физически очень крепкий человек, но вот странное оружие с глухим тупым торцом ствола впечатления явно не произвело. Поэтому хозяин коттеджа, решил, похоже, что противник блефует, и в руках у него нечто вроде пугача.

Поэтому владелец коттеджа немного успокоился. Неизвестно, как он объяснял отсутствие охранников и слышанные по телефону доклады, но Лис сообразил, что в спальне спрятано какое-то серьёзное средство защиты.

– Полагаю, хотите о чём-то поговорить? – спросил Фахрутдинов, делая неопределённое движение руками, в которых по-прежнему держал сигарету и бокал, и нисколько не стесняясь своей наготы.

– Приятно, как говорится, иметь дело с понимающим человеком, – кивнул Лис. – У нас к вам несколько вопросов, получив ответы на которые, мы просто удалимся, не причиняя никому вреда.

– Одеться позволите? – Фахрутдинов показал глазами вниз на своё мужское достоинство.

– Разумеется, – снова кивнул Лис. – С мужчинами мне приятнее разговаривать, когда они одеты.

Фахрутдинов криво ухмыльнулся и плавно, расслабленно, двинулся к тумбочке. Он спокойно задавил сигарету в пепельнице, одновременно ставя бокал. Рука дрогнула, и бокал упал на ковёр.

Бокал не разбился, и Фахрутдинов спокойно начал нагибаться, чтобы его поднять, но в середине плавного наклона вдруг резко выдвинул верхний ящик и сунул туда руку, однако больше ничего сделать не успел.