– Не стесняйтесь, – лицо Антонио снова украсила добрая улыбка.

– Хорошо. Можно по порядку? Что мы делаем в лагере армии Таргоса? – решился Ромунд.

– Король Таргос очень хороший друг Отдела. Он всячески способствует нашим делам. Во многом обеспечение миссий агентов лежит на его казне.

– Значит, с этого момента меня можно считать дезертиром из армии Республики? – в этот момент он думал об Эмми, и родителях! Боже, неужели он никогда не увидит их?

– Формально – да. Но разве вы забыли, кому служите? Вымышленным идеалам презренного Сената? Жадности и бесконечной лжи Отцов Отечества? Раз уж оказались в наших рядах, то полагаю, что нет. Если беспокоитесь за ваших родителей, то о них позаботятся. Мы помним о вашем благородном решении записаться в добровольцы. Они не будут ни в чём нуждаться, – магистр говорил так убедительно, что Ромунд не смел сомневаться в его словах. – Что касается вашей возлюбленной, – сердце Ромунда на этих словах предательски ёкнуло, – то в настоящий момент она жива, хотя ей пришлось многое перенести. Война, знаете ли, вещь жестокая и беспощадная.

– А Харгул с ребятами? – вырвалось у Ромунда.

– Простите, за ними мы не следили. – ответил Антонио, и Ромунд кивнул. Действительно, зачем?

– Что собирается делать армия?

– Здесь ограничусь несколькими словами: в настоящий момент наша основная задача не дать завладеть Республике и её союзникам Кандуром.

– Сюреал тоже не внушает доверия?

– Нет. Пока что его главы не имеют прямых сношений с нашими врагами. Однако их союзники очень умны и коварны. Думаешь, Сенат так интересует замок или его стратегическое положение? Ничуть. Им гораздо интереснее то, что под ним.

– Источник.

– Верно.

– Я буду сражаться против. войск Республики в грядущей битве?

– Вы имеете в виду битву в поле? – Ромунд кивну в ответ. – Нет. Думаю, у вас будет другое задание. Однако солдаты Умрада отныне ваши враги. Надеюсь, это не вызывает у вас сомнений?

– Никак нет! – тут же соврал Ромунд.

– Хорошо! – сказал магистр Антонио.

После недолгого молчания юноша спросил:

– Специальные отряды разведчиков искали именно нас?

– Да, мы выслали специальные патрули в разные стороны от лагеря. Не скрою: сама стоянка армии Королевства была выбрана с таким расчётом, чтобы найти вас в кратчайшее время. Мы прекрасно знали о наличии телепортов в подземельях Шестнадцатого Вала, и наши учёные головы смогли просчитать вероятное место вашего прибытия. Правда, с разбросом до двух километров. Впрочем, всё обошлось, и вас скоро нашли.

– И успели несколько раз оскорбить и засадить в яму, где меня чуть не изнасиловали, – насмешливым тоном сказала Алиса, выйдя из-за ширмы. На ней прекрасно сидела длинная чёрная юбка, высокие сапоги и плотно прилегающая зелёная кофта.

– О, магистр Алиса! Вынужден просить у вас прощения! К сожалению, нерадивые солдаты способны испортить что угодно. даже самые благородные начинания, – тон магистра был наполнен чистого раскаяния. – Впрочем, неудачливому насильнику его дерзость стоила жизни. Однако, молодой человек, вам стоит поторопиться с умыванием. Осталось всего полчаса.

– Конечно! – сорвался с места Ромунд, но когда подошёл к ширме, развернулся и спросил: – А почему вы постоянно упоминаете некий Отдел?

Магистры переглянулись.

– Готикс расшифровывается как Государственный Отдел по инновационному контролю сил. – медленно ответил магистр Антонио, почему-то уставившись в потолок – А теперь довольно вопросов, поспешите закончить необходимые приготовления!

Стояло раннее утро. Лёгкий ветер одиноко бродил по сонным окрестностям, стараясь не нарушать спокойствие едва очнувшейся от ночного забвения природы. Еле различимая полоска восходящей зари кралась из-за тёмного горизонта, сантиметр за сантиметром одолевая сумерки. И только такие суетливые и вечно беспокойные существа, как люди, нарушали общую гармонию порядка.

Союзная армия Нейтралз, Остермана и последних отрядов Глефы выступила ещё ночью. Строгонов сумел убедить остальных командующих, что выдвижение к Фьев откладывать нельзя, и следует как можно скорее погрузить войска на корабли. Планировалось, что к ночи следующего дня флот подойдёт к неприятельским берегам и соединится с южным корпусом. Тяжёлых и неповоротливых мамонтов решено было не брать, а оставить на защиту городка. В грядущих событиях время куда важнее мощи оружия.

– Видал, какой Префект бледный? – насмешливо проронил Яр, шагавший рядом с Данилой.

– Да, – хмуро отозвался охотник, стараясь не сбиться с темпа. Строгонов гнал армию вперёд чуть не бегом.

– Наверное, боится визита зверушек. Без Строгонова ему не одолеть их.

– Пускай весь город рвом окопает, и воды туда нальёт. Любимцы Ордена двадцать раз подумают, прежде чем лезть в неё, – сказал Данила.

– Это тебя скорее в ров закопают, – хмыкнул Яр. – Ты чего такой злой? Не выспался?

– Отвали, – буркнул Данила, не удостоив товарища взглядом.

– Как скажешь, – пожал плечами асассин.

Данила неслышно выругался. Мальчишка был полностью прав: злость переполняла старика во всех мыслимых уголках души. Он был зол на всё: на Строгонова, на ренов, на Ватрад Вил, на проклятых тварей Ордена, наконец! Нет, скорее он был страшно зол на судьбу. И в первую очередь за то, что она никак не может выпустить его измученную душу из жуткого капкана вечной суеты и бескрайней жестокости. Он устал. Каждая клеточка его существа устала от бесконечной возни в. дерьме! Ну почему эта канитель началась именно сейчас? Почему нельзя было потерпеть ещё пару лет, чтобы Данила успел перебраться в тыл и забыть о воинских обязанностях? В чём он провинился? За что такие наказания свалились на его голову?!

– О! Ты смотри, посёлок. – упавшим голосом проговорил Яр. – А точнее, руины, с трупами.

Данила оторвал пустой взор от мелькавшей под ногами травы и посмотрел туда, куда указывал Яр. Невдалеке от тропинки, по которой двигалась армия, почти у самого леса догорали последние останки домов. Почерневшие головешки брёвен устрашающе выглядывали в разные стороны из-за гор хлама, золы и пепла. Кое-где виднелись обгоревшие тела хозяев. Стаи черных воронов, утробно каркая, от пуза пировали на чужом несчастье. Проклятый Орден сослужил им добрую службу.

Данила сплюнул и отвернулся. Да, наверное, он не прав. Сейчас сотни людей находятся в состоянии куда худшем, чем он. Многие, очень многие вообще лишились жизни… Но горе других всегда менее значимо, чем своё, особенно когда считаешь себя самым несчастным человеком на земле.

Через четыре часа похода, когда солнце высоко поднялось над горизонтом, союзная армия подошла к берегу Темерны. Однопалубные галеры Остермана со спущенными парусами и сложенными вёслами безмятежно дожидались прибытия хозяев. Пока армия подходила к берегу, Яр насчитал сорок четыре судна.

Моряки, видимо, рассчитывая встретить сухопутную армию не раньше вечера, поэтому отдыхали в своё удовольствие, нежась под лучами весеннего солнца. Столь скорый приход командования расстроил планы морских волков, отчего они ругались и недобро поглядывали на прибывших пехотинцев. Впрочем, капитаны быстро урезонили нерадивых матросов, и посадка армии на корабли началась без задержек. Строгонов лично следил за погрузкой солдат, негромко переговариваясь с вождём Остермана.

Бойцы расположились на палубе, подложив под измученные тела походные мешки. Сбросив амуницию, воины с удовольствием грелись под ласковым солнцем, вкушая редкие часы отдыха. Риска нарваться на неприятеля в водах озера не было: только Элита имела флот у западных берегов Темерны, однако конфликты с ними остались в прошлом.

Данила расслабился только когда галеры выстроились цепочкой и стали медленно двигаться вниз по реке, к озеру. Усевшись на палубе, охотник прислонился спиной к мачте, и, закрыв глаза, забылся на пару часов. Когда очнулся, то обнаружил рядом Яра, увлечённо поглощающего кусок вяленого мяса.