— Кое-чего наблюдал… — согласился колдун. — Только не все — там ведь защита. Так где же он?

Избор горько усмехнулся.

— Ты когда сюда летел не падал? А то, может, с ковра упал да башкой тряхнулся?

Муря понял к чему тот клонит. Досада вспыхнула в нем, но он погасил раздражение.

— Опять у вас неудача? — спросил колдун, тяжело вздохнув. — И как это только вас…

Избор зло сверкнул глазами, оскалил зубы и старик, помня о его горячем нраве, не договорил. Ломая разговор колдун посмотрел на хазарина и, сочтя его состояние тоже заслуживающим сострадания, сказал:

— Досталось же вам, бедненьким…

— Ничего, — излишне бодро ответил сотник, — ты нас не жалей. Тем, другим, больше досталось.

Муря посмотрел на Исина и тот понял, что колдун видел чуть больше, чем хотел показать.

— Не хорохорься, — откликнулся колдун, глядя на хазарина. — Тем досталось, да и вам в две руки насовали.

— Это точно, — сказал Избор. — Мою спину ты видел, у хазарина она малость получше — он все за моей прятался, а вот у Гаврилы….

— Да знаю я все про вас, — отмахнулся от него Муря с очевидным огорчением. — Говорил ведь, предупреждал… Осторожнее нужно было, а не лезть туда очертя голову… Теперь вот ходи как сквозняк, просвечивай.

— Да, — уныло согласился Гаврила, — хожу вот уже…

Колдун обошла Избора кругом, по-хозяйски осматривая, словно бычка, которого собирался купить.

— Воду пил?

Конечно, он имел ввиду Мертвую воду.

— Пил.

Он еще раз по-хозяйски как-то потыкал ему в спину пальцем.

— Добавь два глотка да потерпи. Само пройдет.

Не говоря не слова, Избор достал кувшин с Мертвой водой, и добавил два глотка. Гаврила с напряжением смотрел на него и Избор, оторвав горлышко от губ, сказал.

— Не горюй. Твое от тебя не уйдет. Нахлебаешься еще.

— Нахлебаюсь…. Когда только?

— А вот сейчас и спросим у хорошего человека. Эй, Муря!

Колдун все шаривший глазами по поляне, словно не веривший словам Избора встрепенулся и наклонил голову к Гавриле.

— Что тебе?

— Со спиной понятно, — сказал Избор. — Спасибо. Теперь бы приодеться нам, а? Да вот Гаврилу вернуть в нормальное состояние… Можно это?

Муря поднял из травы обугленную шкуру, принявшую на себя удар огня и растянула ее перед глазами. Лицо его стало кислым и подержав кожу в руках он разжал пальцы. Некогда мягкая, хорошо выделенная шкура с деревянным стуком упала на землю.

— Ну?

— Тут не то что штопать, тут уже гореть нечему — сказал он. — Да и не белошвейка я, вроде…

— Ну сколдуй чего-нибудь… — посоветовал Избор.

— Перебьетесь.

— И что мне теперь голым ходить?

— Зачем же голым? — искренне удивился колдун. — Новую достанешь.

— Где я тебе ее тут достану?

Избор огляделся, но после Муриных слов лес не стал ни реже, ни многолюдней.

— Кто ж мне ее отдаст?

— А зарежешь кого-нибудь и достанешь… — хладнокровно посоветовал колдун.

Избор кивнул. Муря знал кому что посоветовать

— А я? — Гаврила дернулся чтобы встать, но взгляд Избора удержал его на месте. Колдун смерил его взглядом, и чуть-чуть завидуя звериной силе, сквозившей в вопрошавшем, сказал с наигранным недоумением — по какой такой причина такой ладный молодец может иметь какие-то неприятности.

— А что ты? Ты целый, руки-ноги на месте.

— Мне бы как все стать… Можно? — Сдерживая бьющуюся под кадыком злость как мог спокойно спросил Гаврила.

— А это тебе самому решать.

— Что решать? — переспросил Масленников. От такого ответа злость куда-то улетучилась.

— Что дальше делать. Если подождешь до ближайшего полнолуния, то все это само собой пройдет…

Гаврила радостно улыбнулся, заранее радуясь, что от его беды задержки в пути не будет.

— Ну? — недоверчиво спросил он. — И ничего делать не нужно?

— Вот это тебе и решать.

Муря посмеиваясь, сорвал прутик и постукивал им себя по ноге, словно дразнил бесплотного здоровяка и подчеркивая свою плотность. Гаврила понял, что все не так просто. Он попытался вспомнить, какой была луна прошлой ночью, но как не тужился — не вспомнил. Не до луны вчера было как-то. Отвечая на невысказанный вопрос Муря разъяснил:

— Ежели без еды и питья двенадцать дней потерпиш, то так оно и будет.

— Двенадцать дней? — удивился Гаврила.

— Двенадцать, — подтвердил колдун. — У Картаги волшебство слабое… Да и не волшебство это, строго говоря, а так… Ничего его старички толком не умеют. Если б ты бы мне под горячую руку попался, я бы тебя года на три прозрачным сделал бы. А эти…

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Ладно. Ты говори, да не заговаривайся… — мрачно сказал Избор. — Помог бы ему лучше. Ему и этих двенадцать дней много.

Потом он спохватился и переспросил.

— А почему это без еды и питья-то? Что ж тут пустыня, что ли? Или он куска себе не добудет?

— Не добудет! — ответил Муря, гнусно хихикая. — Тот-то и оно, что не добудет. Тебе теперь простую еду ни укусить, ни проглотить нечем.

Гаврила посидел немного, а потом его челюсть поехала вниз. Теперь и он понял, что его ждет. Богатырь чувствовал себя так, словно выпил медленно действующий яд. Покачавшись в раздумье из стороны в сторону, он сказал, наконец.

— Ну, без еды, я положим, 12 дней вытерплю. А вот без воды….

Он покачал головой.

— Нет. Это никому не по силам…

Исин слушая все это только сжимал кулаки. Талисман-то они добыли, но Картага оказался врагом куда как серьезнее, чем он ожидал.

— Конечно, если ты останешься тут, то все обойдется. — Продолжил колдун, оглядываю поляну. — Ты сможешь есть все то, что пройдет через зеркало. Двенадцать дней — не срок. Раз, два и кончились…

Исин встрепенулся, но, опережая его, два голоса одновременно произнесли — «Нет!» Гаврила с Избором переглянулись и воевода объяснил:

— Как раз нам-то отсюда подальше быть нужно. Сюда скоро столько доброхотов налетит по наши души, да и талисман еще найти нужно… Что-нибудь другое подскажи….

— Другое? — колдун задумался… — Есть и другое… Нужно пройти через Черное зеркало.

Старик замолчал. Богатыри переглянулись и Избор, ощущая неловкость, сказал за всех.

— Ну вот, объяснил и сразу стало все понятно.

Муря засмеялся. Приятно было сознавать, что все те, кто сидел вокруг имели силу, но он все же был сильнее их, ибо имел Знание.

— А чего же тут не понятного? Белое зеркало у Картаги вы уже видели, а Черное тоже где-то рядом должно быть. Так уж полагается… Они одно без другого не действуют.

— А где же такое?

— Не скажу.

— А почему? — на всякий случай спросил Избор, уже знавший, чем все это кончится. Дураком Муря не был.

— Потому что не хочу.

Колдун в одно мгновение стал серьезным. Перемена в его лице была настолько стремительной, что Избор, ждавший такого поворота, едва не открыл ковчежец с настоящим талисманом.

— Вот что, богатыри… — твердо сказал Муря. — Что нам вокруг, да около ходить? У вас свой интерес — у меня свой, а дело, как не верти, у нас общее. Мне талисман нужен и вам нужен. Только без меня вам ни Черного зеркала не найти, ни талисман добыть… Помогал вам я уже.

— Мы твое добро помним, — перебил колдуна Исин. — Но если у тебя память моей не хуже, то и ты наше забывать не должен.

— Это какое такое добро? — спросил, встрепенувшись от старой обиды, колдун. — Когда твой дружок меня по морде отхлестал? Не постеснялся старого человека обидеть.

— Тебя обидишь… — отозвался Избор, вспоминая лунную ночь, Мурину избушку, что в позапрошлую встречу едва не выжала из него душу и сжимая от этого кулаки. — Как же… Ты все больше сам норовишь… Да побольнее…

— А доброта наша в том, что рукой тебя хороший человек поучил, а вполне мог бы и мечом, — сказал Исин, ставя точку на старых обидах. — Ты с нами тоже не отечески обошелся…

Гаврила до сих пор молчаливо сидевший прочистил горло и сказал.