Скромность? Ну она слегка отступила под напором голода. И не удивительно, ведь скромность – это свойство души, а голод – один из основных инстинктов. Правда, желание подняться на задние лапы и разнюхать, чего там ещё на столе имеется, я в себе всё-таки поборола. Села возле стула светлости, привычно обвила лапы хвостиком и демонстративно облизнулась.

Послышался смешок – это император. А Дантос показательно вздохнул и принялся перекладывать вкусняшки на отдельную, дополнительную тарелку. То есть меня тут ждали? Ну раз отдельную тарелку для меня поставили.

Интересно…

– Как она тебя выдрессировала, Дан.

– Что есть, то есть, – не стал отпираться блондин. – Но я, честно говоря, не против.

Не знаю, как император, а золотой дракон слегка удивился. Правда, удивление не помешало заглотить второй начинённый икрой блинчик, за ним крошечный корнишон.

– И по какому поводу такие настроения? – Нет, Ронал всё-таки озадачился.

– Она замечательная, – признался Дантос шёпотом.

Вот теперь я жевать перестала, потому что вероятность подавиться возросла в разы. Нет, я-то в курсе, что я самая-самая, но слышать подобное от него, от Дантоса…

Ответом блондину стал тихий смешок, и только. А спустя минуту настроения за столом переменились.

– Новости по делу леди Жанетт есть? – спросил император хмуро.

– Ничего.

– Она по-прежнему утверждает, что использовала зелье от большой любви?

– Да. – На лице герцога Кернского вспыхнула горькая ухмылка. – Так любила, что жить без взаимности не могла.

– А грабёж сейфа?

Дантос пожал плечами.

– Говорит, рассудок в тот момент помутился. Отомстить хотела, хоть как-нибудь.

– Ты с ней виделся?

– Один раз, на следующий день после задержания.

– И?

– И ничего. Знаешь, даже посочувствовать не смог.

– Но ты попросил перевести её в другую камеру, – уличил император. То есть о встрече Дантоса и «солнышка» Ронал всё-таки знал…

Блондин снова плечами пожал, ответил ровно:

– Да, попросил, и что? Она всё-таки женщина. А держать женщину в камере, где крысы по потолку бегают…

– Ты слишком великодушен к этой стерве, Дан. И, кстати, я обязан наказать тебя за взятку магу…

– Какую ещё взятку? – прикинулся деревом Дантос.

Их императорское величество актёрскую игру друга не оценил.

– Ту, которую ты дал, чтобы скрыть данные экспертизы.

Герцог Кернский отмахнулся. А прожевав очередной кусок мясного пирога, попросил вежливо:

– Ронал, будьте людьми, не трогайте его. Он до последнего упирался. Так упирался, что я был вынужден прибегнуть к угрозам.

– Знаю. Но мага это не извиняет.

Я снова от тарелки отвлеклась, вытянула шею, чтобы взглянуть на величество. Кому как, а лично мне брюнет нравился. В правильном направлении рассуждает, ага.

– Дан, ты один из разработчиков закона о регулировании деятельности магов. Не стыдно?

– Нет. Но я признаю, что в отношении леди Жанетт был неправ.

Император хмыкнул, а я фыркнула и принялась уничтожать лист салата – какой-то особенный сорт, я такого не пробовала. Вкусный, хрустящий, с кислинкой.

– Что ещё по расследованию?

– Да ничего, – отозвался Дантос. – Горничная, которую вместе с Жанетт взяли, вступила в игру за несколько дней до инцидента. Жанетт её в городе поймала и предложила заработать. Этот поступок Жанетт объясняет предчувствием – мол, чувствовала, что что-то не так пойдёт. Этим же объясняет свой визит к циркачам.

Ух! То есть о моём пребывании в доме Дантоса всё-таки именно Жанетт доложила? Ну ладно, вполне ожидаемо…

– А дракон чем помешал?

Я удостоилась пристального, но тёплого взгляда блондинчика.

– Накануне визита главы цирковой труппыАстра чашку с чаем опрокинула. Это при леди Жанетт случилось. В чай, как понимаю, было добавлено приворотное зелье.

– Интересно… А амулет связи, который при Жанетт нашли?

– Изготовителя определить не смогли: клеймо на амулете отсутствует, каких-либо характерных особенностей, по которым можно вычислить мастера, эксперты не обнаружили. Но, судя по количеству магии, собеседник леди близко, в пределах столицы.

– Но она по-прежнему утверждает, что амулет ей в ходе задержания подбросили?

Дантос кивнул.

– Опережая следующий вопрос – обыск в доме Жанетт не дал ничего. Только склянку с приворотным зельем нашли и пару долговых расписок. Но сумма не настолько велика, чтобы идти на грабёж. Она вполне могла попросить, я бы дал.

– То есть версия о мести вполне обоснована?

– Но я в эту версию не верю, – сказал Дантос.

– Что тогда? Заказ на один из доставшихся от прадеда амулетов?

Блондин вздохнул и поджал губы.

– Тоже не сходится, Ронал. Я не помню, когда именно назвал ей код от сейфа, что и немудрено. Но, как понимаю, это не вчера случилось. У неё была возможность вычистить сейф гораздо раньше. Более того, если бы она сделала это раньше, у неё было бы куда больше шансов уйти незамеченной.

– Значит, дело в содержимом сундука, который нашла Астра, – заявил император.

– Была у меня такая версия, но она, по большому счёту, безосновательна. Леди получила отставку, то есть лишилась доступа и к сейфу, и к моему кошельку. По мне, именно это заставило её действовать.

– Логично… – Император откинулся на спинку стула, жестом подозвал отиравшегося у дверей террасы слугу. – Что там с десертом?

Я встрепенулась. Разговор о леди Жанетт был, безусловно, интересен – тем более что дома Дантос этой темы не касался, но… десерт всё-таки важней!

Слуга не ответил – поклонился, чтобы тут же умчаться и вернуться с огромным таким блюдом. Я скосила взгляд на последний блинчик и кусок печёночного рулета и решила, что доедать не стану, ибо иначе десерт в животике не поместится.

И каково же было моё удивление, когда слуга наклонился и поставил это блюдо на пол. А император тоже наклонился и шепнул заговорщицки:

– Трескай, толстопопик.

– Ронал! – воскликнула светлость. И столько возмущения в голосе, столько гнева.

Но я этого уже не слышала – как заворожённая смотрела на фигурно разложенные эклеры, корзиночки, бисквитные треугольники и прочие вкусности. Они не то чтобы сильно отличались от того, что обычно перепадало в доме Дантоса, но количество…

– Ей нельзя столько сладкого, – простонал блондин и попытался блюдо отобрать, вот только я расставаться с добычей не собиралась!

Едва Дантос потянул свои грабли к моему (подчёркиваю – моему!) десерту, я лапой треснула, а потом широко улыбнулась и грациозно скользнула между светлостью и блюдом. Тут же повернулась попой и вгрызлась в ближайший эклер.

Их императорское величество басисто хохотнул, а блондин…

– Попа слипнется! – Совершенно безапелляционное заявление. Будто уже в будущее сгонял и проверил.

«Как слипнется, так и разлипнется», – мысленно огрызнулась я, продолжая пожирать эклер.

Блондинчик снова застонал, но второй попытки отобрать у дракона лакомства не предпринял. Кстати, сладкое только мне подали, то есть в самом деле к визиту готовились. Во как! Теперь в тишине закрытой террасы слышалось только увлечённое чавканье.

Очень вкусно! Невероятно вкусно! Прям-таки волшебно!

И тем неожиданней был новый вопрос их величества Ронала…

– Одного не понимаю, как так вышло, что за семь лет никто это чудо у циркачей не увёл? Ведь такая диковинка – единственный дракон на всю империю.

– Знаешь, а ведь я тоже этим вопросом задавался.

– И?

– Провидицу из Рассветного замка помнишь? – вопросил блондин.

Я подавилась бисквитом, зато император остался невозмутим, как скала.

– Да, – ровно ответил он.

– А помнишь, что она мне сказала?

И тишина…

Я таки смогла прожевать бисквит, в оба глаза вытаращилась на Дантоса, а он…

– Это проделки Леди Судьбы, Ронал. Не иначе.

– Хм… Знаешь, а я был убеждён, что провидица говорила о женщине.

Герцог Кернский пожал плечами, хлебнул из высокого бокала. Император сей жест повторил, и… и всё.