– М-да, я уже как-то раз собирался переправиться в Африку, – сказал Богдан себе под нос, ковыряя стволом лучемёта раствор в шве кладки на краю верхнего уступа стены.

Ещё раз посмотрев по сторонам с верхотуры и не заметив ничего подозрительного, он спустился к подножию длиннющего оборонительного сооружения, протянувшегося влево и вправо насколько хватало глаз. Там Богдан сбросил «сидор» на землю и присел в тени стены. Песок, надуваемый через пролом в стене, да и просто по воздуху во время сильных ветров, покрывал почву и за стеной, но не слишком толстым слоем. Всего метрах в ста отсюда среди песка уже просматривались красноватые глинистые языки, а ещё чуть дальше тянулись уже совершенно свободные от этого «материала пустыни» пространства, поросшие чахлой травой и верблюжьей колючкой. Местность переходила в какие-то овражистые увалы, мешавшие рассмотреть точно, что там впереди. Как ни странно, среди глинистых холмов кое-где вставали выступы скал, напоминавших «столбы», где располагался переход.

Солнце существенно переместилось по желтоватому небу, но от светлого времени суток оставалось ещё без малого часов пять. В принципе, если впереди не встретится преград, которые потребуется обходить, Богдан мог засветло покрыть не меньше половины пути до точки перехода. Но утверждать, конечно, что ему повезёт настолько и дальше, Богдан бы не взялся.

Он наполнил из колодца флягу и котелок, а также рукав куртки, вполне сошедший за бурдюк. Завязав и второй конец рукава, Богдан получил в распоряжение вместительную ёмкость, которую с помощью верёвочной лямки закинул на плечо и зашагал в нужном направлении.

Примерно через километр он понял, что препятствий на пути хватит: перед ним раскинулся овраг, прорезавший поверхность земли, словно бритвой. Из-за волн рельефа его не было видно издали, а обходить пришлось, делая крюк более чем в пару километров. Подойти к краю, чтобы заглянуть вниз, Богдан не решился: глинистые края не выглядели достаточно надёжными, а загреметь в провал совершенно не хотелось.

Вокруг виднелись овражки поменьше. Здесь стало более влажно – в мелких оврагах даже копилась вода, возможно сочившаяся из родников или же являвшаяся остатками какого-то прошедшего ранее мощного ливня. Местность продолжала понижаться, и, что удивительно, скал стало встречаться всё больше и больше. Они не были такими высокими, как «столбы» в пустыне, но во множестве торчали из суглинка на метр-два, словно гнилые зубы засыпанного чудовища.

Затем местность начала снова повышаться, но идти, несмотря на скалы, стало легче, поскольку серьёзные «овраги» практически пропали. Возвышенность формировала складку, и уже через час ходьбы снова начался спуск.

Богдан сделал небольшой привал, подивился подобной топографии, тем более на такой короткой дистанции, попил воды и двинулся дальше. Он не был геологом, но интуитивно подобное строение поверхности показалось ему неестественным. Песчаная пустыня с барханами на возвышенности – и влажные суглинки, спускавшиеся на какую-то, судя по всему, обширную равнину. Кроме того, на пути стало встречаться всё больше скал. Это казалось странным, если судить по меркам «земной логики». Впрочем, вряд ли земные мерки годились здесь, на планете, где даже само тяготение работало так, что явно не было увязано с центром тяжести планеты.

Постепенно скал стало так много, что Богдан фактически уже пробирался по совершенно гористой местности между огромными валунами, а порой и среди скальных монолитов, вырастающих на пути.

Скалы не позволяли видеть, что находится впереди, и каждый раз, огибая очередной выступ, Богдан напрягался, не встретятся ли ему люди или опасные звери. Однако местность оставалась пустынной – за всё время попались только несколько зайцев и тушканчиков, да однажды из-за куста выпрыгнула и ускакала прочь дикая козочка.

Наконец камни расступились, и Богдану открылась новая низменность. Она лежала метров на сто ниже точки, где он стоял. Каменистый склон, на котором по мере понижения увеличивалось число деревьев, полого простирался километра на два, а дальше среди невысоких лесистых холмов текла река с желтоватыми водами. Впрочем, возможно, такой оттенок просто придавало воде отражающееся местное небо цвета электрон.

– Прямо Хуанхэ какая-то, – пробормотал Богдан, присаживаясь на камень.

Всё складывалось не так уж и плохо, ведь пока он не встретил людей – существ, которые доставляли самые серьёзные проблемы на его пути во дворец. Единственным не очень приятным моментом являлось то, что направление движения пересекало реку. По прикидке даже издали, русло имело ширину километр с лишним – придётся строить плот.

К сожалению, окинув взглядом лесок, тянущийся в обе стороны в пойме реки, Богдан увидел, что тот в основном состоит из деревьев, имевших слишком кряжистые и изогнутые для подобных целей стволы. Было ясно, что удастся либо соорудить некую связку кривых брёвен, которой и управлять-то будет почти невозможно, либо придётся потратить много энергии, ровняя стволы лучемётом.

В любом случае, выбора не оставалось – не переправляться же вплавь через воды, в которых неизвестно кто водится. Кроме того, Богдан не стал бы рисковать и налегке переплывать реку подобной ширины, даже если бы там не плескались рыбки крупнее щуки. Требовалось строить плот – увы, никуда не деться.

Солнце уже начало опускаться за невидимые даже здесь далёкие пики гор, поэтому начинать постройку не имело смысла. Требовалось устроиться на ночлег, и сделать это, наверное, лучше не в редковатом лесу, где не найти серьёзного убежища, а в отрогах горной полосы, подыскав пещеру. Конечно, из пещеры, как правило, есть только один выход, но Богдан резонно решил, что если кто-то сможет помещать ему выйти (при наличии лучемёта), то тот же враг сможет его просто уничтожить, поэтому отсутствие пути к отступлению не проблема.

Побродив по округе, Богдан не нашёл ничего похожего на пещеру, и пришлось остановить свой выбор на узком каменном карнизе, нависавшем на высоте чуть ниже его роста. Забираться под карниз приходилось пригнувшись, но ничего иного не оставалось, если, конечно, не ночевать под открытым небом. С двух сторон эту полупещеру прикрывала скала, а с двух других пространство под карнизом оставалось практически открытым. Богдан натаскал камней и соорудил с незащищённых сторон стенки, прикрывшие доступ к его временному убежищу.

Пока он занимался этой работой, мимо очень удачно побегал заяц, которого Богдан и подстрелил, машинально сожалея, что не имеет лука или копья, дабы не расходовать на несчастную тварь ценный заряд.

Укрепление своего ночлега он закончил, когда на местность стали ложиться длинные тени. Сходив к ближайшим деревьям и набрав сучьев и веток, в изобилии устилавших землю, Богдан разжёг в своей искусственной пещере костерок, на котором зажарил наскоро освежёванного зайца, который, впрочем, был крупнее земного и почему-то имел длинный пушистый хвост.

В округе не росло таких растений, из которых можно было бы сделать мягкую подстилку – ветки у всех были слишком жёсткие. Поэтому Богдану пришлось тщательно расчистить каменную крошку и улечься на голую скалу, подстелив под себя кольчугу и остатки куртки.

Ночь прошла спокойно – настолько спокойно, что Богдан, как и накануне, проспал восход солнца. Разбудило его небольшое стадо животных, похожих на небольших оленей, имевших не ветвистые, а какие-то закрученные спиралями рога. Стадо спускалось с гористого плоскогорья и шумело камнями, чем и заставило Богдана проснуться.

Животные, спустившись метров на сто по склону, начали объедать листья с кустов и невысоких деревьев и пить воду из протекавшего рядом ручья. Богдан невольно залюбовался грациозными созданиями, но тут же вспомнил, что не мешало бы сделать запас мяса, и вынужден был подстрелить особь средних размеров. Завидев вышедшего из «пещеры» Богдана, стадо бросилось наутёк, чем подтвердило, что внешний вид самого страшного хищника – человека – местным животным знаком.