Лис покачал головой:

– Стрелы были самые обычные, а этого медведя можно убить, попав точно в глаз, но наконечник у стрелы должен быть узким, чтобы не засесть в кости, а дойти до мозга. У них там расстояние небольшое, и если выстрелить точно… Я, разумеется, рисковал, но заслужил непререкаемое уважение индейцев.

– Ради этого так рисковать?! Даже при нашей технике мы дорожим жизнью, ведь далеко не всегда можно спасти раненого. А, тем более, когда ты один и не на кого положиться: не сможешь добраться до медицинского аппарата, то при серьезном ранении можешь и концы отбросить.

– Ну и какой же интерес идти на зверя с лучемётом, да ещё, наверное, стрелять с достаточно большого расстояния и из защищённого места, а? Не для добывания же пищи ты охотился? Наверняка просто из спортивного интереса, а, коли так, то пострелять можно просто по мишеням. В твоём распоряжении имелись, как я полагаю, самые совершенные искусственные мишени – ну и стрелял бы по ним.

– А я так и делал! – Эльот ухмыльнулся. – Я у себя часто охотился или, как ты выражаешься, стрелял по мишеням. У меня мир не столь вычурный, как у Терпа – обычная планетарная системка: солнце и четыре планеты, небольшие, но все очень красивые. Захочешь – я тебе покажу, ты вполне достойный партнёр. Я даже полагаю, возможно, кто-то из твоих предков вполне мог быть Творцом. Ну, так вот, одна планета у меня – сплошной лес, там именно охотничий заповедник: только звери и немного диких племён. Иногда ради интереса я отстреливал кое-кого из аборигенов, это было самое интересное!

– Что?! – Лис резко повернулся к Эльоту. – Ты стрелял людей для забавы?

– А что такого? Мы фактически их создали, так что имеем право, да и потом это же дикари. Я летал в гравилёте в режиме невидимости или создавал иллюзию какого-нибудь божества и, выбрав одного из туземцев, поражал его молнией. Потом было весьма любопытно посылать следящее устройство и узнавать, как они всё истолковали. Знаешь, – Эльот даже прищёлкнул языком, – появлялись разные легенды, новые религиозные направления и толкования, о том, как бог поразил молнией нечестивого и тому подобное. Можно исследования вести по развитию их религии!

Лис внимательно посмотрел на Творца. Первой мыслью было назвать Эльота ублюдком – зажравшимся ублюдком, мающимся бездельем и ставящим примитивные и садистские эксперименты над несчастными, оказавшимися в его власти.

Лис уже открыл рот, но остановился. Во-первых, все, прежде всего жертвы обстоятельств. Не исключение тут, конечно, и Творцы, хотя и мнящие себя «творцами» и «создателями». Того, что Лис узнал за время общения с ним, вполне хватало, для подобных выводов. Похоже, в головах этих людей – а, как не крути, они люди – царила изрядная мешанина. Многие из них способны, по крайней мере – иногда, мыслить здраво, ведь тот же Эльот в предыдущих беседах не раз высказывал вполне разумные мысли, и давал достаточно объективные, на первый взгляд, оценки элементов истории общества Творцов и различных ситуаций. Но надо было учитывать, что все ныне здравствующие Творцы прожили не одну тысячу лет, безраздельно владея собственными мирами и, самое главное, будучи рождёнными уже в сознании своей исключительности. Однако, в сущности, как биологической, так и психической, они явно ничем не отличались от обычных людей. Всё это создавало странный конгломерат, и вполне можно предполагать, что если уж среди обычных людей появляются типы с различными отклонениями, то при обстоятельствах в которых существуют Творцы, особей с отклонениями может быть даже больше в процентном отношении.

Тут Лис вспомнил рассказ Эльота о том, какой шок испытала их цивилизация от невозможности выйти в дальний космос. Сей факт мог быть во многом своего рода ключевым моментом: возможно, он способствовал развитию у большинства Творцов, определённого «комплекса неполноценности» и стремления доказать исключительность собственной личности как принадлежащей к определённой расе. Как ещё иначе можно объяснить желание этих людей называть себя «Творцами» в таком же смысле, в каком, например, земляне называют себя «людьми»? Научившись создавать искусственные вселенные, они нашли некую отдушину для уязвлённого самолюбия цивилизации.

Тут ещё, без сомнения, играла роль и огромная, чуть ли не бесконечная, продолжительность жизни. Ведь неизвестно, как бы поменялась психология любого самого, что ни на есть святого человека, попади он в условия, в которых жили Творцы, и проведи так много столетий.

«Да», – сказал себе Лис, – «у меня, скажем, с самого начала не возникало мыслей, чтобы корчить из себя бога, а тем паче отстреливать людей для забавы. Само собой, я не уверен, что, проживи я тут тысячу лет, я рассуждал бы точно так же, как сейчас. Кто его знает, какой бред мог мне придти в голову от скуки? Да и потом все люди разные, а поскольку Творцы – люди, как бы они ни выпендривались, то и относиться к ним надо как к обыкновенным людям с присущими недостатками, пороками и слабостями. Но стоп – почему я говорю «от скуки»? Неужели мне могла бы наскучить жизнь, тем более, когда передо мной столько возможностей? Хотя я, наверное, рассуждаю опять же с позиции «нормального» землянина, и, возможно, я просто не успел пресытиться?»

– Эльот, а неужели тебе ни разу не было жалко этих людей? – спросил Лис, искоса наблюдая за Творцом.

– Каких людей? – Эльот не совсем понял вопрос.

– Да ладно, не прикидывайся, ты понимаешь, о ком я говорю. Ты стрелял людей, пусть дикарей, но всё-таки людей, ваше генетическое порождение, как ты сам утверждаешь. То есть они – практически Творцы, только где-то вы что-то ухудшили, ну, уменьшили продолжительность жизни – люди в этом не виноваты. А ты брал и просто стрелял их, совершенно как животных!

– Да они ничем, практически, от животных и не отличаются, – возразил Эльот.

– Не говори ерунды! – мотнул головой Лис. – Они просто не получили должного развития, но в остальном-то эти люди имеют такое же право на жизнь!

– А ведь именно уровень развития и отличает существо в образе человека от настоящего человека!

– Ну, так ты сейчас скажешь, что и я животное, поскольку не вырос в вашем обществе и тоже не знаю многого!

– Не-ет, – протянул Творец, и Лису показалось, словно тот всё-таки почувствовал себя неловко, – я о тебе не говорю. Во-первых, на Земле развитие идёт даже намного быстрее, чем шло в нашем мире. Уже одно это говорит о незаурядности землян как расы. А во-вторых, ты, судя по тому, что сумел попасть в мир Терпа и выжить тут, и сам незаурядная личность. В общем, о тебе – разговор особый. И, кстати, я же говорю: не уверен, что среди твоих предков не затесались Творцы. Мы довольно много использовали женщин Земли, поэтому наших прямых генетических потомков там достаточно. Может быть я твой пра-пра-дедушка! – И Эльот захохотал.

Лис усмехнулся и потёр подбородок.

– «…И в сердце льстец всегда отыщет уголок!» – сказал он по-русски.

Ведь сколько лет тому назад дедушка Крылов пересказал для России басни, написанные почти за две тысячи лет до него и, может быть, тоже пересказанные, а вот, поди ж ты, действует, как бальзам на душу. Приятно слышать, что ты – особенный, уникальный и неповторимый. В общем, не такой, как все, а лучше. Якобы.

– Чего? – удивился Эльот.

Лис дёрнул плечом:

– Да просто так, цитата от одного земного поэта. Но я тебя всё-таки не понимаю. Ты показался мне непохожим на Нимрата, но сейчас, как я вижу, твоё поведение в принципе не отличается от его отношения к аборигенам. Ему захотелось выпустить пар – взял и оттрахал индейскую девчонку, даже о последствиях не заботясь…

– Ты меня с ним не сравнивай! – резко возразил Эльот. – Я никого не унижал!

Лис саркастически засмеялся:

– Интересно, что является меньшим унижением: заставить женщину отсосать, когда ей этого не хочется, но хочется тебе, или убить потому, что тебе именно так захотелось?

– Слушай, – разозлился Эльот, – не цепляйся ты к словам!

– Да я не к словам цепляюсь, – возразил Лис, – а скорее к действиям. Ты же не словами людей отстреливал.