Коннор опять опустил голову и задумался. Он прекрасно знал о весьма строгих правилах, выработанных Советом Охраняющих, о тех жестких тисках, в которых держалась целая армада хранителей, ангелов, посланников и прочей небесной канцелярии. Все новое, идущее от сердца, от первых побуждений души, мягко говоря, не приветствовалось. Только в последнее время в застарелой конструкции Светлого Мира появились признаки того, что новые веяния чуть заметно стали проникать в его жесткую иерархию ценностей. И надо признать, немалую роль в этом играла…любовь. Именно с нее, с прекрасных отношений, таких, как у Лайена с Памелой начались некоторые изменения. А их с Филлис — с Защитницей! — одной из главных детищ Старейшин — любовь и вовсе вышла за рамки всех мыслимых правил!

Коннор не заметил, как при воспоминании о Филлис, губы его тронула улыбка. Он вздохнул и опять углубился в свои размышления. Появление аватаров, могущественных магов, существующих между добром и злом, и вовсе растревожило тихую и размеренную жизнь Светлых сил. Совету Охраняющих пришлось совсем туго, — усмехнувшись, вспомнил Коннор… Они не шли ни на какие компромиссы, были независимы и строили свои, далеко идущие планы. Но додуматься до того, чтобы самим возродить Повелителя…Это смогли только маги.

Коннор поднял голову и внимательно посмотрел на Узнавшего Суть Вещей. Старик, похоже, тоже задумался о своем.

— Так я получу магический меч? — настойчиво спросил Мастер.

Узнавший Суть Вещей молча кивнул. Внезапно он насторожился и, нахмурившись, вслушивался в зов, раздавшийся в пространстве монастыря.

Через секунду его услышал и Коннор. Пэт звала его.

Гор внимательно огляделся. Небольшой зал, вторую ночь служивший ему спальней, представлял собой слабоосвещенное, ограниченное четырьмя стенами из молочно-белого оникса и высокой резной дверью, помещение без окон. Свет, мягко струившийся из двух высоких светильников, освещал большое ложе, устланное роскошным покрывалом из какой-то переливчатой ткани. Большой и, похоже, тяжелый стул черного дерева с высокой резной спинкой стоял у небольшого, тоже резного, шкафа.

'Итак, до коронации остался один день, — мрачно соображал Гор. — И, похоже. вся демоническая братия затаилась, ожидая начала 'веселого' спектакля. А мне в нем отведена роль то ли статиста, то ли — главного героя…'

Он хмыкнул и прошелся по комнате, краем глаза поглядывая в отдаленный угол, в котором, как ему показалось, притаилась невнятная тень. Гладко отполированные стены спальни почти зеркально отражали малейшие колебания воздуха и, как надеялся Гор, появление Всевидящего Ока он бы уже заметил.

Остановившись у шкафа и рассеянно вглядываясь в затейливые узоры, покрывающие его дверцы, он с неожиданной тоской вспомнил темно-фиолетовое ночное небо с яркими звездами над заснеженными вершинами Гималаев. Какого черта его занесло сюда, в этот роскошный и злобный мир с его жесткими правилами, с открыто ненавидящими врагами и приторно сладкими, просто до тошноты любезными 'друзьями'?! И куда, дьявол его забери, подевался Рой?

Гор уже несколько раз пытался вызвать брата. Он сосредотачивался, концентрировал внимание, накапливал энергию, чтобы послать более мощный сигнал — все было тщетно! Рой не появлялся и не отзывался.

Впрочем, поразмышляв, решил Гор, может, оно и к лучшему.

Отношения младшего брата с подземным миром были настолько напряженными, что лишний раз светиться здесь хотя бы до коронации, Рою не стоило. А там…

'Нет, Рой мне будет нужен потом! — решил Гор — Один я не справлюсь'.

Он потер виски. Ночью, ожидая нападения, будущий Повелитель заставлял себя не спать. Но все же время от времени проваливался в короткий сон. И теперь голова раскалывалась от тревожно гудящих мыслей и бессонницы. 'Думай, Гор! — приказывал он себе. — Что нужно делать, чтобы уцелеть? Думай, черт тебя побери!' Взявшись за спинку стула, будущий Повелитель забарабанил пальцами по темному дереву. Ничего не придумав, он с силой тряхнул стул. С мягким шелестом с него скользнула его старая одежда, которую он не одевал с тех пор, как здесь появился. Наклонившись, Гор поднял свои потрепанные джинсы и швырнул их на стул. Короткий звяк привлек к себе его внимание.

Наклонившись, он с удивлением обнаружил на мраморном полу небольшой золотой медальон и маленькую записную книжку.

— Хм…

Подняв свою неожиданную находку, Гор с интересом осмотрел медальон. Вещь была ему абсолютно незнакома, хотя, поднеся ее к глазам, он на миг ощутил непонятное волнение. Пожав плечами, Гор подкинул на ладони маленький золотой кружок и зажал его в кулаке. А вот книжка!

Гор довольно ухмыльнулся. Записи Гарольда! Каким бы образом не попала эта маленькая книжечка в его джинсы, это был лучший подарок судьбы!

Запихав медальон поглубже в карман джинсов, Гор свернул их и сунул под подушку. Подойдя к светильнику, он открыл книжку Гарольда и приготовился пролистать ее, когда услышал быстрые женские шаги.

Отправив книжку к джинсам, Гор натянул на лицо небрежно-вежливую улыбку, приготовившись к встрече с Либитиной.

Сестры переглянулись. Филлис прижала руки к тревожно застучавшему сердцу.

— А в чем дело, Лайен?

— Понимаешь…Охраняющие готовы отказаться от своих намерений!

Лайен возбужденно прошелся по комнате, взъерошив и без того растрепанные волосы.

— Нападения не будет! Я узнал об этом совершенно случайно! Нужно предупредить Коннора.

Насторожившаяся при первых словах мужа Памела облегченно вздохнула. А Филлис растерянно пожала плечами.

— Это, конечно, здорово, но они с Пэт…

— Они с Пэт?…Ты хочешь сказать, что Пэт отправилась с Коннором?

— Ну, да! Они уже примерно полчаса назад…

— Лайен, — перебила сестру Памела, — это может что-то изменить в судьбе Гора?

— Гора? — Лайен стиснул зубы и опустил глаза.

Новость, которую узнал Охраняющий, была настолько важна, что все остальное ушло для него на второй план. И теперь он почувствовал себя виноватым за то, что совсем забыл о судьбе бывшего демона. Лайен потер лоб и нахмурился. Фил неодобрительно поджала губы и покачала головой. А Памела, спохватившись, перевела взгляд на Уиллиса. С мальчика давно слетела сонливость, и он загоревшимися от любопытства глазами смотрел то на мать, то на отца.

Бросив на мужа предупреждающий взгляд, Памела многозначительно улыбнулась сыну.

— Я думаю, дорогой, ты тоже можешь умыться.

— Ну, и пожалуйста, — сразу надулся Уиллис, сползая с кровати. — Как чего, так сразу умываться…Что я — маленький что ли…

Продолжая ворчать, он, тем не менее, направился к двери, понимая, что при нем взрослые больше разговаривать не будут.

— Коннор и Пэт отправились в монастырь, — проводив племянника понимающим взглядом, наконец, сообщила Филлис зятю. — Они должны узнать, как можно вытащить Гора.

— В монастырь? — брови Лайен полезли на лоб. — Но…она же не сможет…Охраняющие заблокировали перемещение светлых сил!

— Долго объяснять, — Памела со вздохом присела на детскую кровать. — Короче, Пэт — в монастыре.

— Зря это она, — нахмурился Охраняющий. — Во всяком случае, не вовремя.

— Лайен, ты же понимаешь: Пэт в любом случае не оставит Гора.

Охраняющий не ответил. Его радостное возбуждение разом пропало. Лайен стоял, опустив голову, скрестив руки на груди и думал о том, насколько усложнится все, как только Охраняющие узнают о рискованном поступке младшей Защитницы. Ведь если сейчас достаточно влиятельная группа в Совете настояла на Равновесии, то другая, не менее влиятельная, может воспользоваться еще одним нарушением правил со стороны своих подопечных, чтобы вернуться к решению о решающем противостоянии.

Филлис, услышав приближающийся топот мальчишеских ног, бросила озабоченный взгляд на старшую Харрисон. Поняв ее, Памела поднялась и, опять вздохнув, направилась к двери, как раз успев перехватить всех троих мальчишек у самого входа.