Оба сидящих напротив меня так сильно удивились, что долго молчали, прежде чем Усерамон наконец смог ответить.

— Мой царь, разумно ли это? Кто будет тогда строить пирамиды? — со священным ужасом спросил он меня.

— Рабы и наёмные рабочие из тех же свободных в пустой сезон крестьян, — я пожал плечами, — к тому же, у меня есть ещё два больших проекта, которые нужно осуществить в кратчайшие сроки.

— Какие мой царь? — они всё ещё не могли отойти от первой моей идеи.

— Нужно на равном расстоянии по Нилу устроить почтовые посты, на всей территории, какой мы владеем, — ответил я, — как я успел сам убедиться в походе, скорость доставки приказов просто катастрофически неприемлемая. Мне нужны посты, где гонцы могут сменять друг друга и на быстроходных лодках передавать приказ от одной станции до другой. Можно будет создать новую почтовую канцелярию для этого, которая будет отвечать за все почтовые отправления.

— Но не везде есть Нил мой царь, — справедливо заметил Рехмир.

— Согласен, поэтому второй большой проект — это строительство нормальных дорог, которые не будут затапливаться в разливы Нила, не разрушаться хотя бы ближайшие сто лет, а потому нужно будет привлечь лучших архитекторов к тому, чтобы они провели геодезические изыскания и составили мне карту будущих дорог с учётом моих требований. Позже я покажу им, как именно правильно строить эти дороги. И вот уже на эти два проекта, точно будем привлекать наёмных работников за деньги.

— Может тогда на этом и остановиться, мой царь? — осторожно поинтересовался Рехмир, — боюсь только одна новость о том, что обязательные работы на царя будут отменены, вызовет бурю недовольства среди жрецов, вельмож и собственно говоря царя Хатшепсут. Сейчас все большие стройки используют труд подданных обоих величеств в пустой сезон, когда не нужно сеять или убирать урожай.

Я задумался, пожалуй, он был прав, нужно было посмотреть, как мои начинания подействуют на общественность, прежде чем объявлять самые революционные изменения.

— Хорошо Усерамон, — согласился я, вызвав у обоих вздохи облегчения, — но тогда оба моих проекта я хочу, чтобы начали осуществляться в первом приоритете с привлечением наёмных работников, а об отмене обязательных работ мы подумаем вместе, но позже.

— Конечно мой царь, — склонил голову Рехмир, — я найду достойных людей, которые смогут их начать.

— Когда их выберешь, я отдам тебе все наработки, что я сделал в походе, — сказал я, поскольку эти листы были у Танини, — ну и да, не забывайте о Налоговом кодексе.

Я показал на лежащую перед ними толстую стопку листов.

— Его мы обсудим с вами сразу, как вы его осилите и будем внедрять хирургическим методом, без раскачки и долгих прелюдий. У меня большие планы и на судебную систему, но уже позже, сразу после того, как мы закончим с налогами, ставками и пошлинами. Можете пока на меня глаза не пучить, все новые слова для вас есть в этом кодексе, я постарался расписать всё подробно.

— Мой царь, это первое, что я сделаю, когда освобожусь, — заверил меня Рехмир и следом за ним Усерамон.

— Ну и последнее, чтобы я не забыл, отдай приказ главе меджаев пограничной службы, чтобы готовил своих воинов для охраны правительственных зданий на территории Ханаана. Как мы и планировали, свои небольшие войска или гарнизоны номархи будут иметь и содержать сами, а вот безопасность наших чиновников, которые будут там работать, должны будем обеспечить мы сами.

— Конечно мой царь, я отдам ему нужные приказы, — согласился со мной Рехмир.

— Отлично, тогда делаем всё так, как я набросал сейчас, — довольный разговором, улыбнулся я, — более детальные встречи проведу с каждым из вас, после окончания обязательной части, которую я должен доделать, прежде чем вернусь обратно во дворец.

— Мой царь, ещё одна просьба, — Усерамон смущённо обратился ко мне, — Меримаат хотел бы снова служить Его величеству.

Я едва удержался от того, чтобы не поморщиться. Да, парень показал себя неплохо с момента нашего знакомства, но он, когда у меня наметились сложности, быстро ушёл прочь, вместо того чтобы помогать, так что сейчас, когда я находился в более выгодном положении, чем царь Хатшепсут, его помощь мне была не сильно-то и нужна.

— Точно не сейчас, но позже, когда мы завершим первоочередные задачи, я обязательно подумаю, куда можно будет пристроить моего друга, — ответил я для Усерамона и он явно обрадовался моему ответу. Ссориться сейчас с его родом было точно мне не с руки.

— Благодарю мой царь, тогда у меня точно всё, — склонился Усерамон, а за ним и Рехмир.

— Тогда за работу! — кивнул я, отпуская их и сразу повернулся к Хопи, — позови Бенермерута.

Примипил кивнул и вскоре воспитатель царя Менхеперра, низко кланялся мне, вытирал слёзы радости с глаз. Так он был рад меня видеть.

— Как ты, — я показал ему сесть напротив, — всё ли хорошо?

— Мой царь у меня просто отлично и всё благодаря Его величеству, — быстро закивал он, — удалось подыскать хороших, талантливых людей, которых я поставил на значимые посты, чтобы двор Его величества работал идеально, даже когда его самого нет с нами рядом.

— Мне сказали ты первый обнаружил заговор против меня, — понизил я голос, чтобы он был едва слышим.

Он закивал и испуганно оглянулся вокруг.

— Да мой царь, всё началось с того, что подкупленные мной слуги на половине царя Хатшепсут, стали говорить о разговорах своих хозяев, которые они старались вести так, чтобы их никто не слышал, но потом, когда я заинтересовался этой темой, удалось узнать больше.

— И что же? — поинтересовался я.

— Во время совместного обеда, царь Хатшепсут должна будет уколоть Его величество Менхеперра отравленной иглой, — продолжил говорить он тихо, — слуги говорят о том, что умерло много людей, на которых этот яд пробовали. Сейчас к прибытию Его величества, всё готово и царю Хатшепсут передали отравленную иглу, которая спрятана в одном из её перстней на руке.

«Какое-то странное это покушение, о котором знают все, — после того, как я узнал подробности, у меня в голову стали закрадываться подозрения, — когда на меня действительно покушались, я ничего не знал до самого последнего момента, а тут не успел приехать и уже все в курсе, начиная от Бенермерута, Хейры и главы меджаев, заканчивая Усерамоном и Рехмиром. Нужно будет поговорить с Пенре, прежде чем принимать окончательное решение по этой теме».

Приняв решение, я постарался отойти от опасной темы, переключившись на дворцовые дела и Бенермерут стал мне рассказывать обо всём, что он знал. Не забывая нахваливать свою прозорливость в назначении людей на важные посты.

— Где похоронили Сатию? — перебил я его, когда он третий раз об этом сказал.

— В пирамиде, которую её отец готовил для себя мой царь, — ответил он, — он теперь срочно строит новую.

— Наметь мне встречу с ним и затем приношение жертв на алтарь погребального храма для Сатии, — сказал я, — но всё это после моего возвращения из Абидоса.

— Слушаюсь мой царь, — склонил он голову и продолжил доклад.

— Хорошо, благодарю тебя Бенермерут за верность и службу, — закончил я разговор спустя двадцать минут, когда он стал повторяться и пошёл по второму кругу, — попроси Хейру, чтобы привела мне Хумай с ребёнком, хочу посмотреть на него.

Он быстро поднялся, низко поклонился и вышел.

— Найди мне главу канцелярии внутренних дел, — обратился я к Хопи, — это будет моя последняя встреча на сегодня, после неё охрана может вернуться на свои посты.

— Слушаюсь мой царь, — он с поклоном вышел из комнаты, оставляя меня наедине.

— С возвращением смертный, — услышал я тихий голос из угла комнаты, заставивший меня вздрогнуть и потянутся к мечу. Быстро повернувшись, я не увидел каменной скульптуре на месте, зато на моей кровати вольготно разлеглась Бастет, не сильно изменившаяся за это время. Хотя о чём я говорю, она же богиня, которой тысячи лет.

— Здравствуйте госпожа Бастет, — убрал я руку от рукоятки меча и посмотрел в сторону двери, — сейчас сюда придут.