— Скоро вернусь, не скучай тут без нас. И не гоняй слишком быстро. Тебе бы колёса поменять, эти покрытие пачкают. На ремонте разоришься.

— Думаю, это меньшая из бед, — он рассмеялся и проводил нас взглядом. — Давайте, жду вас!

Когда мы выходили из поместья Вишневских, мне было как-то не по себе. И не от того, что я снова пообщался с человеком, чья жизнь в один миг сломалась, а от того, что ведь и я когда-то мог быть на его месте. В прошлой жизни я тоже чуть не лишился ног. Точнее, я потерял способность двигаться, но лишь на время. Меня спасло какое-то неимоверное чудо, что до сих пор остаётся для меня загадкой. Представить не могу, был бы я сейчас здесь, если бы тогда не смог снова ходить? Вряд ли Первый бы вселился в моё тело.

— Верно, я бы не смог в него попасть, — он снова появился, как гром среди ясного неба. И вновь у меня плохое предчувствие. Ведь, когда он появляется, всё обычно идёт через одно место. — Знатные не могут попасть в тело обездоленных. Это правило стоит одним из первых. Так что мы можем не переживать насчёт того, что попадём в больное тело.

— Ясно, — я сел в джип и посмотрел на Егеря. — Езжай по этим координатам. Ехать долго, но нужно успеть за полтора часа.

— Будет сделано, командир, — он надавил на газ, и мы поехали на координаты.

Ехать и в самом деле было долго, а потому между мной и Первым состоялся занимательный и интересный диалог. Я настолько редко с ним общаюсь, что уже начал забывать, какого это. И всякий раз мне приходится напрягаться, чтобы общаться с ним мысленно. Это будто говорить на другом языке и без практики, очень быстро забывается.

— И где ты снова пропадал? — я бросил взгляд в окно, наблюдая за проезжающими мимо нас машинами. — Снова рыскал по своим воспоминаниям или пытался разобраться с той цепью?

— И то, и то, — ответил Первый. Говорил он спокойно, точнее, старался говорить спокойно. Но я ощущал, что с ним что-то не так. Он будто хочет мне что-то рассказать. — И вообще-то, кое-что я всё-таки узнал. Насчёт этой цепи. Знаешь, это оказалось очень занимательно, и я удивлён, как Ирату хватило мозгов до этого додуматься. Новости у меня для тебя и плохие, и хорошие. С какой начать?

— Сразу две? Давай с хорошей.

— Я уверен, что могу вернуть себе тело. Хоть сейчас, — я впал в ступор, не веря тому, что услышал. Он это сейчас серьёзно? — Сделать это очень легко.

— Стой, а какая тогда плохая? — в мою голову закралась плохая мысль.

Первый выдержал паузу, и мне от этого ничуть легче не стало.

— Я могу разорвать цепь, и ты умрёшь, а я займу твоё место, — ответил он настолько спокойно, что моё сердце пропустило удар, затем ещё один и, кажется, было в шаге от того, чтобы остановиться. Я побледнел, а на лбу выступил холодный пот. Это даже Егерь заметил, бросив на меня обеспокоенный взгляд.

— Командир, всё хорошо?

— Да, езжай. Душно стало, — я открыл окно и зачерпнул лёгкими свежий воздух. — Сейчас станет лучше.

Егерь не переставал поглядывать на меня, но мне было на это плевать. Осознание того, что моя жизнь находится в руках не всегда адекватного и очень часто эгоистичного человека, заставило меня задуматься о том, сколько ещё я проживу на белом свете.

— Первый, ты же не будешь этого делать? — мой голос дрогнул, и в нём таилась надежда.

— Пока думаю.

— Думаешь⁈ Ты серьёзно ещё думаешь? Ты не забыл, что я тоже живой, вообще-то!

— Да тише ты, — Первый горько вздохнул. — Я понимаю, но и сидеть мне тут уже осточертело. Ты даже не представляешь, какая это пытка. Поверь мне, просиди я тут ещё пару месяцев, я бы без раздумий порвал цепь, наплевав на тебя и твои желания. Не забывай, что я — Знатный и отчасти мне плевать на простолюдинов. Хотя с возрастом я всё чаще понимаю, что вы тоже люди и заслуживаете жизни.

Я нервно сглотнул слюну. Такую сторону Первого я видел впервые. В его голосе слышались хладнокровие, рассудительность и, главное, жестокость. Он был будто не от мира сего. Радовало только одно, раз я ещё жив, а он не занял моё место, что-то его всё же останавливает. Вопрос только в том, что именно?

— Верно мыслишь, Алекс, — Первый без труда прочитал мои мысли, снова. — Ты ещё жив и можешь сказать за это спасибо мне. Я бы мог уже давно вернуть всё на круги своя и снова стать полноценным Знатным, но смущает меня одна вещь. Зачем Ират это сделал и, главное, сделал это так неосторожно? Он будто знал, что я узнаю об этом и пойму, что могу вернуть тело, но ценою твоей жизни. Ират будто играется с нами, точнее, со мной. Я никак не могу понять, зачем ему это…

— Может, он хочет, чтобы ты нашёл другой способ? — я пытался зацепиться за любую зацепку, чтобы убедить Первого этого не делать. Я хочу жить! И ведь, как пить дать, если он порвёт цепь, Знатным я не останусь. Я исчезну и вряд ли уже увижу тех, кого так сильно хочу увидеть!

— Да, я тоже об этом подумал. Странно, что всё это произошло именно тогда, когда в мире появились рифты и Нулевой. Сомнений в том, что всё это связано, у меня нет. И более того. Что-то мне подсказывает, что, если я захочу вернуть себе тело и тем самым убью тебя, мир неизбежно скатится в пустоту. Я не могу этого допустить, ведь это будет неизбежный крах для всех, — он снова вздохнул. — И ты не подумай, Алекс, ты мне приятен как человек, и, может, как друг ты тоже замечательный. Я уверен, ты не поймёшь меня и будешь винить в том, что я рассматриваю вариант с твоей смертью, но ты постарайся осознать, какова разница между нами. По сути, ты незнакомый для меня человек, которого я знаю совсем недавно. Да, я живу в твоей голове уже долгий срок, но по сравнению с тем, сколько я прожил. Ай, ладно… В любом случае, не переживай. Пока что я даже не буду об этом думать и заикаться. Прости, что испортил тебе настроение, надо было промолчать, но я не мог.

Меня как отпустило. На душе стало легко, ведь сегодня я не умру. Я кашлянул и закрыл окно, тяжко выдыхая. Снова Егерь на меня смотрит, но молчит. Что-то подозревает.

— Слышь, Первый, — я позволил улыбке появиться на своём лице, хоть и говорил я мысленно. — Когда я найду тебе новое тело, а я его найду. Я дам тебе по башке, я тебе обещаю. И только попробуй мной пожертвовать. Я тебя во всех следующих жизнях как призрак буду преследовать, и хрен тебе, а не сон! И я сделаю так, чтобы у тебя никогда не стоял! А ещё порчу на понос наведу, понял⁈

Первый на секунду замолк, но потом громко рассмеялся.

— Да ладно тебе, Алекс. Шучу я, не стану я тебя убивать. Хотя возможность такая, и правда, есть. Но ты, это, со способом не затягивай. Мне кажется, что нам в скором времени всё-таки придётся прибегнуть к свитку. Но перед этим сделай то, что задумал.

— Ты о чём?

— Продай Вишневскому возможность использовать свиток и вернуть себе ноги.

— Продать? — я сильно удивился тому, что мне сказал Первый, ведь сам я об этом даже не подумал.

— Да, именно продать. Просто так не отдавай, это бессмысленно. Просто представь, сколько денег он спускает на препараты в месяц. Он ведь сам сказал, что почти пятьдесят тысяч в день уходит, — кажется, он уже успел посмотреть воспоминания или давно очнулся, но молчал. — Так, почему бы тебе не избавить его от этих хлопот за кругленькую сумму? Я думаю, свиток сможет ему помочь, а в его случае ему незачем переживать о последствиях. Только сам свиток не отдавай. Он нам ещё пригодится.

Я задумчиво посмотрел в окно. Первый прав, я могу на этом заработать. Но будет ли это верным поступком? Как после этого ко мне будет относиться Вишневский? Да и как-то страшно мне вот так брать и рассказывать ему про свиток. Конечно, я могу соврать, но как это сделать? Ведь если я предложу ему этот способ, мне придётся объяснять, как им пользоваться… И сколько денег за это просить? Уверен, он даст мне и миллион Орланов за это, но стоит ли мне требовать такую огромную сумму?

Нет, определённо, не стоит. Это слишком много даже для него. Думаю, более адекватно будет попросить где-то полмиллиона. Вполне себе реальная цена за излечение и возможность снова жить полноценной жизнью. Но над этим, определённо, стоит подумать и поговорить с Ромой. Задать правильные вопросы и сделать верные выводы.