– Похоже, ты сам себе создавал проблемы, – насмешливо сказал Лис. – Тебе представилась возможность работать со Сварогом, что же ты начал копать под него?

– Тебе, никогда не имевшему собственного мира в прямом понимании этого слова, подобного не понять! – высокопарно ответил Инглемаз.

– Ну, да, всё-таки вспомнил, что я – презренный ванвир! – съязвил Лис, кладя в рот несколько «виноградин».

– Даже не в этом дело, ты просто не понимаешь! – почти с сожалением покачал головой Инглемаз. – Ни один Творец не сможет ни с кем уживаться. Ты думаешь, Сварог просто так взял меня помогать себе? Чёрта с два, его вынудили обстоятельства! Почему, например, он рассказал мне так много о происходившем у него в резиденции? Да потому что, когда отпала бы необходимость в моей помощи, он бы меня ликвидировал! Ты думаешь, Сварог тебе отплатит благодарностью за содействие? Ошибаешься: уберёт, если ты отсюда выберешься.

– Вот как? – Лис поднял брови. – Тогда почему Сварог не пришил тебя сразу, узнав, что ты ставишь собственные эксперименты над земной цивилизацией?

Инлемаз сидел, привалившись к дереву и, глядя вверх, лениво кидал в рот по одной ягоде.

– Ты даже этого не понимаешь, – почти с грустью сказал Инглемаз. – Сварог, как и любой Творец, тешится страданием других. Просто убить меня было бы неинтересно, а вот заставить скитаться по Земле как обычного человечка – настоящее удовольствие! Я даже ему завидую, что он получил такую возможность!

– Тебя ему вряд ли превзойти: до того, чтобы поместить твою душонку, например, в тело бомжа, он не додумался! – Лис намекал на угрозу Инглемаза «переписать» разум Монры в привокзальную «синявку».

– Ещё бы! – совершенно искренне кивнул Инглемаз. – Просто я лучше понимаю психологию различных личностей. Субъективное страдание, особенно для Творца, в этом случае было бы очень велико, а вторая производная – твоё страдание, и того больше. На тебя нужно же было как-то воздействовать! К сожалению, я недооценил степень отчаяния Сварога, и не думал, что он решится настолько тесно работать с тобой. Значит, я практически загнал его в угол, – констатировал Инглемаз.

– Уже нет! – ехидно заметил Лис. – Оказалось, из угла имелся выход.

– Увы, к сожалению! Но ты не думай, что он встретит тебя с распростёртыми объятиями. Ты уже слишком много знаешь, чтобы оставить тебя ходить по Земле.

– Я так понимаю, – заметил Лис, – ты в основном рассуждаешь о себе самом и всех вокруг оцениваешь по своим критериям. Но дело не в этом, я и не собирался особо ходить по Земле, как ты выразился. Мы договаривались, что я уйду в миры Творцов.

– Ха-ха, – хохотнул Инглемаз, кинув в рот ещё одну ягодку, – договаривались! Ну-ну!

Лис посмотрел на часы и встал:

– Ладно, привал окончен, пора в путь. Кстати, эта планета как-то называется?

– Я назвал её «Ин», – несколько самодовольно сообщил Инглемаз.

– А планеты «Янь» в системе, часом, нет? – усмехнулся Лис.

Инглемаз не понял юмора, и Лис сообразил, что название не имеет никакого отношения к категориям древнекитайской философии. Возможно, «Ин» являлось сокращением от имени самого Творца, но уточнять он не стал. Ин так Ин.

Они снова двинулись по следам. Лиса несколько удивило то обстоятельство, что Терп и Монра шли как раз в нужном направлении – в сторону здешнего Дворца. Возможно, кто-то из его друзей обладает некоторыми познаниями об этом мире. Скорее всего, определённые сведения мог иметь Терп, много путешествовавший по мирам Творцов. Вдруг он побывал и здесь? Это давало бы большую надежду.

До леса оставалось метров триста, когда Лис увидел большие круглые следы. Следы впечатляли: они имели диаметр более полуметра. В тех местах, где зверь наступал на глинистые участки, глубина следа составляла сантиметров пятнадцать, и просматривались отпечатки огромных когтей. Лис машинально поправил лучемёт и зашагал быстрее. Немного успокоило, что отпечатки ног Творцов накладывались сверху, значит, зверь прошёл тут раньше.

– Посмотри вверх! – попросил Инглемаз, и Лис увидел высоко над ними красноватое облачко. – Сейчас ты увидишь моё творение, про которое ты, якобы, читал. Нам лучше уйти под защиту деревьев. Тебе хорошо в броне и с оружием, а мне не очень хочется видеть их вблизи. Они выстреливают жалом на расстояние до пятнадцати метров!

Несмотря на тревогу, в голосе Инглемаза чувствовалась явная гордость своим «достижением».

Облачко стремительно снижалось, и стало ясно, что до леса они добраться не успеют. Лис уже начал различать отдельных каракатиц – стая состояла не менее чем из двадцати штук.

– Бежим! – крикнул Инглемаз. – Там, под деревьями им до нас не добраться!

– Не успеть, – ответил Лис, желавший рассмотреть животных получше, полагаясь на оружие. – Не волнуйся, я пока кровно заинтересован, чтобы тебя не съели. Спрячься под ягодное дерево – хоть какое-то укрытие!

Они отступили к растению покрупнее, и Инглемаз забился под него, стараясь спрятаться за этой весьма условной защитой.

– Стреляй, чего ты ждёшь! – заорал, не выдерживая, Творец.

– Успею, – ответил Лис, разглядывая животных в бинокль.

Он увидел, что внешнее сходство с описанием летающих гидр из знакомой книжки весьма относительно. Монстры имели туловище, напоминающее дельфинье, длиной метра три-четыре с маслянисто блестящей кожей и просто громадным по площади хвостовым плавником. Двигались они со скоростью не менее пятидесяти километров в час: мощные хвосты молотили воздух, а под и над ними равномерно, вырывались струи водно-газовой смеси, напоминавшие струи пара. Щупальца в отличие от чудищ Карсака свисали только с одной стороны впереди внизу туловища, а орган, стреляющий жалами, торчал как раз над пучком щупальцев.

Когда до стаи, снижавшейся целенаправленным плотным порядком, оставалось метров двести, Лис решил, что смотреть хватит, и открыл огонь, установив лучемёт на непрерывную сжигающую мощность.

Бах! Бах! Бах! Первые три каракатицы взорвались огненными клубками, четыре самые ближайшие к ним, получив серьёзные ожоги, сразу же потеряли скорость и заколыхались в воздухе как вялые аэростаты – их начало сносить ветерком.

Первые из уцелевших успели метнул жала, представлявшие собой трубки из твёрдой ороговевшей кожи с косым срезом на концах, но промахнулись метров на пять. Водя лучом из стороны в сторону, Лис взорвал ещё десяток живых дирижаблей, после чего остатки стаи пустились наутёк, но стрелок решил не давать им уйти и добил всех.

– Видишь, – сказал он, продолжавшему прятаться под деревом Инглемазу, – не всё так уж сложно.

– Естественно, – кивнул Творец, выходя на открытое пространство, – ты в броне и с оружием. Я же просил у тебя хотя бы доспехи! К счастью, в жару они летают редко – отсиживаются в пещерах.

– Рассуждай поменьше! – оборвал Лис. – Почему-то ты не подумал дать броню Монре и Терпу, отправляя их сюда, сволочь!

Аккуратно прострелив водородные мешки, используя пистолет, чтобы легковоспламеняющийся газ не взорвался от энергетического луча, и тело зверя осталось неповреждённым, Лис подошёл осмотреть упавшую каракатицу более детально.

У чудовища имелось четыре глаза, и располагались они на равном расстоянии вокруг пучка щупальцев, давая, таким образом, полный обзор нижней полусферы поля зрения. Каждое из щупальцев в пучке было полым с острым роговым наконечником на конце. Это наводило на мысль, что в одном схожесть с вымышленным монстром Карсака оставалась полной: судя по всему, каракатица тоже впрыскивала разжижающий ткани сок, а затем сосала питательную смесь, в которую превращалось тело жертвы. Инглемаз подтвердил предположение, сказав, что у каракатиц именно внешнее пищеварение.

Закончив осмотр зверя, Лис снова двинулся по следам друзей, моля бога помочь им избежать встречи с подобными монстрами.

Заросли становились всё гуще, и здесь стали попадаться очень любопытные растения, похожие на связки воздушных шаров, росших на напоминавшем высокий пень основании. Примерно на высоте метра ствол начинал часто ветвиться на мелкие отростки, каждый из которых заканчивался чашелистиком, поддерживающим почти идеально круглый пузырь диаметром в среднем сантиметров тридцать. На каждом стволе росли десятки таких пузырей разного оттенка. Растение выглядело красиво, словно связка рвавшихся вверх разноцветных воздушных шариков.