Не знаю, зачем и почему я ей поверил. Этому её взгляду, выражению лица. Казалось, будто сквозь маску наконец проявилась настоящая Бесс.

«Нет!» – крикнул попутчик, вновь бросая кнут в нападение.

Бесс отбила кончик кнута и прыгнула на меня. Опасно, рискованно, однако у неё, похоже, не оставалось другого выбора. И она успела.

Попутчик замешкался с мечом, кнут и вовсе ему только мешал в ближнем бою. Бесс, развернувшись в полёте, нанесла удар...

Она могла бы снести мне голову, но ударила лишь оголовком меча, а потом добавила – ногой в грудь.

Воя в бессильной ярости, попутчик шлёпнулся на задницу.

– Убью! – заорал он и махнул левой рукой с кнутом.

Бесс выполнила умопомрачительное сальто назад, уходя от смертоносной стали. Будь дело днём – сальто вышло бы ещё более умопомрачительным, потому что обзор, открывающийся мини-юбкой, был краткосрочен, но безупречен.

Попутчик вскочил. Бесс приземлилась на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть несущегося на неё... меня. Решение она приняла быстро, и оно застало врасплох нас обоих: меня и попутчика. Бесс вскинула левую руку. Ладонь охватило пламя. Потом она махнула рукой, будто что-то бросая, и в меня полетела огненная стрела. Или, скорее, копьё – учитывая размеры.

Наверное, попутчик успел бы уклониться, но он от неожиданности попытался отбить огненное копьё мечом. Обычное копьё отбил бы – удар вышел безупречно. Но пламя лишь дёрнулось и ударило меня в грудь.

За вспышкой ослепительной боли пришла тьма облегчения.

Наверное, примерно так чувствовал себя терминатор-два, когда очнулся после того, как Т-1000 пробил ему аккумулятор. Тьма, тьма, тьма, и вдруг во тьме спасительная, волшебная, замечательная строчка дорогого и любимого интерфейса: «Ограниченный доступ».

Я открыл глаза. От этого мало что изменилось: по-прежнему было темно. Где-то неподалёку вопили всё те же зрители. Я с трудом поднял руку и отбросил с лица тряпку. Тут же непроизвольно вскрикнул: рядом со мной лежал незнакомый мертвец.

Повернув голову в другую сторону, я увидел ещё одного мертвеца, тоже незнакомого. Это что ж получается? Я — умер? Меня списали в утиль, как покойника? А может быть, умер не я, а мой злой брат-близнец, он же тёмный попутчик? Было бы неплохо. Да и шансы неплохие: пока что его не видно, не слышно. Тело мне подчиняется, пусть и с трудом. Интерфейс, вон, прорезался. Доступ, правда, ограниченный, но он таки есть, хоть какой-то. Глянуть хоть, что у меня там с очками навыков, после всех приключений.

«Информация об очках навыков недоступна».

Я застонал в чёрное ночное небо. Надо ж, как успел привыкнуть к интерфейсу, что теперь без него – как без рук. Ладно, чёрт с ними, с очками. Но что-то же должно быть? «Ограниченный доступ» подразумевает доступ!

«Доступна разблокировка 1 умения. Разблокировать?»

Помнится, раньше речь шла о двух... Но наверняка что-то успел разблокировать мой тёмный попутчик. поскольку больше мне ничего не предлагалось, и я ткнул «Да».

«Разблокировано умение Разделение».

Круто. Реально круто. А что это? Типа «разделяй и властвуй»? Названия умений, конечно, очень информативны. Впрочем, кажется, это умение мелькало в связи с навыком Метаморфизма. Значит, как-то связано с модификацией псевдоплоти... Фу, нет, лучше не касаться этого даже в мыслях. И вообще, хватит валяться! Я ведь не умер, в самом-то деле, даже наоборот. Жив, здоров, проиграл турнир, свободен, словно птица в небесах, обладаю лицом Орландо Честертона. Могу спокойно помахать Эрту ручкой и свалить в Цитадель, налаживать отношения с Бетани. Если, конечно, ещё есть, что налаживать. Если, конечно, Эрт даст мне летающую платформу, а не кулаком в зубы. В общем, да, будущее впереди не такое уж безоблачное, но, по крайней мере, непосредственно смерть мне вроде как не угрожает.

В Цитадели, кстати, наверняка Рю сидит, если Аша успела его вытащить. Надеюсь, что успела. Надеюсь, он не слишком обиделся на меня за отрубленную руку. Может, я даже её заменить смогу, если интерфейс полностью ко мне вернётся.

С такими мыслями я сначала сел, затем попытался встать. Именно «попытался», потому что где-то на середине амплитуды меня будто парализовало. Так я и замер в идиотской позе, беспомощно шаря в воздухе перед собой левой рукой. Только она одна меня и слушалась.

«Это... было... сильно», — пробормотал тёмный попутчик, будто просыпаясь после глубокого сна.

— Нет, – прошептал я. – Убирайся! Я... Я не пущу тебя больше!

«Куда это ты меня „не пустишь“? Я уже здесь. Так, ну и что это за дела? Кто тебе позволил забрать руку и голос?»

В его интонациях даже злости не было. Усталый папаша вернулся домой с работы и отчитывает непослушного ребёнка. Но всё же... Всё же не мог ведь он отобрать у меня эту руку?

«Думаешь о том, что я не смогу забрать у тебя руку и голос?»

Это что, он спрашивает? Значит, и мысли мои не слышит, если они не к нему конкретно обращены. Да меня определённо удачно шарахнуло огненной стрелой! Лучше и не могло.

«Ты чему-то радуешься? Твоя глупость неистребима...»

— Сам-то шибко умный? — сдавленным голосом произнёс я. — Всё, конец. Ты вылетел с турнира.

«Это помешает мне убить ту сучку с огненными навыками?»

— Э-э-э... Да?

«Нет».

Он рывком поднял моё тело на ноги. Тело покачнулось. Оно ещё было слишком слабо, но быстро приходило в норму. Попутчик повернул голову. Здесь, где мы стояли, было темно, только свет звёзд и луны, да отблески далёких костров позволяли что-то разглядеть. Костры горели там, где шли бои, откуда доносились возбуждённые голоса. Туда смотрел тёмный попутчик и улыбался.

– Нет! — крикнул я и схватил его за горло левой рукой.

«Ну хватит. Раньше ты вёл себя глупо и смешно, но это уже просто нелепо. Задушить себя, когда все думают, что ты уже умер? Да тебе памятник поставят. Так и вижу эту скульптуру под названием „Лин Табул удушает себя левой рукой, потому что правую не контролирует“. Может, хватит?».

— Ты никого больше не убьёшь, — прохрипел я.

В глазах темнело от удушья.

«А вот тут ты сильно ошибаешься».

Он поднял правую руку и, схватившись за левую, легко как-то её повернул. Я зашипел от боли и отпустил собственное горло.

«Хороший мальчик. Теперь пошли. Кровища сама себя не прольёт».

Он сделал шаг, и я закричал. А что мне оставалось? Руку он удерживал, и, как бы смешно это ни звучало, правая рука была гораздо сильнее левой. Ну, тут даже грешить не на что, кроме большей части интерфейса, играющей на стороне тёмного попутчика. Ничего такого особо трудоёмкого я правой рукой в этом теле не делал, а на тренировках работал обеими одинаково.

Крик у меня не получился. Результат усилий больше напоминал мышиный писк.

«Самому не противно? Визжишь, как баба».

Ещё один шаг. И, хотя мне действительно было противно, я дождался, пока попутчик заполнит наши лёгкие воздухом, и заорал вновь. На этот раз получилось куда как громче. И, кажется, кто-то там, в толпе, услышал. От зрительской массы отделилась одна фигура и быстро пошла в нашу сторону. Блин, этого я как-то не хотел. Первая лёгкая жертва для попутчика!

А чего я, собственно, хотел-то? Зачем орал? Запаниковал, как дурак, и решил сделать хоть что-то вопреки воле своего злобного брата-близнеца.

«Прекрасно. — Попутчик тоже увидел, что к нам кто-то идёт, почти бежит. — Не возражаешь, я пока сломаю тебе руку? Мне понадобится меч».

Он усилил давление на руку, принялся заламывать запястье. Мне показалось, я слышу, как трещит сустав. В глазах потемнело от боли, зубы непроизвольно скрежетали... Да что ж такое! Должен быть какой-то способ совладать с этой тварью, или нет?!

«Активировано умение: Разделение»

«Подтвердите намерение отделить субличность».

Думать мне было нечем. Тот участок сознания, что всё ещё оставался моим, захлёбывался от боли. Других способов спасения мне никто не предлагал, и я согласился. Тыкнул «да» и в первый миг почувствовал злобную радость: тёмный попутчик орал у меня в голове. Он был в панике. Он выпустил мою руку и, кажется, утратил контроль над телом. Я рухнул на чей-то труп и даже отползти не мог – не получилось двинуться.