— То есть технически, это возможно? — ухватился я за его оговорку.

Бог нехотя кивнул.

— Но никто на это не пойдёт, — сразу обломил меня он, — проси другое, но не менее ценное.

Я погладил подбородок, самое интересное, что мне в общем-то ничего от него не нужно было.

— Можно мне вон ту коробочку, которая всё излечивает? — внезапно меня осенило, — она бы мне пригодилась.

— Это запрещено, — снова покачал он головой.

Я пожал плечами.

— Тогда мне ничего не нужно, ты обещал какую-то метку дать, можешь мне её дать и на этом всё.

Осирис с глубочайшим удивлением посмотрел на меня и задумался. Затем нехотя покачал головой.

— Метка не столь ценна, как оказанная услуга, я обязан дать тебе больше. Проси другое.

Он поставил меня в тупик свой просьбой, я задумался, а он терпеливо меня ждал. И тут я вспомнил об упомянутой им Бастет и её отсутствующем глазе.

— Хорошо, — я поднял взгляд на бога, — моё желание следующее. Ты простишь Бастет и вернёшь ей глаз.

Осирис замер, его глаза сузились, затем он кивнул.

— Быть по сему, — с этими словами он вернулся в свой зал, а мир снова задрожал и передо мной в обычный мир вернулись алтарь и каменная статуя бога.

Я почесал затылок.

— Ладно, по-видимому, теперь мне нужно поговорить с Бастет, — решил я и тут же вспомнил про сокола.

— «Похоже это был посланец не от Ра, — понял я, что ошибся вначале, подумав, что это от него был гость, — если мы виделись с ним, он бы не стал никого посылать. Кто у нас ещё соколиноголовый среди богов?».

В голову пришли Гор и Монту, заставив меня сглотнуть слюну. Ни с тем, ни с другим особого желания встречаться не было. Раздумывая, так кому же я из них понадобился, я вышел из храма, попадая под пристальные взгляды охраны и жрецов, которые увидев меня, стали опускаться на колени.

— Хопи, мы отбываем, — приказал я, не стесняясь того, что был обнажённым. Что уж было поделать, если проклятый Ра спалил всё.

Примипил с самым серьёзным лицом поднялся на ноги, махнул рукой и отдал приказ парню, который был с нами. Бросившийся Миннахте к одному из тучных послушников ростом с меня, дождался, когда тот разделся и затем принёс мне потные одежды, потрясённым взглядом рассматривая меня. От всего, что он увидел за эти дни в Абидосе парень явно был в сильном шоке.

Хопи помог мне надеть набедренную повязку и укутать плечи тканью. Искать что-то другое было просто некогда.

— Благодарю тебя верховный жрец, всех жрецов и храм, за оказанную помощь в проведении ритуала жертвоприношения, Владыка Осирис остался доволен, — сказал я, обращаясь к жрецам, так и сидящим на коленях, — составьте свои потребности в письменном виде и пришлите мне в Фивы, я отблагодарю вас за помощь мне.

— Мой царь это был наш священный долг, — растерянно ответил он.

— Это да, но свиток пришли, а сейчас мне пора, нужно посетить ещё несколько храмов, — ответил я и выйдя наружу, снова попал под пение гимнов и восхваления меня, как лучшего царя.

Изредка приветствуя людей, я спустился со ступеней храма, а охрана освободила мне путь до колесниц, взмахнув последний раз рукой, я отбыл на пристань.

— Пока не пускай никого на лодку, — приказал я, поднимаясь на борт.

Хопи молча кивнул.

В полном одиночестве, поскольку гребцов и капитана он тут же согнал на берег, я подошёл к своей небольшой палатке на корме, где жил и заглянул внутрь, обращая взгляд на каменную статую. Кошка сидела и смотрела на меня уже двумя целыми глазами, что явно означало, что Осирис выполнил мою просьбу.

Подойдя к ней ближе, я постучал указательным пальцем по каменной голове.

— Есть кто дома? — поинтересовался я.

Вертикальные зрачки мигом открылись.

— Если не хочешь быть изнасилованным, то мне нужно время, чтобы успокоиться, — заявило мне лицо Бастет.

— Не хочу, — тут же сказал я, — поэтому два быстрых вопроса.

— Только если очень быстрых, — она языком облизала усы.

— Еду в твой храм, принести жертвы, тебе как обычно или нужно что-то особое? — выговорил я слова с такой скоростью, что их было едва понятно.

Живая голова на каменном теле смотрелась необычно. Я ждал, пока её глаза закрылись, но потом они открылись и Бастет снова посмотрела на меня, чётко сказав.

— Сто килограмм золота, сто килограмм серебра и по сто килограмм свинца и меди.

— Запомнил, — кивнул я, — и второй вопрос: Гор или Монту?

— Монту, глупыш, — она снова облизалась, — всё, увидимся позже.

И передо мной снова оказалась обычная каменная статуя чёрной кошки. Погладив подбородок, я вышел из палатки и подошёл к борту лодки, увидев, как кругом, куда только хватает взгляда на земле, сидят не только гребцы, но и тысячи простых людей, дошедших до пристани.

— Отплываем, — приказал я и Хопи стал загонять команду, затем моих слуг и после этого остатки охраны.

Я, стараясь не слышать молитв, которые запели люди, ушёл в свою палатку.

— Мой царь, разрешите я принесу Его величеству одежду, — перепуганный до смерти паренёк, с низкими поклонами обратился ко мне.

Сначала я не понял о чём он, потом оглядел себя и увидел, что я по-прежнему одет в одежду простого послушника храма.

— Неси, — кивнул я и пока он бегал за одеждой, покосился, видя, как Хопи быстро отводит от меня свой взгляд.

— Что ты на меня так смотришь? — проворчал я.

— Раны мой царь, — сухо ответил он, — на плече Его величества.

Я посмотрел на абсолютно чистое, с девственной чистотой кожей плечо и понял, что ран на нём нет. Та коробочка Осириса, кроме ожогов от проклятого солнечного шара Ра, залечила на мне ещё и раны, оставленные ранее соколом.

— «Бл…ть, — выругался я про себя, — вот чего жрецы на меня все вылупились, когда я вышел к ним обнажённым».

Поскольку давать заднюю было поздно, я совершенно спокойным тоном сказал.

— Я же сказал, Владыка остался доволен моими жертвоприношениями.

Примипил низко поклонился и тихо заметил.

— Это-то меня и пугает, мой царь.

— Мне стоит начать сомневаться и в твоей верности? — изумился я.

— Не в этой жизни мой царь, — он отрицательно покачал головой, — хотя и в другой я хотел бы быть рядом с моим царём, если это конечно возможно. Правда я думаю, у Его величества очень много других хороших военачальников, лучше меня.

— Но не все столь же верные, как ты Хопи, — я понял о чём он мне пытался сказать. Нубиец думал, что было бы хорошо для него и после смерти служить Богу, — пока у тебя есть все шансы на то, чтобы всегда служить мне.

Хопи низко мне поклонился.

— Для меня это большая честь, мой царь, — полным серьёзности голосом ответил он.

Пока мы разговаривали вернулся Миннахте и низко поклонившись, протянул мне стопку одежды.

— Помочь Его величеству переодеться? — спросил он.

Я снял с себя одежду послушника, задумчиво посмотрел на неё, затем сказал.

— Вот что, постирай её и выглади, а также закажите мне ещё двадцать таких комплектов. Буду надевать эту одежду всегда при посещении храмов и принесении жертвоприношений.

— Слушаюсь мой царь, — ответили оба, что парень, что Хопи.

Миннахте стал помогать мне переодеваться, но я видел, как вздрагивали его пальцы, когда он случайно касался моей кожи. Я видел, что парень сильно напуган и не знает, как себя со мной вести после того, что он увидел в храме, а до этого при массовых жертвоприношениях людей. Видя это, я решил попробовать воспользоваться ситуацией.

— Знаешь Миннахте, — вкрадчиво сказал я, обращаясь к нему, — в детстве отец мне рассказывал одну интересную историю. Хочешь её послушать?

— Да, конечно, мой царь, — ответил он, а его глаза распахнулись от удивления, что я вообще такое сказал. Впрочем, не у него одного, примипил также сильно озадачился.

Мне в своё время очень нравился фильм «Гладиатор» и хотя с исторической точки зрения всё там было сплошным бредом, но сам эмоционально поданный сюжет и главное игра актёров были великолепны. Одной сценой оттуда я и решил воспользоваться.