– Живой, командир? – поинтересовался Рагнар, убирая секиру за спину.

Яр печально кивнул и отбросил в сторону ставший бесполезным арбалет.

– Стареешь, брат? – посмеялся подошедший Физ.

Асассин не удостоил его вниманием. Ещё бы. Всего через несколько часов группа чуть вся не полегла из-за самонадеянности этого наёмника: высланный в дозор, он умудрился проворонить целую семью тропосов вперемешку с цианосами, присевшими на обед перед чьим-то растерзанным телом у поросшего мхом валуна.

Выручил Лингвей. Моментально среагировав, разведчик Сюреала бросил в сторону ошалевших от неожиданного визита тропосов порошок ослепления. Лишённые зрения дикие твари панически бросились в рассыпную. И в большинстве стали жертвами острых клинков разведчиков.

Физ прибежал к самому окончанию поединка.

– Стареешь? – вернул должок наёмнику Яр.

Тот злобно оскалился. Асассин же покачал головой. Об адекватности членов группы он не задумывался, ориентируясь в основном на их навыки. А стоило бы.

К вечеру разведка вышла к Великой Центральной Равнине, полностью лишённой густых лесов: только редкие чащи и широкая, необъятная степь встречали группу Яра. Ну и, конечно, дикие, вперемешку с потерявшими рассудок людьми.

Несколько раз удачно проскочив мимо бредших в неизвестность толп врагов, группа не смогла уйти от очередного столкновения, и разведчики снова вступили в бой: налетевшая ватага карликов с псоглавцами не успокоилась, пока не полегла вся до единого. Помучиться пришлось только с одним человеком, носившим чёрный крест на изодранной рубахе. Орудуя ржавым клинком, он искусно отбивал атаки насевшего на него Яра, пока наёмник не сбил его с ног мощным ударом с разворота. Оказавшись на земле, «синеглазый» попытался встать, но был встречен точным ударом даги в горло.

– Что-то становится жарковато, – проронил сквозь зубы Лингвей. Асассин кивнул и приказал группе схорониться в ближайшей чаще. Передвигаться по равнине при свете становилось слишком опасно.

Надёжно укрывшись в сочной зелени, разведчики кинули на землю дождевые плащи и затаились. Рагнар не постеснялся заснуть.

Время тянулось до невозможности долго. Оно словно растаяло и жидкими каплями перетекало от одной минуты к другой. А ожидание в напряжённой обстановке невыносимо.

Яр нервничал. И признавался себе в этом. Он переживал за Олю, боялся неизвестности. Он впервые за много лет допустил эмоции в дело, чем нарушил первую и самую главную заповедь учителей из хмурого замка Шепростан. Ему действительно стал дорог кто-то помимо него самого. А в этих условиях риск не кажется привлекательным.

– Чем занимался по жизни, Лингвей? – не выдержал молчания Физ и присел на корточки. Говорил он тихо, но асассин шикнул на наёмника. Тот махнул рукой.

Однако суровый боец Сюреала не удержался от ответа:

– Да побегал я вдоволь, повоевал.

– Много где? – заинтересовался Физ.

– Много, – кивнул Лингвей. – недавно вернулся с Феба.

– Поход на Кандур? – очнулся вдруг охотник Рон. Он тихо лежал под кустом барбариса.

– Ага, – с некоторой неохотой отозвался воин Сюреала.

– Не по нраву пришлось? – усмехнулся Физ.

– Да кому ж по нраву придётся? Столько народу уложили, и всё впустую! Я не люблю бессмысленных дел, – Лингвей от злости сплюнул. – Даже поражение от ренов под Фьев было не так болезненным, как этот треклятый поход на Кандур.

– Судя по всему, тебя не только поражение гложет, – проснулся Рагнар и повернулся набок, чтобы лучше видеть Лингвея.

Воин тяжело кивнул.

– Здесь на Гиперионе кланы рубят друг друга и редко трогают сельчан . А что творилось на Фебе? Зверства! Они привели к полной разрухе обширных земель – ни Сюреал, ни Республика ничего в итоге не приобрели. А от варваров если что и осталось, то. горы трупов.

– Не жалели никого? – лицо Рагнара помрачнело.

– Никого, – ответил Лингвей. – Республиканцы придумали какую-то дрянь, которая, видите ли, безболезненно убивает. Вот ей и пичкали всех от мала до велика. А кого загнать на убой не удалось – посекли в боях или сожгли.

– Ну и ничего, – пожал плечами Физ. – Всё равно сумасшедшие. Что с них взять-то? С варваров этих? На Гиперионе все терпеливые. Им всё равно кому дань платить. А если б они каждому новому хозяину кишки пускали среди ночи, здесь также ни с кем не церемонились бы.

– Да, как Нейтралз с союзом Шести домов, – процедил сквозь зубы Рагнар.

– Это, случаем, не ваши ли сородичи? – усмехнулся Физ.

Следопыт удостоил наёмника гневным взором и медленно проговорил:

– Наших. Только они отвергли наш дом, отвергли наши идеи.

– Если бы не Нейтралз, от вас осталось бы мокрое место, – заметил охотник.

– Верно.

– С тех пор вы в вечном альянсе с Нейтралз, – снова гадко усмехнулся наёмник.

– Теперь нет ни Остермана, ни Нейтралз, – ответил Рагнар. – Эти два клана погибли под стенами Эйкум-кас. Отныне существует только Альянс. Сюреал и Хранители – последние серьёзные игроки Гипериона, хотят они того или нет – часть Альянса. Хотим мы того или нет, но общая беда сделала то, о чём так давно мечтали и завоеватели, и проповедники: людской мир объединился.

– Не знаю, по мне – это исключительно временное явление, – пожал плечами Физ. – Пока есть где задницу пригреть, мне всё равно, под чьим флагом находиться. А вот когда дрянь закончиться – умчу подальше от господ и командиров. Всю жизнь был вольным, и им же останусь.

– Вольным? – нахмурился Рон.

– Эм, наёмником, – поправился Физ. – С кучкой бродяг я дела не веду. Да и режу иногда – порой в их мешках есть ценные вещицы.

– Ну, ты и мразь, – с чувством сказал Рагнар.

– Что ты сказал? – вмиг вспылил Физ и прыгнул к лежащему варвару. Блеснул кинжал.

Яр оказался быстрее, и остановил прыткого наёмника точным броском Переговорного камня в лоб. Всё время асассин задумчиво вертел эту штучку в руках.

От неожиданной атаки Физ не удержался на ногах и завалился набок. Этого хватило Рагнару, чтобы вскочить и нависнуть над негодяем с секирой наготове.

– Тише! Распетушились! – встал между ними Лингвей. – Сейчас на ваше кудахтанье слетятся дикие!

– Какого чёрта? Кто кинул в меня камень? – ярился Физ. – Ты, командир?!

– Я, – ответил асассин, поднимая артефакт с земли.

– Зарвался, начальничек, – оскалился Физ.

– Заткнись, – посоветовал ему охотник. – Хватит норов свой показывать. Зачем пошёл с нами? Мешать? Так я тебя сейчас как вредителя и прихлопну.

– Ну, попробуй, – прошипел наёмник, меняя позицию. Теперь он видел всех четырёх членов отряда и ожидал удара от любого. – Что же вы остановились?

– Остынь, – покачал головой Лингвей и положил руку на эфес. – Сейчас ссоры могут загубить всё дело.

Рагнар неожиданно отвлёкся от наёмника и посмотрел куда-то в сторону. От Яра не ускользнуло это движение опытного следопыта.

– Что там? – спросил асассин.

– Тсс, – варвар поднял вверх указательный палец. Он к чему-то прислушивался.

– Не уходи от разговора! – заорал Физ.

От лица следопыта отхлынула кровь.

– Молодец, пацанчик. Ты привёл их прямо к нам, – замогильным голосом произнёс Рагнар и ему вторил мощный гортанный рёв.

Разведчики, не сговариваясь, рванули прочь из схрона. И вовремя: в небольшую чащу хлынула неисчислимая волна диких, среди которых ревели и разметали всё на пути ужасные камнееды.

Как они умудрились подойти так близко? Почему раньше их группы выдавали себя раньше, чем подходили на километр?

Бежавший позади всех Физ кидал перед носом наступавших диких алхимические бомбы, но это не останавливало преследователей. Наоборот, только раззадоривало.

Пробежав несколько жиденьких рощ, разведчики к своему ужасу оказались на гладкой, вытоптанной бесчисленными ногами равнине. Со всех сторон к ним спешили новые и новые группы врагов.

– Кажется, пришло время умереть с честью, – холодно сказал Лингвей и со свистом вытащил клинок из ножен.