— Ой, ну бывает, — отзывается Катарина. — Помнишь, как в позапрошлом году наша прачка, Милка, почти так же…

— Да, помню. Но Милка не грациознее коровы, а тут…

— Ну…

Пауза. Активный стук столовых приборов. И дальше:

— Но, сказать по правде, никаких серьёзных повреждений я у леди Виолетты не нащупала, — признаётся графиня.

— А растяжение? — «удивляется» виконтесса.

Сиция пожимает плечами, накалывает на вилку несколько кусочков салатного листа и отправляет всё это дело в рот. А пережевав, сообщает:

— Если быть предельно откровенной, я в этом диагнозе не уверена.

Графиня переводит взгляд на Вернона в явной надежде, что тот подхватит тему и задаст вопрос, на который горе-лекарь напрашивается, но маг этот взгляд игнорирует. Он вообще не с нами (ну то есть не с ними), а где-то там — то ли в пушистых вечерних облаках, то ли ещё дальше.

В итоге тот самый вопрос задаёт Дантос.

— Хотите сказать, что леди Виолетта симулировала?

— Ой, ну что вы! — восклицает Сиция. При этом жесты графини громогласно кричат об обратном. — Не симулировала, конечно, но…

Гостья лопочет что-то ещё, а крылатая девочка в который раз закатывает глаза и мысленно вздыхает. Вот же заразы. Мало того что общий уговор про недельную отсрочку нарушили, так теперь ещё и это. Ведь «куколка» поступила как велено — уехала, дабы мама с дочкой про симуляцию не рассвистели. А они… Впрочем, учитывая подлянку с балом, это можно назвать правом на месть, но всё равно подло. И Дантос такую откровенность вряд ли оценит.

Мой прогноз оказался верен — герцог Кернский не оценил. Других вопросов не задал и вообще на еде сосредоточился.

Но маме с дочкой это отсутствие внимания не понравилось, и женщины поменялись местами. Сиция замолчала, а на арену вышла Катарина.

— Ой, знаете, моя модистка в конце весны ездила в Литаран и привезла такую замечательную пудру, — прощебетала виконтесса. И добавила с бо-ольшим энтузиазмом: — Не как обычные, а на основе семян пюриса!

— Чего? — оторвавшись от тарелки, хмуро переспросил Дан.

Девушка ответила нарочито-бодрой улыбкой и с тем же энтузиазмом продолжила:

— Ну пюрис! Фрукт такой. Он ещё на яблоко похож. В южных странах, у кромки Дальнего океана произрастает.

— Ужас, — вполголоса прокомментировал Дан, а витавший в облаках Вернон, наконец, очнулся и, выслушав тираду Катарины, явно о своём возвращении в реальность пожалел.

Но виконтесса не смутилась. Едва мужчины вернулись к еде — продолжила:

— Так вот, из семян пюриса получается удивительная, мерцающая мука. Она ложится гораздо ровнее любой другой основы. А в смеси с фиолетовой и розовой глиной приобретает совершенно замечательный оттенок. Говорят, он будет ужасно модным в следующем сезоне.

Последняя фраза адресовалась Вернону, и тот едва удержался от желания покрутить пальцем у виска. А Дантос прожевал кусок мяса и спросил хмурым тоном:

— Леди Катарина, с чего вы взяли, что нам с господином Верноном интересна эта дурацкая пудра?

Было очевидно — блондинчик не шутит, он в самом деле не понимает и раздражён всерьёз. И виконтесса с графиней сообразили! Чтобы тут же застыть, а через миг дружно отодвинуться и захлопать ресницами. Ну а маленькая красивая я… выпала-таки из кресла.

Просто, в отличие от Дана с Верноном, я ответ на вопрос знала и клянусь — никак не могла не помереть со смеху, глядя на эту композицию! Хмурый герцог, готовый переквалифицироваться в лекаря-мозгоправа Вернон и две охотницы, согласные на всё, лишь бы зацепить мужчину!

Интересно, что планировалось дальше? Подарить блондинисто-брюнетистой парочке по пудре и помаде? Или предложить к чемодану «кузины» несколько своих?

Жаль, ответа мы так и не узнали. Впрочем, даже согласись Катарина и Сиция поделиться планами, я бы всё равно не услышала. Здесь и сейчас я могла лишь одно — лежать, хрюкать и беспомощно дрыгать лапками.

Сны. Я уже упоминала, как сильно их ненавижу?

А про то, что сны отвечают мне взаимностью, рассказывала?

Так вот… с момента знакомства с Дантосом сновидения настоящую войну мне объявили — мучили едва ли не каждую ночь, сцены из моего прошлого подкидывали и вообще терзали.

Но пять недель назад, когда мы с Дантосом и Верноном выехали из Рестрича в Керн, это противостояние вроде как закончилось. Не знаю почему, но никаких изматывающих нервов картинок мне больше не снилось. Более того — впервые за последние девять лет я вовсю наслаждалась бессвязной белибердой, а просыпаясь, ничегошеньки не помнила. И это было счастьем! Самым-самым настоящим!

Вот и в этот раз беды не предвиделось…

После ужина я собиралась заглянуть на кухню, но, прислушавшись к себе, поняла, что всё-таки не голодна. Поэтому траекторию движения изменила — отправилась вслед за светлостью, в его покои.

Когда остались одни, выдала Дантосу историю, которая легла в основу сегодняшней выходки Катарины. Затем выслушала ну о-очень широкий спектр ругательств и, хихикая, потопала в ванную.

Герцог Кернский, недолго думая, поспешил составить крылатой девочке компанию, и в итоге водные процедуры сопровождались ворчанием насчёт того самого чемодана и герцогской репутации, которая с моим появлением куда-то не туда катится.

Маленький дракон, обнаружив в рассуждениях про репутацию здравое зерно, слегка смутился и развёл лапками. И снова расхихикался, когда блондинчик принялся делиться выводами касательно степени умственного развития Катарины и Сиции.

Дальше, когда вернулись в спальню, дракон запрыгнул на кровать и нескромно развалился на подушках. С лёгкой улыбкой пронаблюдал, как герцог Кернский избавляется от прикрывавшего его бёдра полотенца и забирается под одеяло. Как блондинчик вытаскивает из-под подушки один из журналов учёта — тоже видела, но этот процесс, в отличие от предыдущего, струн моей души не задел.

Едва Дантос зашелестел страницами, я прикрыла глазки и принялась с упоением вдыхать пьянящий мужской запах… И именно в процессе этого вдыхания плавно уплыла в непроглядную беззвёздную тьму. То есть уснула.

А потом меня настиг он! Весь такой яркий, выпуклый и до того реалистичный, что опознать в нём сон смогла далеко не сразу. Ну а когда опознала… подумала и решила не противиться. В конце концов это только иллюзия, разве нет?

…На сей раз никаких воспоминаний. Более того, сон походил на весточку из будущего. Я не видела места, в котором происходило всё действо, во снах подобные странности в порядке вещей, зато остальное — очень даже.

Во-первых, я сама. Утончённая леди в восхитительном белоснежном платье, серебряных туфельках и тонкой, расшитой серебряной нитью фате.

Во-вторых, герцог Кернский. Одетый преимущественно в чёрное, с белой розой в петлице, Дан выглядел таким благородным и красивым, что я сама себе завидовала.

Ещё были служители храма в количестве трёх человек. Они стояли напротив нас и недовольно поджимали губы. Просто прибывшие на торжество гости выражали своё ликование до того громко, что начать церемонию было невозможно.

Гостей собралось очень много. Причём тут были не только аристократы, но и простой народ. Они стояли за нами, на вполне приличном расстоянии, но, несмотря на столпотворение, обернувшись, я сразу отыскала в толпе родителей, брата и Юдиссу.

Дальше вглядываться не пыталась, но точно знала, кроме родных на церемонии присутствуют Юдиссин муж, господин Вейн с госпожой Эйрен, и некоторые другие, включая моего бывшего наставника — старейшину Ждана. И пусть принадлежность к народу метаморфов больше не имела значения, данный факт искренне радовал.

Но самым главным было всё-таки не это. В смысле не платье, не церемония и даже не папа с мамой. Самым важным являлось ощущение какого-то особенного, прямо-таки нереального счастья, причём никак со свадьбой не связанного. Оно наполняло меня от макушки до пят и будило желание обнять весь мир.

Чувства Дантоса, как ни удивительно, были созвучными и столь же сильными. Казалось, ещё секунда, и хозяин Керна плюнет на приличия, подхватит меня на руки и начнёт кружить.