Пошатываясь, я поднялся и отстегнул ножны с мечами, бросив их на землю. Туда же полетела котомка с остальным барахлом.

— Мы сдаёмся! — объявил я, подняв руки.

От удивления Экхард пропустил удар и рухнул на землю.

— Сдаёмся мы! — повторил я. — Слышишь, ты, рыло клыкастое?

То ли понятие капитуляции оркам не знакомо, то ли он обиделся на последний эпитет, но эта туша снова полетела на меня. Я успел повернуть голову, и кулак врезался не в лицо, а в висок. На сей раз сознание гасло медленно. Лишь бы не навсегда…

— Свободу попугаям! — заорал я, тряся решётку.

Жаль, жестяной кружки не выдали, чтоб по прутьям лупить со звоном. Ну да ладно, обойдёмся подручными средствами. Тем более зрители на шум всё равно не торопятся.

— Тебе обязательно так орать? — проворчала Эмма.

Интересно, почему нас заперли в одной камере вдвоём и куда дели Экхарда? Впрочем, даже если его бывшее величество изволило окочуриться, рыдать я не стану. Просто не люблю неопределённости, да и меч Разрушителя прибрать к рукам стоит в случае скоропостижной гибели этого дуболома.

— Не обязательно, но ведь скучно просто так сидеть, — пожал плечами я. — И вообще, я так выражаю радость, что всё ещё жив и дела не так уж плохи.

— Мы заперты в подземной тюрьме, — указала титанша.

— Но по-прежнему вооружены и очень опасны, — усмехнулся я, продемонстрировав наруч, под которым скрывался стреломёт.

Отсоединить одно от другого было невозможно, а снять наруч удалось бы, только отрубив мне руку. Орк то ли не понял, из чего я в него стрелял, то ли посчитал, что стрелки у меня закончились, не обнаружив боезапаса. Значит, технологиями трансформации энергии в материю они тут не владеют.

— Магия тоже при мне, — кивнула титанша. — Но против того орка нам это не помогло.

— Можно попытаться выбраться, не сталкиваясь с ним, но раз нас не убили на месте, то лучше попробуем поторговаться и как-то договориться. Не хочется лишаться остальных вещей и оружия.

— И ходить в рванье, — добавила Эмма.

Эх, женщины, все одинаковые, хоть люди, хоть полубогини. Только о шмотках и думают. Я, конечно, тоже не откажусь переодеться, а то и рубаха в клочья и на штанах дыр больше, чем ткани, изрядно меня по земле повозило. Но я готов и голым драпануть, если удастся прихватить контейнеры с наноботами. Отгрохав новую лабораторию-крепость там и всем остальным без проблем обзаведусь.

— Хватит на меня пялиться! — возмутилась титанша, прикрываясь обрывками платья.

Я только фыркнул и отвернулся. Вовсе я не пялился, просто задумался и смотрел в одну точку, а она оказалась на траектории взгляда. Ишь ты, скромность проснулась, будто дыры в платье открыли намного больше, чем декольте раньше.

— На вот, — я стянул рубашку и отдал ей. — Раз такой стеснительной стала, надень задом наперёд, со спины она целая.

— Зато грязная, — продолжила привередничать моя сокамерница и вместо того, чтоб рубашку надеть, использовала её как подстилку.

Я же уселся прямо на пол, прислонившись спиной к решётке, и подобрал осколок зеркала. Да уж, о том, чтобы арестованные не покончили с собой, тут явно не беспокоятся.

Оттянув губу, осмотрел зубы. Вроде все на месте, значит, новый вырос. Вот она, великая сила регенерации. Остаётся проверить способность отращивать конечности, хотя лучше бы повода к тому не представилось. Дальнейший осмотр показал, что переносица, вроде, стала ещё кривее, чем прежде. Но может, просто давно на неё не глядел и забыл, как было. А чего разглядывать, морда как морда, вот получив по ней хорошенько — можно и полюбопытствовать, каковы последствия, а любоваться особо нечем, да и привычки такой нет. Хотя основная мысль, обычно возникающая при взгляде в зеркало: «Я тебя не знаю, но я тебя побрею».

— Дай-ка мне, — протянула руку Эмма.

Я передал ей зеркало. Титанша своей внешности уделила куда больше внимания, всё время недовольно хмурясь.

— Расслабься, а то морщины появятся, — подколол я. — Для нескольких тысяч лет ты неплохо сохранилась. А уж в конкурсе красоты среди арестованных за драку с орками первое место тебе точно гарантировано.

— Джестер, тебя, похоже, основательно по голове ударили, — усмехнулась она. — Аж комплименты расточать начал. Смотри, поддамся твоему обаянию, потом не отвертишься.

— Ещё вопрос, кого сильнее ударили, что ты меня обаятельным считать начала.

— Действительно, на тебе ведь даже шляпы нет. — Титанша поднялась и подошла к решётке, встав рядом со мной и глядя в пустой коридор, освещённый редкими факелами. — Так что делать будем, гений стратегии?

— Ждать, — пожал плечами я. — Кто-то рано или поздно придёт нас допрашивать. Выясним, что им надо и, возможно, с кем меня перепутал тот орк.

— Очередной двойник?

— Надеюсь, в этот раз без прилагающихся пророчеств. Хотя…

— Понравилось быть Избранным? — Эмма не скрывала своего сарказма.

— Не нравится проигрывать.

Я вскочил на ноги и встал рядом, стиснув прутья решётки. Тюремщика было не видать, камеры в поле видимости тоже пустовали.

— Не стоит из-за этого так расстраиваться, — мягко произнесла Эмма, положив ладонь на мою руку. — Непобедимых не бывает.

Я глубоко вздохнул и заставил себя разжать побелевшие от напряжения пальцы. Когти глубоко проткнули ладони, но ничего, заживёт.

— Дело не в обиде или чём-то таком, — покачал головой я. — А в достижении цели. Когда меня вело Пророчество, как я от него ни уворачивался, куда бы ни шёл и что бы ни делал — в итоге всё равно оказался там, где следует. И сделал то, что требовалось, хотя и по-своему. А теперь я сам по себе. И любой неверный поворот может отправить неведомо куда. А дорога лежит даже не в пределах одного мира. И как при этом найти Вайпер? Больше не будет случайностей, способствующих исполнению предначертаний.

— Все так живут, — напомнила титанша.

— И многие достигают желаемого? — я скептически поднял бровь. — А довольствоваться тем, что имею — не моё кредо.

— Разве этого так уж мало? Ну, потерял подружку, свет клином на ней не сошёлся.

Я удивлённо уставился на титаншу. Это мне мерещится или она на что-то намекает?

— Знаешь, может, когда-нибудь, через сколько-то лет, если мне всё же не повезет, и я так и не найду Вайпер… Но пока я определённо не готов и…

Она рассмеялась.

— Джестер, я, конечно, хотела придать тебе уверенности, но всё же не льсти себе настолько. Я не пытаюсь к тебе приставать. Во всяком случае, не сейчас и не здесь.

— Ну, спасибо и на этом, — я развёл руками. — А то когда-то слышал выражение, что будь женщины сильнее мужчин — изнасилований было бы больше. А честно говоря, думаю, ты со своей мощью титанов сильнее меня.

— Надо же, редко мужчина может честно сказать подобное, — хмыкнула она.

— Грубую силу переоценивают, — отмахнулся я. — Она полезна только для перемещения тяжестей. А если мне понадобится перетащить шкаф, я найду, кого нанять или заставить это сделать. И вообще, пока тяжеловесы тягали грузы на своём горбу, умные люди придумали рычаги, блоки и колёса.

— Ладно, признаю, что до сегодняшнего дня я тебя недооценивала, — кивнула Эмма. — Но всё равно, даже это переосмысление не вдохновляет на кувыркания с тобой на куче гнилой соломы. Впрочем, как и с кем-то другим.

— Убедительный довод, — согласился я, оценив предложенное нам тюремщиками ложе.

Надеюсь, ночевать в камере всё же не придётся, ибо соломенную подстилку и впрямь не перестилали, возможно, с самой постройки темницы. В крайнем случае, придётся напомнить о своём присутствии здесь.

— Решётку выломать сможешь?

— Ты переоцениваешь мою силу, — усмехнулась титанша. — Раньше смогла бы. А теперь разве что магией.

— Я магию и имел в виду, — развёл руками я. — Впрочем, не сомневаюсь, что Экхард разогнул бы прутья ручищами. Может, потому его и заперли где-то в другом месте, понадёжнее. А будь ты как раньше трёх метров ростом и в полной полубожественной мощи — мы бы тут вовсе не сидели. Да и вряд ли путешествовали бы вместе.