– Останавливаем время, – шепнул Антессер Матильде. Затем он стал гладить Машу по голове и обратился к ней уже нормальным голосом. – Что же ты закрыла глаза? Открой их и посмотри на своих новых друзей. Посмотри.

Последние слова он сказал таким повелительным тоном, что Маша не смогла ослушаться его и открыла глаза. Она увидела над собой и вокруг себя страшные рожи, безобразные лица, свиные рыла, козлиные рога, волчьи морды, острые клыки и изо всех сил захотела снова закрыть их. Но ничего не получилось. Взгляд единственного здесь человека, очень красивого и элегантного, пригвоздил ее на месте и не давал сделать этого.

– Смотри, – приказал он.

И Маша вынуждена была смотреть на отвратительную сцену, которая разыгралась перед ней. И страх опять стал наполнять ее. И хотя девочка прекрасно все поняла из того, что сказал Антессер, она ничего не могла с собой поделать и мысленно звала Женю.

А ведьмы и колдуны во главе с Антессером продолжали кружиться в неистовом хороводе. Хоровод их крутился против часовой стрелки, и каждый из танцоров тоже кружился против часовой стрелки. При этом все они пели различные заклинания и жгли черные огни.

Воздух вокруг них сгустился и стал противно пахнуть. Черные огни источали зловонный дым. Антессер стоял в центре хоровода у стола, на котором лежала Маша, и прыгал вокруг нее как козел. При этом он весь скрючился и из красавца превратился в беснующегося урода.

Маше было противно и страшно. Неизвестно, что больше. Она никогда и представить себе не могла, чтобы взрослые люди так себя вели. Как дикари. При мысли о дикарях Маша обратила внимание на то, что была обложена фруктами, пирожными и тому подобными лакомствами и решила, что ее собрались съесть. Может это маньяки людоеды, про которых пишут в газетах? Волосы зашевелились у нее на голове от страха. Но разве людоеды могут превращаться в волков? И разве они похожи на чудовищ из фильмов ужасов?

Машины мысли совершенно смешались. Однако страх все же крепко поселился к ней, и она не могла прогнать его. И отрешиться от всего, что происходило вокруг, она тоже не могла.

А ведьмы продолжали свой хоровод. Они ускорили скорость и крутились как волчки, потом разбились на пары и стали танцевать дьявольскую польку – свой любимый танец. Кавалер и его дама кружились в этом танце, повернувшись друг к другу спиной, словно кто-то вывернул танцующую пару наизнанку. Но зато в этом танце их заклинания обладали наиболее могучей силой.

С каждой секундой их колдовство набирало силу. Время стало останавливаться. Сначала взорвались и разлетелись на тысячи мелких осколков огромные электронные часы, что висели над дверями. Потом ручные часы у тех, у кого они были, начали громко и жалобно тикать. Ведьмы стали срывать их с себя, кидать на пол и топтать ногами. Шум и грохот стояли невообразимые. Вся гостиница погрузилась во мрак.

А за окном было уже совсем светло. В банкетный зал ворвался первый солнечный луч и застыл на месте. Отсюда с двадцать пятого этажа было видно, как застыло, не в силах подняться выше, солнце. Лишь с линии горизонта выглядывал его оранжевый краешек. Антессер пристально посмотрел на него, а потом громко расхохотался и сжал кулаки.

– Свершилось! – закричал он. – Свершилось! Время останавливается.

И все ведьмы бросились к окну, чтобы убедиться в этом.

Пожарная башня была окружена яблоневым садом и высоким кирпичным забором, поверх которого была протянута колючая проволока, чтобы глупые мальчишки из шалости не проникли на территорию и не стали баловаться и играть в пожарной башне.

Наши герои собирались проникнуть сюда не из шалости.

– Там проволока, – почесал в затылке Вадик. – Через нее не пролезть. Я один раз пробовал, так потом месяц на мне раны заживали.

– Ничего страшного, – успокоил его Женя. – Она безобидная. Если не хочешь пораниться, не тяни ее и не пытайся порвать. Она очень этого не любит. Просто скажи ей, что ты не вор и не шпион.

– И как я ей это скажу?

– Словами.

– Ну, уж нет. Ты сам лезь первым и ей это скажи.

– Ладно.

И они полезли через забор. Лешка, как самый массивный стал внизу, Вади залез ему на плечи. Последним взобрался Женя и убедил колючую проволоку не мешать им. Проволока как живая покачалась и сделала широкое отверстие, через которое мальчики беспрепятственно проникли в сад.

Как только Женя ступил на землю яблоневого сада, он сразу понял, что здесь ему ничего не грозит.

Яблоня самое могучее дерево на земле. Оно воплощение добра и справедливости. В его плодах заключены огромные жизненные силы, и яблочный сок, это сок Земли. Ни одно существо из мира зла не способно приблизиться к яблоне больше чем на сто шагов. Только одному самому могучему злодею мира удалось пройти сквозь заслон и спрятаться в ее ветвях. Но это было очень давно, когда мир был только что сотворен, и поэтому прекрасен. Тогда он еще не знал обмана и зла. После этого подобного не повторялось.

Была пора цветения. Сад был покрыт белоснежными цветами, и все они распустились, как только почувствовали Женю. Мальчик понял, что деревья приветствуют его. Жизненный сок потек в него со всех сторон, и без следа исчезли страх, усталость и нерешительность. Деревья предупреждали маленького волшебника, чтобы он был силен, ибо ему предстоит тяжелая борьба со злом. И они желали ему удачи.

К пожарной башне Женя подходил уже другим человеком. Исполненный мужества и решимости. То же самое было и с его друзьями. Теперь это были уже не мальчишки загнанные в угол. Нет, это были будущие воины, готовые вступить в бой.

Огромные чугунные ворота раскрылись сами собой, когда к ним подошли дети. Ребята вошли внутрь и по литой винтовой лестнице стали взбираться наверх. Через минуту они были уже на смотровой площадке. Одинокий и забытый висел пожарный колокол. Услышав звук человеческих шагов, он ожил и тихо загудел, словно приветствовал пришедших ребят.

Ребята огляделись по сторонам. Со всех сторон их окружал город. Он лежал перед ними как на ладони. Виден был каждый его уголок, каждая крыша, и каждое дерево. Да, раньше знали, как выбирать места для пожарных башен. На востоке небо начало светлеть. Начали бледнеть звезды. Это значило, что ночь отступала, и вступало в свои права утро. Женя посмотрел на часы. было четыре часа утра.

И он начал смотреть и слушать. Мальчик даже удивился, с какой легкостью теперь мог он преодолевать пространство и препятствия. И сразу до него долетел пронзительный голос девочки, с которой он дружит. Маша все еще звала его, и Женя облегченно вздохнул. Она была жива. А это самое главное. Ведь те, кто похитил ее, способны на все. Даже на убийство.

Голос звал Женю из гостиницы «Наш город», самой большой и комфортабельной гостинице города. Ее построили несколько лет назад. Это было высокое современное здание, похожее на небоскреб, ровное и безликое. Она возвышалась над остальными домами и выглядела рядом с ними надменной и гордой миллионершей, которая стоит среди удивленно взирающих на нее детей. На ней и написано было не доброе русское название «гостиница», которое приятно слушать, потому что оно напоминает о гостях, вечеринках и добродушном хозяине с ключами на поясе, о пирогах, пряниках и горячем чае, а ничего не говорящее ни уму, ни сердцу слово «Отель», написанное к тому же латинскими буквами.

Сейчас Отель выглядел не только надменным и гордым, но еще и зловещим. Невероятно зловещим и недобрым. В нем горели все окна. Все до одного. На всех этажах. И от него шли таки сильные волны зла, что у Жени сразу закружилась голова, и ему стало плохо. Так плохо, что он едва не упал. Лешка и Вадик, сразу почувствовавшие это, и едва успели его поддержать.

– Что с тобой? – спросили они.

Женя посмотрел на них глазами, в которых стояли слезы.

– Я ничего не смогу с ними сделать, – жалобным голосом произнес он. – Их так много. И они такие злые. Они быстро одолеют меня. Я даже не могу бороться. Еще немного и весь город будет их. И тогда…