Сиция с Катариной внутренне негодовали. Причём реакция была до того сильной, что чудилось: стоит встать на лапки и тебя тут же собьёт эмпатической волной.

А в конце обеда это негодование усилилось стократно! Дело в том, что в столовую вошёл Жакар и доложил с поклоном:

— Ваша светлость, к вам устроитель торжеств, господин Ригис, прибыл. А также портниха, но её я осмелился перепоручить Полли.

— Устроитель? — некультурно встряла Сиция. — О, ваша светлость, но вы могли обратиться к нам с Катариной. Мы бы всё сделали!

Сама же Катарина за другой, куда более занимательный момент зацепилась.

— Портниха? — прошептала девица изумлённо. — Не портной?

Учитывая давешнюю историю с пудрой, и без того немыслимая весть стала ну просто запредельной. Сиция, которая лишь сейчас внимание на вторую часть фразы обратила, приоткрыла рот и точно дар речи утратила. А вот герцог вопросом ни капельки не смутился.

— Да, портниха, — ровно сказал он. И продолжил подчёркнуто вежливым тоном: — Как уже упоминалось, я жду приезда кузины. Очень надеюсь, что она появится в ближайшее время. И мне категорически не хочется, чтобы Астрид не смогла пойти на бал просто потому, что у неё не будет подходящего платья. Именно поэтому я вызвал портниху. Ещё вопросы?

Вопросов, разумеется, не было.

Причём их не было даже у меня.

Я, как и наши ядовитые гостьи, сидела и изумлённо хлопала глазками. Ну Дантос, ну… светлость.

Сам светлость, глядя на этот дружный шок, отложил салфетку и встал. Приглашающе кивнул другу и решительно направился вслед за Жакаром. Навстречу устроителю.

Вернон, дожевав кусок, тоже салфетку отложил и опять-таки поднялся.

— Прошу меня извинить, — сказал маг. Развернулся и скрылся в том же направлении, что и Дан.

Вот тут-то мамашку с дочкой и накрыло! Катарина зло отбросила нож, а Сиция едва не швырнула бокал в стену.

— Ас-стрид… — прошипела виконтесса злобно.

— Кузина! — гневно воскликнула мать.

Но на этом — всё. На этом бурные реакции кончились. Просто в столовую лакей вошёл, и плеваться ядом стало неудобно. Зато гневно сверкать глазами присутствие прислуги не мешало, и именно этим гостьи и занялись. Я же смотрела и недоумевала — как им удаётся не лопнуть от злости, а?

Вторым вопросом, который в светлой голове возник, было: что случится, когда Сиция и Катарина поймут, кого из слуг Дантос в отставку отправил? Ведь, несмотря на назойливость и настырность, гостьи этого пока не знали.

— Сегодня вечером опять будет дождь? — наконец отмерла Катарина.

— Да, — ответила Сиция. — С запада большая туча заходит.

— Осень в этом году очень мокрая, — продолжила виконтесса.

— Это неудивительно: последние два года была такая сушь, а после суши, как известно, всегда дожди.

— Но дожди столь утомительны.

— По мне, они утомительны, если находишься в пути. А когда сидишь дома, то ничего особенного в дождях нет.

Намёк на состояние дорог и сомнительное удовольствие, которое получит «кузина», вздумай она-таки приехать в Керн, был брошен вскользь и значения не имел. Равно как и сам разговор. Мать и дочь просто пытались сгладить ситуацию и сделать вид, будто уход герцога и Вернона ни на что не влияет.

Тот факт, что представление разыгрывается для одного лакея и бессловесной зверушки, значения не имел. Не будь нас, они бы всё равно этот разговор начали, чтобы заполнить пустоту и свести на нет висящую в воздухе неловкость.

Выслушав ещё несколько реплик о погоде, я не выдержала. Встала на лапки, спрыгнула с обжитого кресла и со вздохом направилась к выходу. Мне не составляло труда найти Дантоса и присоединиться к разговору с устроителем, но искать их светлость я не стала.

Вместо этого пересекла примыкающую к столовой гостиную и, миновав ещё два зала, оказалась у лестницы с золочёными перилами. Огляделась, чувствуя себя неуютно и нервно, и потопала наверх.

Просто очень захотелось взглянуть на портниху и узнать, что именно та готова предложить герцогской «кузине».

О покоях, предназначенных для леди Астрид, я знала две вещи: во-первых, то, что расположены они через дверь от покоев их светлости; во-вторых, комнаты не просто хороши — это ожившая мечта.

Последнее стало известно из разговора Полли с Жакаром и вмиг было подвергнуто сомнению. Но пойти и проверить степень преувеличения я всё-таки не решилась.

Почему? Ну… идти далековато — это первое. Второе — чтобы попасть в покои, нужен ключ, а он неизвестно у кого. Третья причина — моя ужасная занятость. А четвёртое…

Эх, ладно. Кому я вру? В покои не заглядывала потому, что немного, самую малость струсила. Я испугалась того, что, увидав комнаты, не устою перед искушением и прощу Дантосу ту вопиющую выходку со свадьбой. Что желание жить в комфорте, спать в собственной постели и чувствовать себя настоящей леди затмит разум. Что под действием этого желания я отрину принципы и предательски променяю драконью шкурку на свой истинный облик.

Сейчас, стоя перед массивной дверью и намереваясь в эти самые покои войти, я тоже побаивалась. Но любопытство было стократ сильней, поэтому…

Маленький дракон поднялся на задние лапки, а передними надавил на ручку. Удовлетворённо кивнул, услышав тихий щелчок замочного язычка, и изящно ввалился в просторную светлую гостиную.

А опустившись на все четыре и окинув пространство взглядом, тяжело вздохнул. Всё-таки Полли и Жакар не лгали — покои оказались замечательными.

Тут было светло и очень уютно. Паркет тёплого, шоколадного цвета, кремовые обои с цветочным орнаментом, украшенные изысканной лепниной потолки. Ещё — люстры и светильники, тяжёлые гардины, а также изящная, предназначенная, безусловно, для женских помещений, мебель.

Отдельный момент: в воздухе витал лёгкий запах краски и текстильной мануфактуры, что подсказывало — комнаты действительно готовили и даже обивку мебели меняли. Это было не очень ожидаемо, но приятно. Правда, прочувствовать ситуацию и проникнуться заботой я не успела, меня отвлекли голоса, которые из глубины покоев доносились.

Встрепенувшись и мотнув головой, маленький дракон устремился к следующей, уже приоткрытой двери. А просунув в широкую щель сперва морду, а потом и всё своё замечательное тельце, ожидаемо оказался в спальне.

Вот тут захотелось не просто вздохнуть, а присвистнуть, ибо спальня была стократ наряднее гостиной, но…

— Что это? — ошарашенно выдохнула симпатичная немолодая женщина, вооружённая портновским метром. А через миг… завизжала.

Визг! Да такой, что у маленького дракона ушки закладывает! Но внимания на уши я не обращаю. Вместо этого изумлённо на портниху смотрю.

Вижу, как та отбрасывает метр и, подхватив свои юбки, начинает озираться. Как молнией срывается с места, долетает до одиноко стоящего стула, запрыгивает на него, и вновь издаёт истошный, пронзительный визг!

Действо занимает считаные секунды, но мне кажется — прошла вечность. И это совершенно ужасно, ибо столько времени, а маленький дракон бездействует. Стоит прямо на пороге и даже не пытается спасти свою безусловно ценную шкурку.

В итоге… тоже визжу!

Визжу и, оглядевшись, подобно портнихе, срываюсь с места. Вприпрыжку бегу ко второму, оставленному в другой части спальни стулу и, запрыгнув на оный, визжу опять!

В третий раз визжу ещё громче! А вот оглядеться в поисках опасности не догадываюсь. И даже тот факт, что горничная Полли как ни в чём не бывало стоит у кровати и переводит шокированный взгляд с меня на портниху и обратно, никаких вопросов не вызывает.

Визжу!

А через две секунды замолкаю, чтобы с неподдельным изумлением пронаблюдать, как Полли, грязно ругнувшись, подскакивает и захлопывает приоткрытую дверь. Потом поворачивается и рычит:

— Хватит!

И после короткой паузы:

— Хватит, иначе сюда сейчас весь замок сбежится!

— Так именно этого мы и добиваемся, — искренне поясняю я.