Эмма вздохнула и начала рассказ. А по мере повествования я и сам вспоминал случившееся.

Провожатые доставили нас в помещение, похожее на комнату видеонаблюдения. Во всяком случае, всю стену занимали многочисленные экраны, из которых включена была только парочка, да и те показывали помехи, а под ними располагался пульт управления с многочисленными кнопками. Место оператора тоже было занято. На привинченном к полу вращающемся стуле расположился орк, габаритами покрупнее тех, которые нас вели, но такой же серокожий. А к тому же — однорукий. Вторая лапища заканчивалась культёй чуть выше локтя.

— Люди, — совсем недружелюбно рыкнул он, оглядев нас. — Зачем вы притащили людей?

Я немедленно шагнул ближе и пощёлкал у него перед носом пальцами, заканчивающимися когтями, не уступающими орочьими.

— Ты кого человеком назвал, а? — осведомился я.

Орк от такой наглости выпучил глаза и щёлкнул челюстями. Совершенно нормальная реакция для тех, кто сталкивается со мной впервые. А они тут, похоже, вообще обитают в довольно замкнутом и не слишком многочисленном сообществе. Так что культурный шок этот однорукий получит по полной программе.

— Санинспекция! — рявкнул я. — Почему нарушаем? Плесень развели, понимаешь ли. Да ещё агрессивную, на людей и нелюдей кидающуюся. Штраф хотите?

— Джестер, — простонала Эмма. — Может, не надо?

— Ну, а чего они? — развёл руками я.

Ответом стал тяжёлый вздох и качание головой. Видимо, убедить меня не паясничать титанша окончательно отчаялась. Умная женщина, всё же.

— Мы развели? — возмутился орк. — Да она сама!

— Врёшь, — фыркнул я. — Сами даже тараканы не заводятся. Вот у меня дома, например, они быстро вывелись, хотя сперва были. Но им быстро жрать стало нечего. То, что я готовил, не было для них съедобно.

Вот теперь собеседник определённо окончательно поверил, что я точно никакого отношения к роду людскому не имею. Ни один человек не способен жрать что-то, несъедобное для тараканов. Если только он не студент, который совершенно не умеет готовить и вообще предпочитает питаться пивом, к тому же не дома. Впрочем, студентом на момент попадания в другой мир я уже не был, но привычки и образ жизни в целом ещё по большей части сохранились.

— Кстати, почему нас привели к тебе? — нахмурился я. — Как я слышал, подземными орками правит королева.

— Правила, — вздохнул однорукий. — Три поколения назад. А потом… Потом пришла эта самая плесень, как ты её назвал.

— Ага, прям сама пришла, аж прибежала, — хмыкнул я.

— Волшебники во главе с королевой что-то намудрили, — всё же признал мой собеседник. — Вот и притащили эту пакость в наш мир.

Всё-таки волшебники. Прав я был насчёт техномагии, не подвело чутьё. А что королевы нет — это, пожалуй, хорошо. Правда, получить локальный постапокалипсис вместо прогрессивного орочьего феминизма — так себе замена. К счастью, я тут вообще ненадолго, мимо прохожу. Из точки «А» в точку «Б» на максимальной скорости, как поезд из школьной задачки. Ещё бы рельсы для полного счастья не помешали, чтоб не заблудиться по дороге.

— Ну, примите мои соболезнования, — пожал плечами я. — Где тут у вас выход?

— А вы как сюда вошли?

Вот не надо мне вопросом на вопрос отвечать! Я тоже так умею. И точно переиграю какого-то подземного орка в этом деле. Но толку не будет.

— Тот выход, который вход, нас не устраивает, — покачал головой я.

— Да плевать мне на вас! — взревел орк. — Мы, мы сможем выбраться тем путём!

— И совершенно незачем орать. Я не глухой, — проворчал я. — А тот путь вам не подойдёт, если летать не умеете. Вон разве что эта зелёная принцесска всё же вспомнит или сообразит, как включить в доспехах вертикальный взлёт. Пока что она утверждает, что так не умеет. Но, может, у вас тут свои специалисты есть?

Однорукий орк невесело рассмеялся.

— Мы всё позабыли. Даже вот это, — он махнул единственной рукой на рябящие помехами экраны, — наладить не можем. Всего-то четыре поколения, а все знания утеряны.

Так, четыре поколения это примерно сотня лет. Ну, по человеческим меркам, уж не знаю, соответствуют ли им орочьи. Впрочем, наши провожатые тоже что-то говорили про сто лет. Значит, всё правильно, я угадал и вообще молодец.

— Значит, не судьба, — пожал плечами я. — И другого выхода у вас нет?

— Если бы был, стали бы мы сидеть в канализации, прячась от иномирной плесени, порабощающей разум?

И опять ответ вопросом на вопрос. В роду у этого типа точно не было евреев? То есть, по фэнтезийным стандартам — гномов. Хотя это я опять возвращаюсь к штампам литературы родного мира. Которым местные орки не соответствуют.

— Давай начистоту, — предложил я. — Выхода совсем нет? Или, если мы уничтожим эту плесень, спасём ваш город и всех выживших — то и выход неожиданно появится?

Орк задумался. Кажется, всерьёз, а не демонстративно. Он не собирался просить нас их спасать? Ох, какое облегчение. А заодно и неожиданный поворот. Хоть кто-то не вообразил, будто встретил в моём лице героя — на своё счастье. В смысле, на счастье не вообразил, встречи со мной уж точно никому ничего хорошего не принесли.

— В подвалах храма был центр управления, — наконец, изрёк однорукий. — Плесень появилась в том же здании. Ну и заполнило его, само собой. Если её уничтожить, то можно попытаться запустить системы. Но четыре поколения…

— А чем поможет запуск систем?

— Ну, тогда заработает и…

Следующее сказанное им слово я не понял. Услышал только какой-то набор рычащих звуков. Видимо, на чистейшем орочьем. Похоже, такого понятия просто нет в моём языке. И магия, отвечающая за перевод, не смогла подобрать аналог. Хм, первый раз с таким сталкиваюсь.

— Объясни на пальцах, что это такое, — велел я.

После нескольких минут сумбурных объяснений, в буквальном смысле включающих жестикуляцию, мы всё-таки разобрались.

— Метро! — воскликнул я. — Это же грёбаное метро!

Конечно, вряд ли это было именно метро, в привычном мне понимании. Но нечто подобное. Подземный транспорт с вагонами. И без разницы, как именно они движутся.

— Я так и сказал, — кивнул орк.

На этот раз вместе с набором звуком на орочьем я услышал будто недублированный перевод, озвучивший знакомое мне слово «метро». Ага, магическая система перевода пополнила свой словарь.

— Так. Значит, если мы уничтожим плесень в храме, то сможем запустить метро и на нём доехать… Куда? До другого города? До поверхности? Кстати, входы во все другие города запечатаны, если ты не в курсе.

— Можно и на поверхность, — кивнул орк. — Если сумеем запустить.

— Если эти одичалые не справятся, я разберусь, — неожиданно заявила Эмма.

До сих пор мои спутники помалкивали, предоставив мне вести переговоры. Ну, как минимум до тех пор, пока я не начал бы насмехаться над собеседником, провоцировать его и нарываться на то, чтобы всех нас попытались убить. Но сегодня я что-то не в настроении юморить, хочется побыстрее выбраться из этой дыры. Так что всё строго по делу. Быстро решить, быстро уйти. Одна нога тут, другая там, как говорят сапёры.

— Может, ты тогда заодно и плесень поджаришь? — обратился я к титанше. — В смысле, боевой магией, а не на ужин.

— Да уж я поняла, о чём ты, — усмехнулась она. — Пожалуй, можно попробовать. Конечно, силы у меня уже не те. Но на какой-то мох должно хватить.

— Этой гадости там много, — пискнул один из орков-подростков, провожавших нас по тоннелям.

— Ничего, полуфеноменальных внекосмических сил должно хватить, — отмахнулся я. — Моя подруга прибедняется. Она посильнее десятка ваших архимагов будет. Если у вас вообще архимаги водились, и вы представляете, о чём речь.

— Десятка — вряд ли, — возразила Эмма. — Может, троих. Или пятерых.

О, всё-таки признала своё могущество. Уже прогресс. Только вот, если она нынешние свои силы не считает значительными, то какими же они были раньше? И почему мне на голову всё ещё не свалился её братец, титан Эрих, которого я обдурил и заставил прыгнуть во Врата? Уж с такими возможностями, создать портал для него не должно быть проблемой. Возможно, он просто наплевал на какого-то жалкого человека, который что-то там когда-то ему сказал. В конце концов, из ловушки, где был заперт несколько тысяч лет, он при этом выбрался. А чего ещё надо? Или он просто не торопится. Что для бессмертного несколько дней? Или лет. Вообще, неизвестно, с какой скоростью течёт время в том мире, куда его выкинули. Может, он ещё только выдыхает первый вдох свежего воздуха свободы.