— Ты представлял себе что-то грандиозное? — улыбнулся Коннор.

Мальчик покивал головой.

— Но это — Живой Источник! — с горделивой улыбкой произнесла маленькая Филлис.

— Да. И это — самое главное, — кивнул Коннор. — Теперь наберем воды и — в обратный путь.

Оглянувшись, Коннор увидел, что Дайана, наклонившись над убегавшим ручейком, плеснула себе в лицо воды. Кивнув детям, чтобы они последовали примеру Жрицы, он прошел чуть дальше, туда, где небольшой куст скрывал поворот ручейка. Теперь он мог заняться собой. Сняв пиджак и футболку, Коннор, набрал в ладони воды, осторожно приложил влажные руки к боку, который он ободрал, пытаясь удержать Дайану, сорвавшуюся со скалы. Ледяная вода не хуже раствора йода обожгла кожу. Коннор зашипел от боли.

— Давайте, я помогу Вам.

Услышав голос миссис Дрейк, он резко обернулся.

— Спасибо, я сам.

Дайана, закусив губу, но, смело глядя ему в глаза, возразила:

— У Вас кровоподтек на спине. Вы не сможете дотянуться до него.

— Хорошо, — пожал плечами Коннор, поворачиваясь к ней спиной.

Миссис Дрейк, набрав в ладони воды, осторожно пролила ее на мускулистый торс Мастера. Она сделала это, чуть касаясь руками выпуклых мышц. А ей так хотелось обнять его, ощутить руками и всей кожей это сильное мужское тело, напрягшееся в ожидании боли! Нежными движениями она гладила спину Коннора, еле сдерживаясь, чтобы не прижаться к ней щекой и не поцеловать. И, он, почувствовав нечто необычное в легких касаниях ее рук, осторожно повел мощными плечами.

— Спасибо, Дайана, — спокойно поблагодарил он. — Достаточно.

Натянув футболку на мокрое тело, он повернулся к Жрице и, увидев ее огорченное лицо, усмехнувшись, сказал:

— Пара синяков не стоит такого внимания.

Взвизгивания детей подсказали взрослым, что процедура их умывания перерастает в водяное сражение. Поспешив к огромному дубу, Коннор и Дайана увидели насквозь промокших Уиллиса и Филлис, которые хохоча и визжа брызгали друг на друга пригоршнями воды.

— Господи! Фил! Уиллис! Довольно!

Недовольный и несколько жесткий голос Дайаны заставил Коннора удивленно взглянуть на нее. Сам он с ласковой улыбкой смотрел на мокрых до нитки детей, увлеченных преследованием друг друга. Ему казалась естественной такая радость от этого чудесного утра, от яркости красок травы, цветов и листьев, от искрящегося на солнце ручейка с водой, дающей надежду на жизнь его сыну. Коннор представил себе, что вытворял бы Кон, окажись он здесь, вместе со своими друзьями. Детский хохот звенел бы на всю лощину!

Но, как ни радостно было Коннору представлять себе эту картину, еще надо было сделать так, чтобы все это стало реальностью. Пора было возвращаться.

Возвращаться к Кону, к Филлис. К жизни.

— Нам пора!

Остановившись на бегу, малышка Филлис согласно покивала Коннору и, схватив разбежавшегося Уиллиса за рукав, остановила и его.

— Идем! — деловито произнесла она.

Дайана, поджав губы и опустив глаза, тоже последовала за дочерью.

Подойдя к валунам, маленькая Филлис остановилась и растерянно посмотрела на Уиллиса, а потом на Коннора.

— А… а во что мы наберем воду? — беспомощно произнесла она.

— Хм…А разве вы ничего не взяли? — пряча улыбку, спросил Коннор. — Вы же направлялись за водой?

Повернувшись к Дайане, он хитро подмигнул ей. Та недоуменно смотрела на него.

— И что же нам теперь делать? — развел он руками, переводя взгляд с девочки на Уиллиса, стоящего с разинутым ртом.

— Я же не знала, что это — вода… — все так же растерянно пробормотала маленькая Филлис.

— Не расстраивайся, детка, — сжалившись, успокоил девочку Коннор. — Я это знал.

Он вытащил из заднего кармана брюк плоскую фляжку, сполоснул ее и по самую крышку заполнил водой.

— А этого хватит? — недоверчиво спросил Уиллис.

— Вполне. Для Кона этого хватит. Но нам самим надо выпить этой воды. Тогда мы не будем уставать и сможем идти быстро. К вечеру мы будем у скалы.

— А потом заберемся наверх, — с воодушевлением произнес Уиллис, — и отправимся домой!

— Да, — счастливо вздохнул Коннор. — И мы отправимся домой.

Пам не находила себе места. Сегодня пошел уже третий день с тех пор, как Уиллис отправился вместе с малышкой Филлис в это странное путешествие. Конечно, если клон вернулся, значит, с сыном ничего не случилось. И Лайен сказал…Памела вздохнула. Она видела, что какая-то мысль терзает мужа. И, скорее всего, это мысль о будущем мальчиков, о том, как отреагируют Охраняющие на своевольный поступок Уиллиса. Сама Пам как-то спокойно относилась к тем возможным изменениям, которые могут касаться ее самой и сестер в случае недовольства Высших сил. В конце концов, что могут с ними сделать Охраняющие? «Ну, отберут они наш дар, и мы перестанем быть Защитницами, — невольно удивляясь своей кощунственной мысли, подумала Памела. — Ну и что? Свое предназначение, в конце концов, мы выполнили. И с лихвой! Расплатившись за все годами мучительной боли Филлис, так и не сложившейся личной жизнью Пэт. А что пришлось выдержать Лайену!»

Именно из-за Лайена Памела была настроена против Охраняющих и не ожидала от них ничего хорошего. Служившие добру могли быть очень жестоки, если их подопечные выходили из подчинения или своевольничали. А им с сестрами не раз приходилось это делать. Не говоря уже о том, как часто это делал Лайен.

Лайен…Любящий и верный, умный и честный, прямой и открытый…Какое счастье, что они, первый раз нарушив правила, сумели объединить свои жизни в одну, как золотые нити на свадебной церемонии. Памела вздохнула. Как все было хорошо вначале! И как тяжело ей было принять его уход в Совет Охраняющих, отказ от семьи! Памела вспомнила, как ни на минуту не сомневаясь, что он по-прежнему любит ее, она пробовала начать жить сначала, жить без Лайена! Как это было мучительно! Никто и никогда не смог бы занять в ее жизни то место, которое занимал он! И потом, уже после всего, Лайен прошел через такие испытания, чтобы они опять были вместе! А теперь, когда все, кажется, позади, он должен беспокоиться за судьбу своих сыновей!

Пам опять вздохнула. Увидев, как появляется Лайен, как всегда, окруженный роем светящихся огоньков, она ласково улыбнулась ему навстречу. Но улыбка погасла на ее губах, когда она увидела нахмуренное, встревоженное лицо мужа.

— Лайен?

Охраняющий смотрел на нее и, сжав губы, долго не решался заговорить. Памела схватилась за сердце.

— Уиллис? Кон?

Лайен молча покачал головой.

— Слава богу! Но что случилось, Лайен? На тебе лица нет!

Охраняющий облизал пересохшие губы и сказал голосом хриплым и сдавленным:

— Они все знают.

— Что знают? — Памела сразу сообразила, что речь идет об Охраняющих.

— Все. И куда отправился Уиллис, и с кем, и все…другое.

Памела закусила губу и сжала руки.

— И…что? — помолчав, спросила она.

Лайен попробовал говорить, но волнение сдавило ему горло. Он откашлялся.

— Они… — Охраняющий старался справиться с волнением, — они…сказали, что если Уиллис… Если мы…

Пам смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, ожидая его слов, как преступник приговора.

— Они заберут Уиллиса к себе, — решившись, наконец, выпалил Лайен, не сводя глаз с Памелы.

— Что-о-о?!

— Они сказали, что если мы не прекратим вмешиваться в дела старой магии, они заберут у нас Уиллиса.

Памела, побледневшая, со взглядом, вонзившимся прямо в глаза мужа, выпрямилась во весь свой маленький рост.

— Да как они!..Да, что же это!..

Она скрестила руки на груди и низким голосом мрачно произнесла:

— Пусть только попробуют!

— Памела!..

Лайен шагнул к жене и, обняв, прижал ее голову к своей груди.

— Памела, ничего не случится, если я верну Уиллиса.

— Как это — вернешь? — Памела отстранилась от Лайен. — Мы же не знаем, где он.

— Охраняющие…Они готовы помочь…

Старшая Харрисон нахмурилась.