— Господин, здесь измена! — выкрикнул кто-то рядом с Гемброй.

— Уж кто бы говорил об измене, шутник! — отозвался Валпракс, цепкими звериными зубами отхватывая кусок жареного мяса.

— Ну а что ты ещё намерен мне сообщить, прежде чем отправиться в мою темницу? — спросил Бринслорф, с трудом сдерживая гнев.

— Что ещё?… Да, много чего ещё можно сказать… да толку что? Ты ведь всё равно меня не слышишь. А я почём зря слова тратить не люблю…Любите слово, пока оно не стало делом! — демон назидательно поднял вверх длинный когтистый палец. Его и без того пугающе широкий рот растянулся ещё больше, изобразив подобие ухмылки. — А в темнице твоей мне делать нечего! Вот ещё!… Там, небось, и поговорить особо не с кем!

— Взять его! — тихо распорядился хозяин.

Несколько вооружённых людей, схватившись за мечи, двинулись к странному гостю.

— Эй погоди!… Ещё один вопрос! — замахал руками тот, одновременно запихивая в рот очередной кусок печёного пирога с сыром. — Вот скажи мне, почтеннейший хозяин, ведь в прежние времена воины дрались лучше, не то, что сейчас, так ведь?

Бринслорф не отвечал, а только, поджав губы, смотрел на Валпракса немигающим взглядом.

— Лучше дрались, лучше! По глазам вижу, что лучше! А то давай проверим, да и ребята твои заодно разомнутся! А я тут пока ещё съем что-нибудь…

Неожиданно резко развернувшись, демон выбросил изо рта длинный змеиный язык и коснулся им статуи копьеносца, стоящей в одной из глубоких затенённых ниш в ближайшей стене. Тотчас по каменной фигуре пробежало и тут же погасло лёгкое голубое пламя. Древний воин повернул голову и шагнул вперёд из ниши на свет, угрожающе подняв копьё. Передвигаясь неестественными рывковыми движениями и вращая головой, он двинулся к столу. Люди Бринслорфа, придя в себя от оцепенения, кинулись на него со своими мечами. Зал заполнился криками, шумом и звоном оружия. Несколько приближённых сгрудились вокруг хозяина, закрывая его своими телами, хотя ожившая статуя и не собиралась на него нападать. Она, скорее, сама защищалась своим копьём от наседавших со всех сторон людей Бринслорфа, и от ударов этого копья нападающие, как пушинки, разлетались в разные стороны.

Едва Гембра успела подумать, что, может быть, в этой суматохе представится случай улизнуть, как прямо перед ней возникла ухмыляющаяся физиономия Фронгарта.

— Наверх! — коротко скомандовал он.

Цепкие руки охранников незаметно, но твёрдо взяли её под локти.

Пришлось подчиниться. Поднимаясь по лестнице, Гембра не отрываясь глядела вниз, где среди шумного погрома его виновник продолжал с невозмутимым видом уплетать хозяйское угощение. Неожиданно он, быстро встав из-за стола и отшвырнув в сторону полуобглоданную кроличью кость, непринуждённо, лёгким прыжком подскочил вверх и оказался прямо на галерее второго этажа лицом к лицу с Гемброй.

— Уж если попала в сильное течение, так зря не барахтайся — береги силы! — наставительно проговорил он. Невесело подмигнув Фронгарту, он снова выбросил изо рта свой длинный змеиный язык, задев им каменного воина. Тот застыл с занесённым для удара копьём, затрясся лёгкой дрожью и с грохотом рассыпался на куски.

— Всё, что ли? — неизвестно кого спросил демон. — Ну, всё так всё! — ответил он сам себе и, вытянув вверх удлиняющиеся на глазах руки, ухватился за темнеющую высоко под потолком балку. — Прощайте, досточтимые ловчилы, холуи, интриганы и заговорщики. Скучно тут у вас! Прощай и ты, достопочтенный Бринслорф! Подумай над тем, что я сказал, когда перестанешь злиться!

С этими словами Валпракс, упруго подтянувшись, подскочил вверх, пробив головой крышу. А через мгновенье его закутанная в плащ фигура взмыла вверх и скрылась в образовавшемся проёме. Лишь серые полы плаща, наполнившись ночным ветром, мелькнули в вышине и растаяли в иссиня чёрном звёздном небе.

Охранники ещё не успели закрыть за Гемброй дверь в её комнату, а она уже полностью разгадала смысл слов странного гостя. Теперь она знала твёрдо — чувство безысходности никогда больше не овладеет ей.

— Наконец-то! — тихо воскликнул Анмист, завидев вдали полускрытую клубами дорожной пыли процессию. Целых полдня он ждал на этом холме, пока регент вернётся с охоты. Место для обзора было удобным — вся дорога от главной въездной арки до голубой полоски дальнего леса просматривалась как на ладони. Однако часы ожидания не казались Анмисту долгими. Во-первых, он, как и всякий прошедший монашескую школу, обладал железным терпением, а во-вторых, ему было чем занять время. После долгой медитации, целью которой было нащупывание благоприятного энергетического канала для осуществления задуманного дела, он до мельчайших подробностей продумывал план своих действий в случае того или иного поворота событий.

В последние дни столица была охвачена неясным возбуждением в ожидании какого-то исключительного события. Это чувствовали все, не говоря уже о тех, кто подобно Анмисту, был наделён тонким видением. И это тонкое видение подсказывало, что предстоящее появление в Каноре пророка Айерена из Тандекара, которого всё чаще называли в народе Фервурдом, непременно скажется на его, Анмиста, судьбе, на всех его целях и его планах. И особенно на самых главных и сокровенных. Что-то очень важное должно было произойти в ближайшее время, и Анмист не мог встретить это, будучи растворённым в безликой и неразумной городской толпе. Время прятаться прошло — настало время активно включаться в события. Так он решил…

Ещё несколько минут Анмист напряжённо вглядывался в приближающуюся процессию. Случай, казалось, благоприятствовал ему — регент ехал верхом, а не в повозке. Его можно было узнать по длинной, ослепительно белой с чёрным узором меховой накидке — одежде, приличествующей лишь облечённым высшей властью мужам неимператорского рода. Анмист сорвался с места и, подхватив свой кожаный мешок, стал быстро спускаться с холма, скользя по влажной и поникшей осенней траве.

— Эй, чудак! Ты, небось, растерял здесь кучу золотых монет, что даже не замечаешь на дороге самого светлейшего регента империи! — весело крикнул дежурный офицер охраны, проверяющий дорогу шагов за пятьсот впереди всей процессии.

Видимо, регент пребывал в хорошем расположении духа, и оно передалось всем его приближённым. Офицер резко осадил коня, едва не сбив Анмиста, который ещё несколько минут продолжал невозмутимо копаться в траве на обочине дороги. Наконец, он выпрямился и приветствовал всадника лёгким поклоном.

— Неужели это сам регент едет? — учтиво спросил Анмист.

— Именно он! — усмехнулся офицер. — Светлейший Элгартис — милостью богов регент Алвиурийской империи. А ты тут считаешь муравьёв и путаешься на дороге.

— Я не считаю муравьёв, я ищу белую травку, — как бы извиняясь, пробормотал Анмист, великолепно изображая святую рассеянность.

— Белую травку? Не вижу здесь никакой белой травки! Трава бывает или зелёная, или жёлтая.

— Это — для простого зрения. Тонкое зрение видит и белую траву, которая грубому зрению кажется зелёной.

— Ха! Погоди-ка! — офицер развернул коня и, взбив облачко пыли, поскакал назад, навстречу процессии.

Анмист хорошо видел, как офицер подъехал к регенту с коротким докладом. Теперь оставалось только подождать, пока процессия приблизится. Слегка пришпорив своего белого с золочёной сбруей коня, Элгартис оторвался от свиты и подъехал к стоящему в почтительной позе Анмисту.

— Так это ты ищешь здесь белую траву?

— Я, светлейший.

— Странно. С тех пор, как мы взялись наводить порядок в государстве, здесь никто ничего не находил!

Опустив голову, Анмист тихонько рассмеялся. В ответ регент благосклонно усмехнулся. Он редко встречал людей, схватывающих на лету его своеобразные шутки.

— Так зачем же тебе белая трава?

— О, светлейший! Чтобы ответить на этот вопрос, я должен рассказать тебе мою историю. Если тебе угодно выслушать…

— Угодно, угодно, — иронично кивнул Элгартис.