— Коннор? — тихонько спросила Филлис. В ответ не раздалось ни звука.

Филлис вздохнула и опять легла. Вспомнив Коннора, она с сожалением подумала, что им не удалось сегодня побыть вместе. С этой мыслью Филлис заснула.

В третий раз за последние полмесяца ей снился один и тот же сон. Она стояла на вершине скалы. Впереди были видны заснеженные вершины. Под ногами у нее была скрытая туманом тропинка. Как только Филлис начинала куда-то идти, туман становился все гуще, и через несколько шагов натолкнувшись на стену, она останавливалась. Но сегодня в этом сне появилось нечто новое. К изумлению Филлис, из тумана на нее пристально смотрели глаза. Красивые глаза. Они внимательно всматривались в нее. Изящные дуги бровей над глазами сходились, придавая этим глазам вид задумчивый и хмурый. Они как будто изучали ее. Девушке казалось, что взгляд странных глаз проникают в самую глубину души, раскрывая все ее тайны. Больше всего Фил удивило, что она не сопротивлялась этому взгляду. В нем не было ничего тревожного, ничего опасного. Было даже что-то приятное в том, как смотрели на нее эти глаза. В них читалось то сожаление, то грусть.

На мгновение вместе с глазами показалось все лицо. Это было аскетически худощавое лицо молодого мужчины со странно светлыми, но не седыми волосами. Высокий лоб и нос с еле заметной горбинкой, губы, изогнутые, как лук Амура, довершали картину. Это было красивое лицо, но Фил вдруг стало тревожно.

Глаза все еще продолжали смотреть на нее внимательно и настойчиво, когда сквозь сонный туман девушка услышала чьи-то голоса. «Гор!» — вспыхнуло в ее мозгу. Филлис, моментально проснувшись, вскочила с постели и ринулась к комнате Пэт. Голоса слышались оттуда.

Постучав, Филлис вошла в комнату и остановилась, увидев странную картину. Гор, в одних джинсах, натягивал на себя рубаху. Растерянная Пэт в ночной сорочке суетливо шарила на полу в поисках своих брюк.

— Скорее, Пэт! — невнятно проговорил Гор сквозь ткань рубашки.

Освободив, наконец, голову, он увидел Филлис и сразу, без предисловий бросил:

— Надо торопиться! Он может попасть в эту ловушку!

Гор обернулся к младшей ведьмочке, натягивающей футболку прямо на голое тело.

— Скорее, ради бога! Если мы не успеем, я себе этого не прощу!

— Что случилось? — спросила Филлис, растерянно наблюдавшая за этой суматохой. — Кто может попасть в ловушку?

— Он, Филлис! Он! — укоризненно посмотрел на недогадливую девушку бывший демон. — Он отправился за солнечным камнем! Его надо предупредить, иначе он попадется этим…Пэт, — повернулся он к своей возлюбленной, — ты готова?

Пэт, все еще в недоумении таращившая на него глаза, молча взяла его за руку и через секунду они с Гором растаяли вместе со светящимся облачком, оставив Филлис посреди комнаты с раскрытым ртом.

И только тогда она догадалась! Коннор! Гор говорил о Конноре! Это он отправился к демонам за Солнечным камнем и может попасть в ловушку!

Сил не было совершенно. Он лежал на полу пещеры, сжимая в руке металлический цилиндр. Энергетическая ловушка лишила его энергии полностью. Было удивительно, как ему вообще удалось добраться до портала. Тяжело дыша, Коннор попробовал поднять руку, чтобы разглядеть цилиндр. С неимоверным трудом, напрягая остатки сил, он подтянул к глазам руку с зажатым в ней цилиндром. Это простое действие почти добило его. Закрыв глаза, Коннор ощущал, как выходит из магической сущности остаток энергии. Мысли его путались, он как будто медленно засыпал. И это было так приятно, что сопротивляться не хотелось.

Милое лицо встало перед его глазами. Фил, любимая…Она будет страдать…Филлис! Коннор еле поднял веки. Нет! Он не может вот так сдаться! Они только вновь обрели друг друга! Внезапно его осенило: Солнечный камень! Он вернет ему жизнь! Скрипя зубами от напряжения, Коннор подтянул к цилиндру вторую руку и с перерывами, едва сжимая пальцами блестящий металл, стал отвинчивать крышку. Открыв ее, он наклонил цилиндр.

Небольшой тусклый камешек, выкатившийся ему на руку, засиял всеми огнями радуги, лишь только Коннор коснулся его. Пересохшие от напряжения губы раздвинула еле заметная улыбка. Теперь он спасен! Завинтив крышку цилиндра, медленно, отдыхая после каждого движения, Коннор подтянул руку с камнем к груди, и, разжав ладонь, приложил камень к сердцу. Это последнее усилие окончательно лишило его сил. Коннор ткнулся головой в каменное основание пещеры и потерял сознание.

Внезапно рядом с ним из ниоткуда возникла фигура высокого стройного человека в одежде, похожей на римскую тогу. Глядя на распростертого на полу Коннора, он чуть заметно усмехнулся. Подцепив носком обуви металлический цилиндр, человек откатил его подальше от руки Коннора. Одним движением пальцев, не наклоняясь, он поднял цилиндр и задумчиво покачал его на руке. Еще раз бросив взгляд на тело Коннора, без движения лежащее на полу, необычный посетитель повернул ладонь, как бы как бы очертив круг вокруг него. На светящемся круге заплясали яркие огоньки.

— Остановись! — раздался в пещере низкий властный голос. Огоньки погасли.

Верховный Маг резко повернулся. За его спиной стоял седовласый старик с пронзительными глазами в такой же одежде, как и он сам.

— Если ты погубишь Мастера, это будет твоей последней ошибкой, Гаут Манко, — сурово произнес он.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил Верховный Маг. — Разве Узнавших Суть Вещей интересует судьба бывшего демона?

— Их интересует твоя судьба. Ты не вправе вмешиваться в ход вещей. Судьба Мастера Магов — не в твоей власти. Еще одно отклонение от прямого пути и твое перерождение опустится на более низкий круг. Даже Верховный Маг Манко не может безнаказанно нарушать предназначение старой магии. Мы не можем этого допустить.

— Не понимаю, о чем ты, — надменно поднял голову Верховный Маг.

Узнавший Суть Вещей пристально посмотрел на него.

— Я не верю, что ты забыл, как нарушил предначертание судьбы Верховной Жрицы. Ты смутил покой женщины, не подготовленной к этому пути. Теперь она никогда не сможет остановить цепь перерождений, и будет скитаться вечно. Ты направил ее на путь, который не был предназначен для нее. Разве ты это забыл? — Старик нахмурившись, вглядывался в красивое, но бесстрастное лицо Верховного Мага.

— Разве она была плохой Верховной Жрицей? — невозмутимо ответил Гаут вопросом на вопрос.

— Нет. Этого не скажет никто. Она отдала служению старой магии даже больше того, что могла. Но ты открыл ей дорогу страданий, которая не приведет к покою. Она осталась женщиной с горячем сердцем, жаждущим любви. И никогда не достигнет нирваны.

— Каждому суждено пройти свой путь, — холодно ответил тот. — Сто лет назад мою земную мать никто не спросил, готова ли она к рождению телесной обители Верховного Мага.

— Но ты подарил ей неземную любовь. И она была счастлива. Ты знаешь сам, что твоя нынешняя телесная оболочка — плод любви, а не магии. Только поэтому Верховный Маг всегда прекрасен, — Узнавший Суть Вещей невольно бросил взгляд на статную фигуру своего собеседника..

— Да! — Верховный Маг с неожиданной горечью кивнул головой. — Раз в сто лет мне позволено подарить земной женщине любовь. А если я встречу ее раньше или позже этого времени? Никто не спрашивает, страдает ли душа Верховного Мага от невозможности разделить свое чувство с женщиной, которая стала ему дороже всего сущего!

Он сказал это с такой страстностью, что Узнавший Суть Вещей нахмурился.

— Чьи слова я слышу? — сурово произнес он. — Это говорит Верховный Маг Манко, всемогущий Маг, владеющий основами старой магии, предназначенный для великих дел? Или — любящее сердце его земной бренной оболочки?

Верховный Маг промолчал. Он опустил голову, тяжело вздохнул и медленно растаял в воздухе.

Узнавший Суть Вещей, постояв немного, подошел к все еще лежавшему без движения Коннору. Он провел рукой над его телом, покачал головой и, усмехнувшись, исчез.