– Снова ты? Я же прикончил тебя!

– Тебе показалось. Не забывай: полная ментальная блокировка.

– Сейчас она, поверь, тебе не поможет! – проревел Палантир, и принялся отыскивать астральный образ врага. Который, кстати, был совсем близко. Прямо у Источника.

– Ай, яй, яй! Как необдуманно, – расхохотался агент.

И в этот миг раздался треск. Стены содрогнулись.

– Экран! – крикнул я, но было поздно. Человек Ордена не стал биться с нами. Он просто сломал выставленную вокруг Источника защиту. И закрытая нами сила ринулась на нас. Секунда стала вечностью. Наверное, всё, что останется от меня – это память. Остальному – смерть.

Тишина. Туман. Лёгкий утренний холодок.

Мурашки по телу.

Хмурое, полное воды небо грозит утопить поросшие плотными кустами окрестности мощным тропическим дождём.

– Эмми, голову пригни, – прошептал Шип. Он лежал рядом, в секрете, хорошенько сокрытом за сочной зеленью пальмовых листьев. – А то. Закончишь, как Марти, с болтом во лбу.

Девушка без колебаний последовала совету. Приятный мальчик по имени Марти погиб у неё на глазах. В одной из немногих удачных засад варварам удалось унести жизни многих бойцов. Сама она чудом спаслась: в последний миг подоспели ратники Сюреала и перебили нападавших. Это было вчера, ночью. на третий день вторжения.

Наступавшая без остановки соединённая армия теснила неприятеля к замку Кандур. Варвары, не ожидавшие кинжальной тактики союзников, ничего не могли противопоставить в ответ. Почти все их засады обнаруживались, либо умело обходились. Оставленные без защиты сёла сжигались дотла. Мирное население подлежало уничтожению. Озверевшие воины, потеряв кров и родных, бросались вдогонку и сами попадали в засады. И за войском оставались реки крови и горы пепла…

Смерть. Происходящее для Эмми казалось кошмаром. В голове не укладывалось, что дело, за которое она отправилась сражаться, напрямую связано с убийством детей и несчастных женщин! Буквально позавчера ей не посчастливилось присутствовать при массовой казни какого-то поселения. Это было ужасно! Около пятидесяти беззащитных человек истреблено! А какой-то тысячник, важно вышагивая вокруг места экзекуции, громко размышлял с окружающими его офицерами, что использование магии мёртвого сна является самым гуманным средством умерщвления на данном периоде развития человеческого сообщества.

Чванливая ухмылка, расписавшая отвратительное лицо командира, до сих пор мерещилась перед глазами Эмми. Ублюдок. Бездушное животное. Как же так можно? При чём здесь дети? Мёртвый сон. Просто и безболезненно, да? Как бы не так! Человек мучается минут пять, а то и десять, прежде чем сердце сожмут тиски смерти. И все это знают. Боже мой! Каким же отвратительным отбросом нужно быть, чтобы спокойно смотреть, как корчится малыш, испражняясь от страха и боли? Каким бессердечным циником?! И за это сюда шли сражаться? И это идеалы Республики? Своё счастье за ужас других?

Командование твердило подопечным, что иного выхода, увы, нет. Во-первых, будь варвары на их месте, они делали бы то же самое, а во-вторых, оставлять пристанища врага в тылу не представлялось возможным: опыт прошлых войн показал, как «мирные» селяне превращались в диких палачей, причём от самых малых до дряхлых стариков. И каждый, слыша эти аргументы, скрипя засовами совести и милосердия, хорошо понимал: либо ты, либо тебя. Гуманизм, добро, благородство… Слова теряли смысл перед холодными оковами смерти. Никто из молодых ребят не чаял себе участь быть зарезанным во сне. Каждый рисовал себя на лаврах героя! Куда там детские слёзы!

На самом деле, проблема бесчеловечных убийств встала только для бойцов Республики. Ребята из Сюреала, будучи от рядового бойца закалёнными не в одном десятке схваток ветеранами, достаточно спокойно относились к массовым экзекуциям. Многие надевали маску рутинной необходимости и делали дело без лишних колебаний и тем более последующих мучений совести. Война – дело такое. Да и в самом стане республиканцев сей вопрос был скорее темой для приватных разговоров, чем реальной трагедией. Тут тоже были свои волки, которым разорванное мясо и кровь давно вошли в привычку. Только ребята с курса Эмми, падая от усталости на походные покрывала, тихо плакали во сне. Их осталось совсем немного, дай бог десятка три. После прошедших боёв почти все прибавили в летах. Кое-кто заполучил белёсые пучки седины на висках. А Эмми – неистребимую грусть в чистых глазах, которые в последнее время почти не просыхали от слёз. Ведь Ромунд ушёл, и, если верить слухам, пропал бесследно.

–  Так, тихо. –приказал Харгул по каналу трансферанса. После недавней засады весь десяток Эмми полёг в сражении. В спешном порядке её перевели к ребятам Харга. – Вот там, справа, северо-восток, видите?

Девушка осторожно приподняла голову и посмотрела сквозь листву. Обзор был почти нулевой, однако какое-то движение в шагах двадцати она заметила.

– Маги есть? – поинтересовался Шип.

– Чёрт его знает, –проговорил другой голос . – Их же не прочувствовать. Проклятые уродцы.

Маги Одера-Табу – единственная головная боль похода. Полунагие обезумившие пехотинцы с кривыми топорами наперевес в основном служили для смазки мечам и разогрева чародеям, однако магики представляли реальную угрозу. Наверное, процентов девяносто всех потерь наступающей армии – дело рук этих искусных мастеров. Используя невиданный источник магии, неприятели могли держать атаку десятка лучших волшебников, да ещё умудряться делать контрвыпады. Эмми пришлось сразиться с таким. Не будь он занят ещё тремя её соратниками, ей пришёл бы конец, но распылённость усилий и нелепая ошибка с его стороны позволили молодой волшебнице достать его. Однако помогавшие ей ребята не пережили тот день. Благо этих ненормальных у варваров было немного: процесс обучения отнимал колоссальное количество времени, и воспитать их в большом количестве не представлялось возможным. Как бы то ни было, эти безумцы хоть и доставляли хлопот, но ничего коренного в ход войны привнести не могли.

– В общем, это неважно, атакуем по сигналу.

– Какому сигналу? – переспросил Шип, и тут в воздух взметнулась горящая стрела, вспыхнув над кронами ярко-красным цветом.

–  Вот по этому.

Вскочив с мест, ребята без особого прицеливания начали массированную атаку по продвигавшемуся противнику. Хорошенько выбрать цель было невозможно! Вокруг плотная зелень и мощные стволы деревьев. Единственный выход в данном случае – сжечь дотла всё вокруг.

Несколько десятков вспышек Большого Огня слились в один огромный взрыв. Воздух вмиг высох, и, показалось, заскрипел на зубах. Взметнувшаяся в небо земля долго оседала обратно, дождём рассыпаясь в стороны. Что ж, два отряда магов – это сила.

–  Видите кого-нибудь?

– Ничего, кроме горящей зелени и рытвин.

– Сдаётся мне, не всё просто. –угрюмо проговорил кто-то. Если Эмми не ошибалась, это был Мевелин. Весьма и весьма мрачный и неприятный тип.

– Ага, ты чертовски прав! – воскликнул Стимп, когда из-за небольшого пригорка, на котором тихонько догорал ствол некогда красивого пышного дерева, высыпала орава полуголых молодцов, и, горланя непонятные боевые кличи, рванула на магов.

– Шары готовь! – проорал Харг по каналу трансферанса, и, не мешкая, нанёс первый удар. Огненный мячик, весело потрескивая в воздухе, сорвался с его рук и через мгновение взорвался под ногами бегущих впереди варваров. После оглушительного хлопка взрывная волна разметала в стороны плотно наступающих врагов, словно кукол. – Бить под ноги, больше снесём!

Две команды, не делая лишних движений, принялись засыпать неприятеля нескончаемым потоком разрывного огня. Лишённые магической защиты, несчастные летали по воздуху не хуже булав у жонглёра. В какие-то считанные минуты не меньше сотни молодых здоровых мужчин осталось лежать на земле. Кое-кто попроворнее решил было засыпать магов стрелами, но Харг вовремя закрыл своих щитом, а затем прикончил молодцов хорошо поставленным ударом Большого Огня. Ещё пять минут – и бой был окончен. Все, кто имел немного мозгов, поспешили скрыться в зарослях. Остальные кучами легли в грязь.