Воины подчинились безропотно — пространство снова заполнил дружный сап и грохот сапог. Но один из стражников от коллектива всё-таки отбился. Он вышел из строя и неспешно направился ко мне.

Крылатая девочка чуть стушевалась и непроизвольно присела на задних лапах. Хотела плюхнуться на попу и обвить лапки хвостиком, но вовремя вспомнила, что стою на влажной, не слишком чистой брусчатке. То есть если сяду, то попа тотчас испачкается, а испачканная попа — это моветон, тем более в случае такой умницы и красавицы, как я.

В итоге — вот. Стою и смущённая, и растерянная, и счастливая одновременно. А Натар подходит, опускается на одно колено и, взяв мою морду в ладони, начинает вглядываться в глаза.

Это длится несколько секунд, но кажется, что вечность. И я снова тушуюсь и пячусь в желании отстраниться, но сородич не пускает.

— Почему их светлость назвал меня не Наилем, а Натаром? — тихо, почти шёпотом вопрошает он.

Всё, маленький дракон не выдерживает. Пусть ничего дурного не произошло, он зажмуривает глазки и предпринимает новую попытку вывернуться. А Натар…

— Астра, — произносит мужчина задумчиво.

Он словно пробует это имя на вкус, а потом замирает, чтобы не просто уставиться, а прямо-таки впиться взглядом в покрытую золотыми чешуйками морду. Чувствуя это, я отваживаюсь приоткрыть один глаз, и…

Натар не сказал, но готова поспорить на сундук с розовыми бриллиантами: друг детства ещё два дня назад обо всём, включая личность одарённого, догадался. Но поверил в свою догадку только сейчас.

Шок, который отразился в его глазах, был так приятен, так мил. А шквал эмоций, которые сородича захлестнули, никакому описанию не поддавался. Глядя на это дело, попытки вырваться я оставила. Некоторое время позволила себе понаслаждаться эмоциями Натара, а потом не сдержалась, и… лизнула мужчину в нос.

Вот теперь Натар вздрогнул и очнулся. Правда, только для того, чтобы качнуться вперёд, схватить карликового дракона в охапку и сжать так крепко, что я едва не завизжала.

— Быть не может! — изумлённо выдохнул он. — Астрид! Наша мелкая глупышка!

И ничего я не глупышка. Впрочем… да. Да, ты прав. Но… Бес меня пожри, а какая разница?!

Собственные эмоции тоже зашкалили, они были даже сильнее, чем в момент первой встречи. Я стояла в объятиях Натара и едва не плакала. Тот факт, что за нами могут наблюдать через окно библиотеки, не волновал, ибо я верила — светлость поймёт.

Внимание со стороны «наказанных» воинов также не беспокоило — ведь ничего особенного не происходит! Ну кроме того, что я в очередной раз даю повод задуматься о разумности дракона. То есть убиваю свою конспирацию на фиг!

Когда я начала задыхаться и беспокоиться за целостность своих костей, сородич таки соизволил отпустить. Он отстранился, окинул новым ошарашенным взглядом, явно оценивая мой образ и вспоминая табу на анимализм. Потом судорожно глотнул воздуха и спросил:

— Герцог знает?

И раньше, чем я успела кивнуть, сам сообразил:

— О чём я? Конечно, знает. Если бы не знал, он бы не бросался на каждого, кто в твою сторону посмотрит.

Я невольно фыркнула и расплылась в клыкастой улыбке, а Натар резко замер. Следующий вопрос сопровождался чувством настороженности и даже гнева:

— Ты с ним по собственной воле? Или Дантос тебя принудил?

Вопрос был, в общем-то, логичен, но я подобного не ожидала. И мысленно рассмеялась! И отрицательно качнула головой!

Вот после этого злиться бывший сосед перестал и прикрыл глаза, дабы перевести дух. А едва пришёл в себя, спросил:

— Мы можем встретиться как люди? Можем поговорить?

Я подумала и кивнула.

Да, можем, правда, мне бы хотелось согласовать вопрос с Даном. Думаю, это будет правильней и безопасней. Да и вообще… он мне как бы жених. Причём нас не только родители, даже старейшины благословили. Представляешь?

Натар, конечно, не представлял. Прежде всего потому, что слышать мои мысли не мог. В результате сказал невпопад:

— Я до безумия рад видеть тебя живой.

Маленький дракон улыбнулся и отступил на два шага.

— Ву! — Я тоже рада, Натар. Очень-очень! И мы обязательно поговорим как люди. Ты, главное, опять не пропади. Ладно?

Слышать мысли сородич по-прежнему не мог, но у меня возникло чёткое ощущение, что друг друга мы всё-таки поняли. Это стало поводом вильнуть хвостом, развернуться и, стуча когтями по брусчатке, посеменить прочь. Обратно в замок. К Дантосу!

Лежу. Лежу в знакомом кресле, установленном в столовой, лениво поглядываю на предающихся чревоугодию людей, без энтузиазма вдыхаю ароматы, которыми от стола веет, и с лёгкой грустью вспоминаю разговор насчёт встречи с Натаром, коий между мной и герцогом Кернским состоялся.

Вспоминаю как подошла, сделала честные глаза и подробненько, с обоснованием, свою просьбу изложила, а он…

— Обязательно поговорите, Астрёныш. Но чуть позже, ладно?

Я состроила недоуменную морду, протянула вопросительно:

— Ву-у-у?

— Позже, — повторила светлость. — В данный момент я слишком плохо свою магию контролирую. Боюсь прибить твоего друга ненароком. Я ведь даже Вернона едва не прибил.

Последние слова стали поводом для секундного ступора и долгого тяжкого вздоха. С одной стороны, конечно, приятно, что Дан столь бурно на потенциальных соперников реагирует, но в случае с Натаром «потенциальный» — слово всё-таки не подходящее. Он скорее «невозможный», так как уж чего, а поводов для романтики у нас нет. К тому же сородич женат. Да и вообще! Вообще нас связывает только детство. А ревновать к детству…

— Нет, — перебил Дан. — Вас связывает не только это. Существует ещё одна немаловажная деталь.

Пространство заполнила тишина. Герцог смотрел прямо, а дракон хмурился, пытаясь понять, на что же собеседник намекает. А когда всё-таки сообразил, тяжко вздохнул и опустил глазки.

Нет, милый. Тот факт, что у нас с Натаром полная биологическая совместимость, ничего не меняет.

— А если однажды ты очень сильно детей захочешь? — понизив голос до едва различимого шёпота, спросил собеседник. — Так сильно, что станет плевать на всё остальное?

— А если однажды детей захочешь ты? — парировал дракон жёстко. — Мне посчитать, сколько женщин, способных подарить тебе потомство, находится поблизости? И тоже всех поубивать?

Герцог Кернский поджал губы и разумно не ответил. Я же развернулась и, деловито повиливая попой, отправилась прогуляться по замку. Возводить ситуацию в степень трагедии я всё-таки не собиралась.

Да, детей у нас с Дантосом никогда не будет, но может, Леди Судьба даст взамен что-нибудь иное, не менее чудесное? Впрочем…

Погружаться в мысли о том, что ничего чудеснее не бывает, не хотелось. И мне даже удалось выпихнуть эти размышления из головы, но не навсегда. Едва оказалась в примыкающей к столовой гостиной и увидела Дантоса в компании «юной», «свежей», и… биологически совместимой Катарины, мысли вернулись. А в груди зародилась искра драконьего пламени и дикое желание подкараулить эту девицу в каком-нибудь тёмном коридоре и прибить на фиг!

И даже тот факт, что светлость держит виконтессу в качестве… ну фактически пугала, смягчающим обстоятельством не стал. Я успокоилась лишь после того, как блондинчик бросил Катарину на Вернона, подошёл ко мне и, присев на корточки, принялся гладить по чешуйчатой голове.

Ну а потом людей пригласили за стол, а я проследовала к установленному для дракона креслу. Понюхала выставленные здесь миски и, придя к выводу, что кушать при наших гостьях по-прежнему не готова, запрыгнула на кресло, и вот… лежу.

Лежу! Поглядываю на людей, вдыхаю ароматы, вспоминаю и грущу. Но опять-таки стараюсь не слишком в эту грусть проваливаться. А ещё слегка, самую малость, к беседе, которая за столом ведётся, прислушиваюсь. И временами закатываю глаза, потому что сил моих нет. Нервов, кстати, тоже всё меньше.

— Бедная. Бедная леди Виолетта! — вещает Сиция с придыханием. — Это же надо так неудачно, на пустом месте…