С непривычки для этого тела, когда я спустился вниз, покалывания в мышцах бёдер и ягодиц явно намекали мне о том, что завтра мышцам придёт капец в этих местах. Стараясь об этом не думать, я отдал уздечку митаннийцу.

— Вам нужно будет заказать через мастера Аменемхета пятнадцать таких комплектов и выездить всех животных, — выдал я приказ митаннийцу.

— Могу я попробовать сам Великий царь? — знакомый блеск глаз фанатика своего дела, я стал узнавать уже сразу. Это уже был четвёртый, кого я нашёл.

— Конечно, — я показал на лошадь.

Если я думал, что непривычный к верховой езде коннозаводчик облажается, то я сильно ошибался. Да было видно, что ему неудобно и неловко в седле, он неправильно сидит в нём и ездит, но в целом, для первого раза это было весьма неплохо. Моя мама бы точно гордилась таким учеником на первом уроке.

— Весьма неплохо, но нужно будет поработать над твоей посадкой, чтобы не стёр себе бёдра, — когда он спустился с седла на землю, его затуманенный взгляд на меня был непонятен.

Митанниец неожиданно опустился на два колена передо мной. Удивлённые его поступком, его соотечественники сделали то же самое.

— Что с ним? — обратился я к переводчику.

Тот спросил.

— Слава Великого царя, не зря бежит впереди Его величества Менхеперры по всей земле, — митанниец поднял на меня горящий взор, — я понял для чего Его величество хочет использовать животных именно так. Расходы на содержание одной лошади и снаряжения, будут просто незначительными по сравнению с тем, сколько стоит обучение и снаряжение одной колесницы с парой лошадей и возницы для неё.

Тут настала моя очередь удивляться, коннозаводчик назвал не единственную, но основную причину отказа от колесниц. Другими были мобильность, меньше требований к сразу двум лошадям и весьма ненадёжной конструкции нынешней колесницы, сделанной почти целиком из дерева.

— Вот эти свои мысли, — хмыкнул я, — держи при себе, но ты прав, пусть это и не единственная причина.

Митанниец хитро улыбнулся и низко поклонился.

— Вставай, — я сделал жест рукой, — поскольку это ещё не всё.

Он поднялся на ноги и заинтересованно на меня посмотрел.

— После того, как коней кастрируют, их вместе с лошадьми подкуют, — продолжил я, — и вы начнёте тренировать животных на выносливость и перетаскивание грузов. В них хорошо уже то, что они в состоянии удержать меня на своей спине, но нужно, чтобы они легко переносили ещё плюс двадцать килограмм или даже больше.

— Зачем Великий царь? — удивился он.

— Ты всё узнаешь, в своё время, — улыбнулся я, не став отвечать на этот вопрос. — Программа действий тебе понятна? Пока мы не наладим процесс, подчиняться будешь мне, вопросы задавай через примипила.

Я показал на молчаливого огромного нубийца и митанниец поклонился ему и мне, показывая, что понял.

— Мастер Аменемхет уже предупреждён о том, что мне понадобится ещё комплекты, — продолжил я, — и хоть он весьма занят ещё одной важной работой на меня, думаю вы сможете от него добиться производства упряжи для остальных животных в разумные сроки. Ну и в целом, я посмотрю, как ты себя проявишь и если твоя работа меня устроит, тебя ждёт повышение.

— Благодарю Великого царя, — низко поклонился он с довольной улыбкой, — приложу все силы к выполнению приказа Его величества.

— И правильно сделаешь, — я снял с левой руки серебряный браслет и передал его ему через Хопи, — пока я доволен тобой, но ты явно можешь больше.

— Слушаюсь Великого царя, — на лицо митаннийца вернулось серьёзное выражение, и он поклонился.

— Тогда на этом всё, как снаряжение и животные будут готовы, сообщи мне, — закончил я визит и повернувшись, направился обратно колесницам.

Идущий рядом Рехмир, который молчал весь разговор, внезапно задумчиво сказал, очень тихо при этом.

— Я всё это время думал, как Его величество выйдет из зависимости от всадников, — произнёс он, задумчиво посмотрев на меня, — сегодня наконец понял и надеюсь, всадникам не передадут слова этого митаннийца, иначе предвижу у нас проблемы.

— Например? — хмыкнул я.

— Дороговизна снаряжения и содержания колесниц известны мне лучше всех, мой царь, — ответил он, — я плачу всадникам за это из сокровищниц моего царя, а если у всадника теперь будет только одна лошадь, да ещё и без повозки, боюсь нынешние всадники проиграют эту битву финансово.

— В кого ты такой умный Рехмир? — деланно удивился я, — видимо в дядю. И об этом ты тоже помалкивай, наша официальная позиция, всадники верхом на лошадях — это новый род войск, не заменяющий, а вспомогательный к колесницам. Понятно⁇

— А когда вспомогательных единиц станет много… — задумался он, затем его глаза расширились, — понятно мой царь. Так и буду всем говорит. Вспомогательные войска.

— Молодец, — похвалил его я, — и за другие мысли будем наказывать, чтобы не смущать некоторых раньше времени.

— Слушаюсь мой царь, — поклонился он с такой хитрой физиономией, что я понял, что Рехмир явно в голове уже просчитывал, сколько сможет сэкономить, если избавится от всех колесниц разом.

— И да мой царь, — ко мне подошёл примипил, когда я садился на колесницу, — только что прибыл доверенный от господина Пенре, которого мы с Его величеством так ждали.

— Наконец-то, — обрадовался я, — и?

— Сегодня ночью, — лаконично ответил Хопи.

— А кто у нас сегодня по графику? — наморщил я лоб.

— Я сожалею, мой царь, — лицо Хопи было подозрительно грустным.

— Хопи, кто? — я стал злиться, на что нубиец покачал головой и явно нехотя ответил.

— Госпожа Хумай, мой царь.

Я онемел. Прямо физически. Отнялись на мгновение руки, колени подкосились. Нубиец, видя, что мне сделалось дурно, поймал меня за руку.

— Как? — мой голос стал глух, — как это возможно?

— Мы не можем поехать к господину Пенре, мой царь, чтобы узнать, — примипил удерживая меня за руку, хмуро отвечал, — это будет подозрительно. Нужно лишь дождаться ночи и получить ответы на все оставшиеся вопросы.

— Ладно, — я отбросил его руку, ко мне вернулось самообладание, — но если вы с ним ошиблись. Боги… я накажу вас обоих Хопи.

— Я на это надеюсь мой царь, — тихо ответил он, но я уже не слушал, а в бешенстве запрыгнул на колесницу, отобрал вожжи у Тушратты, стал править сам, ускоряя лошадей и пугая его выражением на своём лице.

Весь оставшийся день и вечер я провёл в полной прострации. Не хотелось и думать о том, что Хумай причастна к заговору, но всё, что мне оставалось — это ждать ночи. Как и было заведено, ко мне в спальню Хейра привела Хумай, оставив нас внутри с охраной и ушла дожидаться, когда я засну после секса, а девушку можно будет забрать обратно на женскую половину.

— Моя любовь, — девушка обняла меня и мне пришлось ответить ей тем же, — почему ты напряжён? Я так скучала.

— Дела любимая, дела, — я заставил себя взять её руку, поцеловать мягкие, приятно пахнущие ладошки. Девичье тело доверчиво прижалось ко мне, а я стал гладить её, вспоминая старые ощущения.

Хумай мгновенно стала таять в моих руках и мы быстро перебрались в постель. Сегодня она была яростной, страстной, такой, какой я её помнил в самом начале нашего знакомства, когда она только попала мне в наложницы. Одного раза ей показалась мало и она все силы отдала на то, чтобы я устал, принося нам обоим наслаждение.

— Тебе всё понравилось моя любовь? — после бурного секса и напряжённого нервного дня, я кивнул и поцеловал её.

— Ты была прекрасна любимая, — улыбнулся я, — как наш ребёнок? Как у тебя дела?

Хумай обрадовалась и стала рассказывать, под её разговоры я сделал вид, что глаза мои закрываются и я проваливаюсь в сон.

— Любимый? — через час, когда я делал вид, что уже спокойно и ровно дышу во сне, она обратилась ко мне.

— Менхеперра? — она легонько потрясла меня. Видя, что я не отвечаю, она обратилась ещё к кому-то.

— Быстрее иди держи его, пока он не проснулся.