— Я скажу тебе, что эта «она» сделает сейчас! — Филлис, сделав шаг, изо всей силы влепила Коннору-Килму звучную пощечину.

Тот, схватившись за щеку, вытаращил на нее глаза и открыл рот.

— Что такое?! — взревел он.

— И никогда больше не смей появляться в нашем доме, слышишь! Забудь, что когда-то знал меня, Кона, забудь обо всем, что было! — Филлис казалось, что она сейчас задохнется от негодования. — Никогда не смей больше показываться мне на глаза, если не хочешь, чтобы я уничтожила тебя! Раз и навсегда!

Резко повернувшись, она решительным шагом направилась к двери и, с силой захлопнула ее за собой.

— Я спрашиваю тебя, что это такое? — Коннор-Килм схватил Дайану за руки и сжал их так, что она вскрикнула от боли. — Кто эта сумасшедшая? Что я должен забыть? Клянусь Хаосом! Она угрожала мне! И я это так не оставлю!

Пэт притихла на краешке лестницы, вытянув шею и всматриваясь в то, что происходит внизу.

Филлис не помнила, как она доехала до дома. Злость и негодование душили ее. Как он мог! Как мог!..Ну…теперь — все! Хватит! Довольно этих мучительных страстей! Этого выматывающего душу ожидания! Этой безумной боли! Больше этого не будет!

Внезапно затормозив, Филлис уронила голову на лежащие на руле руки и разрыдалась. Похоже, запас гнева и возмущения был исчерпан. Остались только тоска и обида. «Сколько можно! — всхлипывая, думала она. — Ну почему так? И зачем все это, если…Господи, Коннор, ну как ты мог! Как ты мог!» И чем больше вспоминала Филлис увиденный ею страстный поцелуй Коннора и Дайаны, тем горше и безнадежнее становилось у нее на душе, тем сильнее становились рыдания. Она плакала, как ребенок, не стесняясь, кривя губы, шмыгая носом и размазывая по лицу слезы. Редкие машины, проезжавшие по тихому переулку навстречу ей, освещали фарами сидевшую в остановившемся у дороги автомобиле красивую молодую женщину, плакавшую так отчаянно и горько, что водители невольно притормаживали и сочувственно качали головой.

Сколько она так просидела, Филлис не знала. Но постепенно рыдания становились все тише, всхлипывания все реже. Фил почувствовала, что злость, отчаяние, обида сменяются такой знакомой и привычной по долгим годам жизни без Коннора тупой болью.

«Ну, что, дорогая, — кусая губы, мысленно говорила она себе, — ты решила, что он навеки твой? Что его любовь действительно будет вечной, как он и сказал тогда, в пылающей западне, которую закрыла именно ты? Ты думала, что можешь уничтожить его, прогнать, а он, как домашняя собачка, будет всегда возвращаться и лизать тебе руки? Вот…теперь получай!..» Слезы опять потекли по ее щекам. Филлис всхлипнула, вытерла их ладонью и помотала головой. Ей стало безумно жалко себя, своей любви к Коннору! Неужели все кончено? Теперь она опять готова была упрекать себя за несправедливость, за все обиды, нанесенные возлюбленному, за все, что пришлось вынести ему по ее вине!. «Коннор! Ну почему так?». Филлис снова всхлипнула.

Внезапно ей почудилось, что салон машины заполнился каким-то туманом. Она насторожилась. Но тут же замерла от удивительного ощущения, почувствовав, как что-то мягкое и нежное как будто обволакивает ее. Сердце сжалось от какого-то сладкого и совершенно необъяснимо радостного предчувствия.

— Коннор? — вырвалось у нее.

И тут же слезы опять навернулись на глаза. Услужливая память показала ее внутреннему взору удивленное лицо Коннора, все еще сжимающего Дайану в объятиях. Филлис закрыла лицо руками и прошептала распухшими от слез губами:

— Господи! Коннор…Как же теперь…

Но ощущение нежного и мягкого прикосновения не исчезало. Филлис казалось, что она окутана тонкой шалью эмоций, в которых перемешались любовное томление и горечь разлуки, жаркая страсть и тихая печаль, любовь и страх.

Все еще не веря этому ощущению, не понимая, откуда оно взялось, она огляделась вокруг и опять тихонько позвала:

— Коннор?

Но никто не ответил. И в то же время Филлис чувствовала, как что-то мягкое погладило ее волосы, нежно коснулось щеки, опустилось на плечи.

— Что это? Кто?

Филлис не понимала, что происходит. Но почему-то не боялась этого. Она чувствовала, что «нечто», находящееся сейчас здесь, рядом с ней, не причинит ей вреда. Больше того, присутствие этого «нечто» давало ей ощущение защищенности и надежды. И она постепенно успокаивалась. Ей давно уже пора было выйти из машины, идти домой, к Кону, к сестрам, а она все медлила, стараясь продлить очарование этих ощущений. Филлис просидела так довольно долго, когда почувствовала, что «нечто» уходит. С сожалением, и в то же время, с надеждой, прислушивалась она к себе, понимая, что теперь, после ухода этого «нечто» она не будет так страдать. Что давало ей такую уверенность, Филлис не знала. Но в том, что так и будет, не сомневалась ни минуты.

Посидев еще немного, девушка вздохнула, взглянула на себя в зеркало, махнув рукой, вышла из машины и направилась к дому.

— У тебя, что здесь — не убежище, а проходной двор? — Коннор-Килм встряхнул Дайану за плечи. — Я спрашиваю — кто эта женщина? Говори!

«Ого! — осторожно переведя дыхание и, стараясь не двигаться, подумала Пэт, — Да он, похоже, совсем спятил! Или это Живой Источник так на него действует? Забыть Филлис — ничего себе! И ведь парень явно не притворяется!» Она опять покачала головой. «Или что-то здесь не так! Не мог же Коннор в самом деле забыть все? Дайану-то он помнит! Хм, — невольно отвлекалась младшая ведмочка, — интересно, что будет с Гором, когда он вернется? Может, мне тоже придется дать ему оплеуху, чтобы он опомнился? Впрочем, на Коннора это, кажется, не подействовало…»

— Хорошо! Если ты не в силах защитить свое жилище, я это сделаю сам. — Коннор-Килм, оттолкнув Дайану, оглядел гостиную и взмахнул рукой. — Теперь никто не узнает, что здесь кто-то есть, и никто не войдет сюда без моего ведома.

«Упс! Кажется, я попалась! — Пэт, закусив губу, невольно оглянулась. — Что никто не войдет — пусть. А вот как я выйду?»

— А теперь, когда я обезопасил нас от нежданных посетителей, расскажи-ка мне, дорогая, поподробнее, что это за отчаянная малышка нас посетила. — Он усмехнулся и сел на диван, раскинув руки по спинке. — Признаюсь, мне нравятся такие решительные красотки.

Дайана, с трудом пришедшая в себя после внезапного визита и бурного объяснения мисс Харрисон с Килмом, теперь быстро соображала. Сказать, что это была просто жена Коннора или, что это была одна из Защитниц? Если — просто жена, что будет делать Килм? А если — Защитница? Отправится к ней, чтобы разобраться? И там, возможно, ведьмы сумеют с ним расправиться? А если они просто решат его уничтожить? Нет! Только не это! Ведь тогда погибнет и тело Коннора! Значит, лучше сказать, что это — жена? А что это даст?

«Господи! — взмолилась Дайана. — Если бы я могла отправить его хоть куда-нибудь, у меня было бы время предупредить Узнавшего Суть Вещей! А уж он нашел бы возможность помочь Коннору! Так что мне делать?!»

Ее колебания не ускользнули ни от внимания Килма, ни от внимания Пэт. «Интересно, почему она молчит? — подумала последняя, прикидывая, как во всем происходящем замешана Дайана. — Не хочет, чтобы к нему вернулась память? Тогда он точно опомнится и помчится к Филлис вымаливать прощение! А миссис Дрейк в этом явно не заинтересована. Ладно! Посмотрим, что будет дальше».

— Ну! — Коннор-Килм нахмурился и выпрямился на диване. — В чем дело? Что за молчанка? Говори!

«Господи! Что за тон! Похоже, он потерял не только память, но и манеры!» — мысленно возмутилась Пэт.

— Я… — нерешительно начала Дайна, — я просто растерялась. Это…это была… жена, — решилась она, наконец, — жена Коннора.

— Жена?! Эта крошка — его жена? — Коннор-Килм сначала нахмурился, что-то соображая, а потом его лицо расплылось в довольной улыбке, и он понимающе кивнул головой.

— О! Так он был женат? Хм…А, вот почему она так!.. — он бросил насмешливый взгляд на Дайану. — Ну что ж! Возможно, это не самый худший вариант. В конце концов, это может решить вопрос о том, что я буду делать после того, как расправлюсь со стариком.