— Брат, ты в самом деле хочешь довериться ему⁈ А если он — наш враг? Ты не думал, что он… — откуда-то сбоку доносился знакомый голос. Кажется, это был голос Первого.

— С кем он говорит? — снова вслух. Да чтоб меня. Но я точно слышал, что он обратился к кому-то: «Брат». Значит ли это, что это воспоминания? Хотя даже если так. Я не слышал о том, чтобы у него был брат.

Я пошёл на голоса, которые урывками доносились до меня из-за приоткрытой двери тронного зала, в котором когда-то заседал Нулевой. Пока шёл, понял, что рана, полученная мной в прошлый раз, до сих пор зудит. И зудит так, что терпеть её почти невозможно. Но нужно.

Подойдя к двери, я стал слышать голоса отчётливее, но даже так, всё равно не мог уловить всей сути разговора, который происходил внутри. Любопытство заставило меня сделать шаг внутрь. Почему-то я совсем не страшился тех, кто находится внутри. Мне хотелось войти внутрь. Что-то толкало меня сделать это.

Зайдя внутрь, я сразу ощутил на себе чей-то непрямой взгляд. И я сразу понял, кто на меня смотрит. Это был Нулевой. Он сидел на троне из черепов и смотрел на меня в полглаза, выслушивая Первого, который без устали пытался что-то ему доказать.

— Брат, послушай! — Первый активно жестикулировал. — Я уверен, что ему нельзя доверять! Неужели ты думаешь, что ОН сделал это просто так? Нас запихнули в одно тело не случайно, а для того, чтобы мы с тобой никогда не встретились! И мы нашли способ, но почему ты хочешь сохранить парню жизнь? Почему он так важен для тебя? Я могу разорвать то злополучное заклятие уже давно, зачем ты меня останавливаешь⁈

Нулевой продолжал смотреть на меня в полглаза, а на его лице появилась едва заметная улыбка. Махнув Первому рукой и призывая того к тишине, он окинул взглядом множество людей, стоявших вокруг трона полукругом. Они молча наблюдали за общением двух, как оказалось, братьев.

— Искандер, это не уважительно обсуждать подобное при человеке, с которым ты делишь тело, — Нулевой встал со своего трона и медленно начал спускаться по ступенькам, идя в мою сторону. — Или ты не ощутил его приближения?

Первый повернулся в мою сторону и замер, как истукан.

— Что ТЫ здесь делаешь? — произнёс он и нахмурился. — Как ты смог сюда попасть?

— Это я его позвал, — спокойно ответил Нулевой и подошёл ко мне. Я даже не заметил, как он оказался рядом. — Устал слушать твои завывания и решил всё за нас.

— ЧТО⁈ — Первый взревел так, что стены этого места задрожали, но стоило Нулевому взмахнуть рукой, и рот Первого сам по себе склеился, а ноги будто прилипли к полу. Он пытался что-то промычать, но Нулевой щёлкнул пальцами, и даже этот звук превратился в ничто.

— Это мой мир, не забывай, — он говорил с улыбкой на лице, оглядывая меня с ног до головы. Особенно его взгляд цеплялся за рану на моём плече. — Здравствуй.

Я нахмурился и сделал шаг назад.

— Боишься меня? Почему? — Нулевой искренне удивился.

— А ты прикажешь мне радоваться встрече? Или ты думал, что трон из черепов обрадует меня больше? — я кивнул в сторону места, где он сидел минуту назад.

Нулевой оглянулся и рассмеялся.

— Из черепов? — он снова посмотрел на меня. — Знаешь, а я их там не вижу.

— В каком это смысле?

— В прямом, — он вдруг исчез и появился позади меня. Его рука легла ко мне на плечо. То, где была рана. — Болит?

— Ай! — я попытался откинуть его руку и сам отойти в сторону, но не смог. Мои ноги приклеились, а руки отнялись. — Отпусти!

— Подожди секунду, — Нулевой говорил спокойным голосом, будто не желал мне зла. Какого хрена здесь творится? Первый и Нулевой — братья? Почему он здесь и говорит с ним про меня? Он ведь точно говорил про меня и желал разорвать «цепь»⁈ — Сейчас всё пройдёт.

— Очнись, Алекс! Очнись! — я пытался разбудить себя, но это вызвало лишь громкий смех у присутствующих. У всех, кроме Первого и Нулевого.

Вдруг боль из плеча ушла. Но глаза мои были закрыты. Я не желал их открывать, пока не буду уверен, что снова очнусь в своём мире.

— Ну же, открывай глаза, — произнёс Нулевой. — Тебе нечего боятся, я тебя уверяю. Открой и узри, что ты должен был видеть на самом деле, друг мой.

— Очнись… — я продолжал говорить себе под нос.

— Алекс, открой глаза, если хочешь узнать правду.

Я пытался его не слушать. Мне не хотелось слушать его голос. Зачем он мне это говорит? Почему не убивает? Они ведь точно хотят меня убить, и Первый тоже. Марине была права. Он — враг для меня и всего человечества. Нулевой хочет уничтожить нас, создавая рифты! И Первый с ним!

— Алекс, — я ощутил, что Нулевой стоит напротив меня. — Открой глаза!

— Нет! — я закричал и попытался сделать шаг назад, но ноги не слушались.

— Открой! — не знаю как, но мои веки сами по себе испарились. И я больше не мог закрыть глаза. Вот только я и не хотел. Ведь то, что я увидел, поразило меня. Я застыл. Мне больше не хотелось кричать. Я был удивлён, поражён, ошеломлён.

— Что за?.. — я огляделся. — Это… где я?

— Ты там, где должен быть. Ты наконец-то видишь правду, а не ложь. Скажи, теперь ты боишься меня?

Я перевёл взгляд на человека, который выглядел иначе. Яркие голубые глаза сверлили меня добрым взглядом. Светлые локоны, убранные назад, поблёскивали на ярком свету, которого раньше здесь не было и впомине. И само это место вдруг переменилось. Стало ярким, приятным на вид. Серые тона сменились пёстрыми и светлыми оттенками, а трон из черепов превратился в простой каменный трон без излишеств. Даже все люди, смотревшие до этого на меня с презрением, изменили свой взгляд и внешний вид. Их взгляды сменились на… сожаление? Или это скорбь? Может, жалость?

— Что произошло? — я посмотрел на Нулевого. — Что случилось?

Нулевой щёлкнул пальцами, и ко мне вернулись веки, ноги и руки. Я мог ходить, двигать руками и моргать.

— Вижу, ты наконец-то готов нас выслушать. Что же, кажется, настало время, которого мы все так ждали.

— Скажи мне, Алекс, — Нулевой встал напротив и посмотрел мне в глаза. — Ты знаешь, почему тебе дали второй шанс? Знаешь, почему ты стал Знатным?

— Почему стал Знатным? Нет, мне это неизвестно.

Нулевой загадочной улыбнулся и посмотрел на Первого.

— Всё из-за него. Это он виноват в случившемся.

— Первый? Каким образом?

Нулевой снова посмотрел на меня, но уже без улыбки на лице.

— Во время перерождения мы случайно пересеклись с Первым на границе миров. Знатные не помнят этого, но все мы после смерти временно попадаем в пустоту. И после перерождения чаще всего об этом забываем. Так происходит со всеми, кто перерождается. И из-за того, что Знатные попадают в самые разные части бескрайней пустоты, те пятнадцать лет, пока они «перерождаются», они вынуждены бесцельно скитаться по пустоте. До тех пор, пока Ират не решит, что им снова пора вернуться. Никто из Знати этого не помнит. Для всех, в том числе и для тебя, это выглядит как забвение. За исключением меня и всех, кто находится в этом зале. Ведь мы провели в пустоте столько времени, что научились ей сопротивляться.

— В последний раз я случайно встретился с Нулевым, — вдруг заговорил Первый, рот которого раскрылся, а руки и ноги пришли в норму.

— И чуть меня не придушил, да? — Нулевой усмехнулся.

Первый опустил виноватый взгляд в пол. Ему стыдно? Перед Нулевым? Да что же тут происходит? Может, Марине пыталась предупредить меня как раз об этом? О том, что Нулевой будет пытаться втереться к нам с Первым в доверие, и, в конечном счёте, это приведёт к краху мира? Вполне возможно, но пока рано делать выводы. Раз я здесь, мне следует делать вид, что я ничего не понимаю, и слушать. Тут всего два варианта. Либо он выдаст себя, либо нет. И для этого надо слушать, искать нестыковки.

— Вижу твою растерянность, Алекс, — Нулевой будто прочитал мои мысли. — Искандер и в самом деле чувствует вину. Ведь ту встречу в пустоте он запомнил. И более того, он понял, как был не прав. Мы смогли найти общий язык, как это было тысячи лет назад. Братья снова воссоединились, а Первый загорелся идеей найти способ, как вытащить меня и остальных из пустоты. Но между нами встал тот, кто не мог дать этому так легко случиться. И когда Первый, сам того не ведая, перешёл неведомую границу дозволенности, он записал его во вредители.