— Привет, малыш! — Коннор хлопнул по ладошке, соразмеряя свои силы с маленькой рукой сына.

— Я — не малыш! Я уже большой! — моментально взъерошился мальчик.

— Тогда — извини, — серьезно сказал Коннор и показал на диван. — Давай, сядем и поговорим.

Кон подражая взрослому мужчине широким и — от этого смешным — шагом направился к дивану. Коннор усмехнулся и покрутил головой: характер! Присев на корточки перед сыном, забравшимся в глубину дивана и от этого выглядевшим совершенным малышом, Коннор откашлялся. Он вдруг растерялся. Как сказать этому человечку, что он — его отец, что он любит его мать, и всегда будет любить их обоих? Он взял руку Кона, закрыл ее своей ладонью, вздохнул, и чуть помедлив, просто сказал:

— Я — твой отец, Кон.

Мальчик, не спускавший с него больших глаз, распахнул их еще шире, рот его изумленно раскрылся. Потом губы расплылись в довольной улыбке.

— Вот здорово! — заорал он так, что Коннор от неожиданности и необычности ситуации вздрогнул.

А Кон, спрыгнув с дивана прямо ему на шею, повалил на пол отца, не ожидавшего такого бурного напора.

— Здорово! — с удовольствием распластавшись на Конноре, вопил Кон.

— Ты чего так орешь? — недовольно спросил усталый Уиллис, вошедший в гостиную вместе с Лайеном.

— Коннор — мой папа! — гордо заявил малыш, сидя верхом на поверженном отце.

Уиллис вытаращил глаза и разинул рот. Он повернулся к Лайену, но Охраняющий, с довольной улыбкой наблюдавший эту сцену, кивнул:

— Это правда!

Коннор, неловко царапая каблуками пол, поднялся, держа Кона на руках. Мальчик обхватил его за шею и неожиданно тихо сказал:

— Я знал это.

Коннор прижимая малыша к себе, с гордостью улыбнулся Лайену. Он тоже знал. Что у него — необычный сын.

— Кон, милый, — услышали они сверху дрожащий голос Филлис, — тебе пора спать.

Отец и сын подняли на нее глаза. Фил стояла на лестнице, вытирая слезы. Кон выдрался из рук Коннора и, потянув его за собой, опять закричал:

— Мамочка! Коннор — мой папа!

— Да, дорогой! — Филлис кусала губы, чтобы не разреветься окончательно. — Он — твой папа!

Оставив в гостиной удивленного Уиллиса и улыбающегося Лайена, отец и сын поднялись к Фил и все трое направились в детскую.

Уложив Кона, Филлис поцеловала его на ночь.

— А ты…папа? — неловко выговорил заветное слово малыш.

Коннор, улыбаясь, поцеловал мальчика в лоб.

— Спокойной ночи, малыш…

Мальчуган счастливо вздохнул. «Пусть будет — „малыш“! Ведь он — мой папа, — подумал Кон. — Ему можно!» Он чувствовал, как облако родительской любви окутывает его, и маленькое сердечко, колотившееся от необычного известия, постепенно успокаивается. Уже засыпая, мальчик тихонько сказал:

— Коннор…папа…Здорово…

Фил выключила свет, и они с Коннором вышли в коридор. Там, повернувшись к нему, она долго смотрела в его счастливые глаза, а потом, всхлипнув, прижалась к широкой груди возлюбленного. Коннор обнял Филлис, закрыл глаза и тихо, как бы баюкая, покачивал ее.

Молодой человек с горящими глазами энтузиаста разложил перед Филлис фотографии.

— Это — необычное явление в наших краях, уверяю Вас. Вот! — Он тыкал пальцем в каждый снимок. — Такое бывает с некоторыми реками, выходящими в океан. Ветер гонит приливную волну, и река на какое-то время поворачивает вспять. Но здесь этого просто не может быть! Озеро соединяется с океаном через две реки. И чтобы обе они внезапно, без всякой видимой причины…

Он недоверчиво покачал головой.

— Если озеро будет перекрыто, вода из реки зальет долину, — молодой человек с надеждой посмотрел на Филлис, как будто ждал, что она сейчас все исправит.

Фил, внимательно слушая его, перебирала фотографии. Берег озера, заваленный топляками, какими-то растениями…Устье реки с волной, идущей в противоположном течению направлении… Она не слишком разбиралась в этих вопросах, но сюжет показался ей любопытным.

— А Вы уверены, что там нигде нет следов вмешательства человека? — спросила она, внимательно посмотрев на эколога. — Какой-нибудь завод? Незаконный сплав?

Тот пожал плечами.

— Я, конечно, не обследовал ближайшие окрестности, но думаю, что обнаружить завод было бы легко по коммуникациям. Но там ничего нет: ни труб, ни проводов. Если бы это были сплавщики, они тоже должны были оставить хоть какие-то следы своего пребывания. Особенно, на берегу. Я прошел пешком вокруг озера. Ничего! Никаких следов!

— Странно, — задумчиво сказал Филлис. — Но интересно! — закончила она. — Я готов поехать с Вами, показать, что там сейчас делается.

— Хорошо. Давайте завтра туда и отправимся.

Проводив эколога, Фил задумалась. Там, где речь шла об аномальных природных явлениях, она чаще всего обнаруживала вмешательство человека. Но если даже этому защитнику природы показалось странным необычное явление, то…

«Спрошу-ка я у Коннора, — улыбнувшись, подумала она. — Пусть поработает. В конце концов, он — специалист по силам природы. Старая магия, то…се… Только вот, как его найти?». Филлис вздохнула: придется ждать до вечера. Где бы ни был Коннор днем, вечерние часы он проводил в старом особняке Харрисонов.

Обычно они с Коном, после общего ужина, когда в старой гостиной собиралась почти вся семья, уходили гулять. А ночью Коннор принадлежал только ей. После бурной и нежной встречи, он, опершись на локоть, лежал на боку, и глядел на Филлис, любуясь ею. А она сидела на постели рядом с ним в одной ночной сорочке и рассказывала о новостях большого мира, о прошедшем дне, жаловалась на Элизу. Коннор смеялся и говорил, что теперь — увы! — не может испепелить ее «маленького босса» огненным шаром, так что придется ей отбиваться своими средствами.

Филлис мечтательно вздохнула. Коннор!.. Теперь она засыпала и просыпалась, чувствуя его рядом с собой. Когда он притягивал ее к себе, прижимал к своей мускулистой груди, она закрывала глаза и отдавалась волне наслаждения.

Фил недоверчиво усмехнулась. Неужели она дождалась, наконец, счастья видеть любимого каждый день, чувствовать его поцелуи и объятия, ощущать его любовь и дарить ему свою?…

А Кон…Филлис знала, что мальчик не променял бы вечерние прогулки с отцом ни на какие сокровища мира! О чем они говорили во время этих встреч, Фил не знала. Но по тому, каким непривычно серьезным возвращался иногда маленький Кон, она догадывалась, что они не только играли в мяч или в прятки. На ее однажды заданный вопрос, чем же они все-таки занимаются, Коннор с загадочной улыбкой произнес: «Дела мужские, серьезные…». Филлис тогда надулась, но Коннор поцеловав ее, успокоил:

— Фил, родная, неужели ты думаешь, что я могу сделать что-то во вред нашему сыну?

Она опять вздохнула и снова взяла в руки фотографии, оставленные экологом.

— Филлис, тебя к телефону! — громовой голос Элизы легко достиг кабинетика Филлис.

Она удивилась. У нее был свой номер. Кому это понадобилось звонить редактору газеты, чтобы переговорить с одним из сотрудников?

— Мисс Харрисон? — приятный женский голос был предельно вежлив.

— Да… — растерянно ответила Филлис, лихорадочно вспоминая, знаком ли ей этот голос.

— Мистер Дан просит Вас срочно приехать.

— Джексон? — Филлис помолчала. — Он вернулся?! Но почему…Что-то случилось? — осторожно спросила она.

Голос в трубке вздохнул.

— Боюсь, что Вы увидите его в последний раз, мисс Харрисон, — вежливо-печально ответила невидимая собеседница.

Филлис закусила губу и закрыла глаза рукой. «Господи! Джексон…Неужели все?» Холод неизбежной потери сжал ей сердце.

— Хорошо. Я сейчас приеду.

Подняв глаза на Элизу, она увидела ее любопытный взгляд и пояснила:

— Мистер Дан…Он умирает.

Глаза Элизы расширились, и в них мелькнула какая-то мысль. Она уже открыла, было, рот, чтобы ее высказать, но тут же захлопнула его.

— Я поеду, — сказал Филлис.

— Конечно, — кивнула головой Элиза.