Наши прогулки с ними чаще всего происходили либо рано на рассвете, либо когда солнце скрывалось за горизонтом, поскольку обе не хотели загореть. В принципе я уже понял, что это общий тренд женской красоты из богатых слоёв населения, которые были много светлее, чем здешние мужчины. Даже я сейчас, хоть и проводил большую часть времени в шатре, но и то вынужден был в отсутствии Рехмира заниматься делами. Ведь его заместитель и управляющий деревни шли ко мне, случись что-то сложнее их привычных забот. Так против своей воли я был вынужден вникать к крестьянские дела и проблемы, что разумеется не приносило мне удовольствия. Раздражение по отношению к Сененмуту и Хатшепсут, стало сильнее. Я не любил, когда меня наяб…и и кидали, а сейчас начинало приходить понимание произошло именно это.

Из раздумий меня вывели крики, а также поднявшаяся суета. От скуки, я пошёл посмотреть, что там происходит. Оказалось, что к одному из шатров гвардии Хатшепсут, которые нас охраняли, подъехали четыре колесницы, причём непростых. В отличие от плетёных каркасов тех, что использовал я и мои спутники для прогулок, эти были укреплены деревом, а со стороны возницы слева вообще виднелся закреплённый щит. Также на них имелись два колчана со стрелами и торчали оголовья составных луков в еще двух глубоких чехлах. Лошади, такие же пони по размеру, что и у нас, были укрыты разноцветными попонами, в которые были вплетены стебли тростника, составляя пусть небольшую, но защиту для животных. Но больше всего моё внимание привлекли два человека, находившиеся в первых двух колесницах, как раз и ссорившиеся сейчас с охраной. Высокие, так сильно загоревшие, что кожа была чуть ли не коричневой и главное! Медные доспехи! Состоящие из небольших пластин, связанные между собой шнурами и пришитые к плотной тканевой основе. Это были вообще первые доспехи, которые я здесь видел! Заинтересовавшись ещё больше, я крикнул конюхам запрячь мне колесницу, поскольку не по статусу царю, было ходить пешком просто так, даже на сотню метров.

Пока они выводили лошадей, пока запрягали их, надевая на шею каждой те широкие ленты, которые раздражали меня самим фактом своего существования, но позиция невмешательства каждый раз останавливала меня от прогрессорства. Перехватив протянутые мне с поклоном вожжи, я отправился вверх по дороге, там, где по-прежнему стояли колесницы и подтянулись другие отряды военных, которые разговаривали с гостями уже на повышенных тонах.

— Что за шум, а драки нет? — зевнув, поинтересовался я, подъезжая ближе.

Гвалт моментально прекратился, с колесниц соскочили прибывшие военные и низко мне поклонились. Охрана поместья, лишь высокомерно наклонила головы, приветствуя меня, что не укрылось от приезжих.

— Твоё величество, мы прибыли служить тебе, — обратился ко мне один из них.

— Вы не пройдёте при оружии и в полном вооружении, — добавил старший поста, объясняя мне причину их спора, — таков приказ царя Хатшепсут.

— Думаю, мы поступим так, — я внимательно посмотрел на него, — мои люди разоружатся, сложат оружие в мешки, которые вы опечатаете, но хранить мы их будем у себя. Устроит вас такое решение?

Военный задумался, но покосившись на прибывших, которых хоть и было меньше, чем их, но броня и главное их вид, готовых кинуться в драку, заставил его сбавить гонор.

— Мудрое решение Твоё величество, — склонил он голову, — у меня нет возражений.

Они явно были у прибывших, но мой прищуренный взгляд в их сторону заставил закрыть рты и начать разоблачаться. В мешки, которые принесли рабы с поместья поместились укутанные тканью в несколько слоёв пластинчатые доспехи, медные топорики, хопеши и дротики. Луки и стрелы никто не трогал, они остались в чехлах на колесницах.

Воск у стражей был, так что нагрев небольшие кусочки, главный из них приложил их к верёвкам, стягивающим горловину кожаных мешков и прислонил свой браслет, отпечатавший там сразу несколько рисунков. В таком виде мы погрузили мешки на колесницы и уже спокойно поехали к поместью.

— Господин Усерамон рассказал нам о тебе, — тихо сказал один из них, придерживая коней, — мы знаем, что ты бог Монту.

— Представьтесь и вы тогда, чтобы я понимал с кем имею дело, — я тоже натянул немного поводья, и мы вскоре поехали едва ли не колесо в колесо. Правда у него был возница, а мне приходилось следить за дорогой самому, ещё и разговаривать.

— Минмос — бывший глава корпуса Ра армии царя Хатшепсут.

— Иамунеджех — бывший глава корпуса Птаха царя Хатшепсут, — вслед за ним представился и второй, внимательно на меня смотря.

— Насколько я помню, у вас четыре корпуса в армии? — поинтересовался я, — есть ещё корпуса Амона и Сета?

— Всё верно бог Монту, два других военачальника преданы царю Хатшепсут.

— Странно, что вы вот так просто оставили свои места, Усерамон говорил, что воинское сословие будет недовольно вашей отставкой.

— Официально, пришёл приказ о том, что мы теперь возглавляем твои армии царь, — ответил Минмос, пожав плечами, — так, что фактически я глава корпуса Ра, только под твоим началом царь. У Иамунеджех тот же самый приказ для корпуса Птаха.

Я изумлённо оглянулся вокруг.

— Что-то я не наблюдаю здесь ни своих, ни ваших солдат.

Оба военачальники переглянулись.

— Да и мы тоже царь, — вздохнул второй.

Мы подъехали к домику управляющего и выбежавшие конюхи, вместе с возницами занялись конями, а я приказал служанкам омыть прибывших, а также их накормить и переодеть в чистое. Военные переглянулись с удивлённым видом.

— Что такое? — поинтересовался я.

— Ты бог, мы люди, — осторожно ответил Минмос, — но ведёшь себя привычно для нас.

— Я здесь уже больше месяца, — я пожал плечами, — трудно не набраться от людей правил поведения.

Мой ответ их успокоил, поэтому я дождался пока их сначала помоют и дадут чистую одежду из наших запасов. Пусть не такую вычурную и богато украшенную, как была у них, но всяко лучше одеть чистое. Военные тут были со мной полностью согласны.

Ели мы ввосьмером, поскольку оказалось, что возницы и воины из ещё двух колесниц являются друг другу родственниками, и происходят из нескольких семей воинского сословия, поэтому все вместе и уехали. Разломив с ними хлеб, я стал есть наравне со всеми, снова зарабатывая косые взгляды.

— Расскажите о себе, я ничего не знаю ни о вас, ни о воинском сословии, — попросил я, когда первый голод был утолён и в руках людей чаще задерживались чарки с вином, чем мясо и лепёшки.

Военные переглянулись и отвечать снова стал Минмос, видимо являющийся среди них старшим.

— Есть несколько сотен семей в Верхнем и Нижнем Египте, кто посвятил свою жизнь служению царю, — начал он величаво и с пафосом, но и раньше было видно по их дорогому снаряжению и одежде, как они свысока смотрят на всех остальных вокруг, кроме меня разумеется, — наши семьи обеспечивают армию царя колесницами, а также возницами и воинами для них. Содержать каждую весьма дорого, так что чем больше колесниц у семьи, тем выше она по статусу среди остальных. Из нашей семьи сейчас служит десять колесниц и ещё больше людей выбилось в командиры отрядов.

— А само войско откуда набирается?

— Из вольных крестьян, ремесленников, в общем всех тех, кто живёт на земле царя, — ответил он, — перед войной или походом их собирают под руководством людей из военного сословия, после войны они распускаются.

— То есть по факту профессиональной армии у вас нет, кроме тех семей, что поставляют колесницы и опытных военачальников? — уточнил я.

— Всё так бог Монту.

— Называйте меня Менхеперра или царь, чтобы у вас не было проблем, — приказал я, — царь Хатшепсут, особо упомянула это в нашем договоре.

— Можно тогда и нам спросить у тебя…царь, — он с трудом выговорил это слово, — почему ты согласился с её предложением? Ведь визирь должен был рассказать, что она хочет посадить на трон богов и свою дочь тоже, у которой прав на него ещё меньше, чем у неё самой. Менхеперра — единственный признанный богами наследник своего отца и наш царь!