Стоило мне назвать фамилию «своей» будущей супруги, как в помещении тут же наступила гробовая тишина. Все мигом оторвались от еды, прекратили жевать и, кажется, даже дышать. Лица семейства Аваловых мигом побледнели. Мои слова удивили всех до такой меры, что даже у Марии отпала челюсть, хоть она и знала, что я вру. К счастью, она промолчала и никак не опровергла мои слова.

Боюсь представить, какие мысли крутились в голове у этих бедняг. Барон, должно быть, будет теперь праздновать свой второй день рождения. Ведь теперь он думает, что его сынок чуть было не похитил зятя Императора. Никогда прежде я не получал столько удовольствия от того, что кому-то соврал. Как же это приятно видеть на лицах своих врагов неподдельное смятение, непонимание и испуг!

Жаль, но продлилось это не очень долго. Братья Аваловы быстро пришли в себя и начали переглядываться. Невооружённым взглядом было видно, что в глазах Демида загорелся нездоровый огонёк. Ох, дружище, как же ты ошибаешься, планируя совершить задуманное. Будь ты хоть чуток смышлёней, тебе бы без труда удалось разгадать мой обман и почуять подвох. Свадьба Княжича с юга на Великой Княгине? Вздор и глупость, но откуда тебе об этом знать? Ты ведь всю свою жизнь не высовывал носа из поместья, а когда высовывал, то тут же получал по его кончику и бросался дуэлями. Я навёл на тебя справки, дружок. Ты начал эту конфронтацию в уязвимой позиции! Твои жадность и самоуверенность не знают границ дозволенного. И очень скоро ты за это поплатишься.

По своему обычаю старший сын Романа Игнатьевича везде таскал с собой своё оружие. Он приносил его даже за стол, и, похоже, ни у кого это не вызвало вопросов и сегодня. Остаётся только гадать, как бы сложились события, не будь здесь меня.

Поднявшись из-за стола, Демид кивнул своим братьям, тут же последовавших его примеру. Сам Демид в это время пошёл в сторону своего отца. Барон заметил неладное слишком поздно и, когда попытался встать со стула, понял, что не может пошевелиться.

— Не стоит понапрасну тратить силы, отец, — с наигранной любовью произнёс Демид. — Сейчас по твоей крови медленно разности яд Улитки Конус. Он вызывает паралич мышц. Даже с твоим Рангом ты не сможешь ему противостоять. Но ты не переживай, всё закончится быстро, я ведь не изверг. Я подарю тебе милосердную смерть, какую подарил матушке.

Удивительно, но Барон ничего не ответил. Он молча сверлил своего отпрыска взглядом, стараясь разглядеть в нём благоразумные мысли. Эх, старик, куда же ты смотришь? Твой сын — пропащий человек и уже давно заслуживает смерти. Неужели ты готов цепляться за него даже после услышанного?

— Почему молчишь, отец? — Демид лукаво улыбнулся. — Неужели ты ничего не скажешь своим детям на прощание?

Братья Демида, так же поднявшиеся из-за стола, встали позади меня. Все, кроме Тита. Он остался сидеть на месте, и очень скоро Демид это заметил. Переведя на него свой взгляд, он обнажил свой меч и приставил к горлу отца.

— Братец, так и собираешься сидеть? Может, хочешь заступиться за отца? Знаешь, я был бы не прочь с тобой сразиться, — он взглянул на отца и самодовольно ухмыльнулся. — Отец верит в тебя, возлагает большие надежды и считает сильнейшим, но я знаю, что ты — слабак. Как думаешь, мне стоит и тебя убить, чтобы ты лишний раз не мешался под ногами?

— Демид, мы так не договаривались, — в разговор включился средний сын — Иаго. — Ты обещал, что никто больше не пострадает.

Старший громко и наигранно усмехнулся, убрав клинок от горла отца и направив остриё в сторону Тита. Он раздосадовано покрутил головой:

— К сожалению, наш младший братец слишком своевольный. Боюсь, он может сбежать из поместья и рассказать всем о том, что тут на самом деле произошло. Нельзя оставлять его в живых.

Не то чтобы мне нужно было убеждаться в окончательном уродстве этого подонка, но своими словами он себя закопал. Насколько же нужно быть конченным, чтобы всерьёз говорить об убийстве родного брата и отца? Нет, так дело не пойдёт.

Я уже хотел вмешаться в этот балаган и приступить к своему плану, но меня опередил Роман Игнатьевич. Похоже, перспектива смерти младшего-таки заставила его заговорить.

— Демид, сын мой! Опомнись! — Барон поднял взгляд и вопрошающе всмотрелся в глаза своего непутёвого отпрыска. — Зачем тебе всё это? Хочешь убить меня и занять моё место? Пожалуйста, я уже своё прожил и не страшусь смерти, но я умоляю тебя! Не трогай Титуса! Обещаю тебе, он не станет распространяться о том, что здесь случится. Нет, я даю своё слово, он покинет усадьбу и больше никогда не вернётся в поместье! Вы о нём не услышите! Оставь ему жизнь, пускай живёт!

Ого! Отец готов пожертвовать жизнью ради сына? Я точно в нём не ошибся, когда посчитал порядочным. И как только у него родился такой мудак⁈

Старший сын долго смотрел в глаза своего отца, но, похоже, слова Барона его не убедили. Протяжно вздохнув, он решился и отрицательно помотал головой.

— Не могу, отец. Как бы тебе не хотелось сохранить ему жизнь, но я не имею права рисковать. Я готов пойти на всё, лишь бы наш Род снова правил на юге. Даже если мне придётся убить всю свою родню — я сделаю это, но цели своей добьюсь. Да и не могу я в его глаза смотреть, — Демид брезгливо скривил лицо. — Они у него совсем, как у матери. И взгляд… всегда такой же, какой был у неё перед смертью. Глядя на него, я вспоминаю, как она трепыхалась и пыталась спастись, пока я держал её и намеревался перерезать горло. Бессильные и уродские голубые глаза, присущие слабакам! Если бы ты только сделал правильный выбор и женился на дочери кого-нибудь побогаче, нам бы не пришлось сейчас жить в нищете и самим пробивать себе путь к хорошей жизни! Ты ведь понимаешь, что она никогда не заслуживала того, чтобы называться Аваловой⁈

В зале вновь повисла гробовая тишина. Казалось, что даже средние братья уже не готовы идти за Демидом. Хотя оно и не мудрено. Сказанное им, отбило бы желание у любого. Это же надо, так завернуть: «Готов убить всю свою родню, ради цели». Фраза самого настоящего безумца. И так подумал не только я. Барон горестно вздохнул и отвёл взгляд от Демида:

— Ты совсем потерялся во тьме… — старик прошептал и закрыл глаза. — Я готов к смерти, можешь приступать, если хочешь, но я даю тебе слово, если ты позволишь Титусу взять в руки меч, он тебя прикончит. Пускай я этого уже не увижу, но я в этом уверен. Он сильнее тебя, и скоро все это поймут.

— Не переживай, отец, никто об этом не узнает, — Демид усмехнулся и наклонился к уху отца, но я всё равно его слышал. — Маленький Тит умрёт раньше, чем его рука коснётся рукояти меча. Это я тебе обещаю…

Позволить этому ублюдку убить собственного отца я не мог. Медлить было больше нельзя. Я наслушался достаточно и, похоже, настал мой черёд говорить. Кашлянув, я привлёк всеобщее внимание и, похоже, сильно этим разозлил Демида.

— Закройте ему рот! — прокричал он, указав на меня пальцем. — К нему и его шлюхе я вернусь чуть позже, когда закончу со всем здесь!

Средние братья даже с места не сдвинулись, и лицо Демида окрасилось красным.

— Чего встали⁈ — он зарычал. — Или вы хотите, чтобы я и вас прикончил, вслед за отцом⁈

Средние нервно сглотнули слюну и, кажется, таки решились выполнить приказ. Вот только в дело вмешался я и спокойно поднял руку в воздух. Они замерли, как статуи, неуверенно глядя на меня и звериный оскал на моём лице.

— Советую тебе убрать лезвие от горла отца, — мой голос прозвучал твёрдо и уверенно. — Если ты этого не сделаешь, то сильно об этом пожалеешь.

— Чего? — Демид старался сохранять серьёзный вид, но было видно, что ему становится смешно. — Ты собрался меня остановить? И как же ты планируешь это сделать? В этой комнате только у меня есть оружие! Даже твоя подстилка не притащила с собой свой меч! Никто не защитит тебя здесь, юный Княжич Багратион. Сиди молча и жди, когда…

Я продолжал улыбаться, прожигая Демида упорным взглядом. Когда он понял, что я не собираюсь отводить взгляд, то не на шутку взбесился.