— Война в интересах Карла. Боевой генерал окажется на своем поле. Если верить слухам, принц хочет быть завоевателем, как отец. Но для подвига нет места.

Карл завоевал Катрон, поставил на колени последнюю независимую страну, но это выглядит бледной тенью подвигов Вильгельма.

— Намекаешь на маленькую победоносную войну?

— И устранение конкурентов под ее видом. Карл понял, что проект далек от финальной стадии. Вероятно, речь идет о годах исследований. Когда у него появится армия алмазных будет слишком поздно. Поэтому он пустил в ход козыри.

— Согласен. Сцепив зубы, Карл заключил сделку с Витольдом, разделил с ним власть, но тот его переиграл и забрал все себе. И тут неожиданно всплыл некромант. Появился повод объявить войну и разрушить планы Витольда. Слишком удачное совпадение. Сейчас Карлу необходимо положить как можно больше магов-аристократов, чтобы они не мешали ему в будущем. Но при этом не спровоцировать бунт. Думаю, верховный маг охотно поделится с ним опытом, — Владислав мрачно улыбнулся. — Карл хочет выслать брата из столицы. И многих благородных. Уверен, после раздачи своих поместий, многие переедут на Иллирию, чтобы растить детей в условиях избытка магии.

— Хочешь сказать, что Витольд должен держать этот гадюшник железной рукой? А Сомлин следить за ним?

— Витольд будет тратить все силы, чтобы бороться с благородными. Карл избавится от брата, не убивая его, усмирит и ублажит аристократию, укрепит собственную власть, проверит армию в боевых условиях, даст новый импульс развития колонии за счет денег аристократов и Камета. А когда проект «Перерождение» выйдет в финальную стадию, получит абсолютную власть и вернет все утраченное.

Я услышал в голосе Владислава восхищение. И от этого мне стало тошно. Видимо, это отразилось на моем лице, потому что он поспешил объяснить:

— Да, это мерзко и отвратительно. Из-за интриг принцев погибли сотни магов и людей, поломаны тысячи жизней. Но размах плана, задумка и тот факт, что он сработал, вызывает у меня восхищение. Я могу придумать десяток схем лучше и изящнее, но никогда не смогу их воплотить в жизнь.

— Люби грех, но ненавидь грешника? Я правильно понимаю, ваше святейшество? — с усмешкой спросил я.

— Это ересь, — серьезно сказал Влад. — Но что-то в этом определенно есть.

— Что ты думаешь про мою версию? Про Кадавера-марионетку?

— Пока у нас нет доказательств, но звучит логично. Думаю, о нем знали только Вильгельм, Карл и, возможно, твой дядя. И сейчас Карл вытащил этот козырь из рукава. Ручной злодей для финала написанной им пьесы.

— Естественно, победа над ним будет полной и всеобъемлющей. Вот только он сам случайно выживет и продолжит служить Карлу, — мрачно сказал я. — В любом случае некромантов нельзя недооценивать. Никогда. Даже если Кадавер сотрудничает с принцем-регентом, он всегда может его предать. Или окончательно сойти с ума и разрушить точно выверенные планы.

Конечно, если у наследника престола есть ручной некромант, его логичнее привлечь к проекту или натравить на аристократов, но это очень опасно, учитываю репутацию и больную психику Кадаверов.

«Кхм, Маркус, от твоего лицемерия даже мне поплохело!» — выдал Янус.

Думаю, когда Карл получит алмазную армию, он избавится от опасного слуги. Последнего Кадавера придушат в темном закутке коридора королевского дворца.

— Самое грустное, что мы близки к финалу, — неожиданно печально сказал Владислав и вздохнул. — И только сейчас видим всю картину. По-хорошему, я должен был сделать эту раскладку еще после смерти Соддерна. Вытащить из тебя все, объединить информацию и рассчитать наш план действий. Достроить отдельные точки своими предположениями. Тогда мы были бы участниками этой игры, а не безмолвными пешками.

— Сколько «пешек» погибло в этой игре? Сколько игроков с треском ее проиграли? Да, мы не диктуем сильным мира сего свою волю, но мы живы, целы и добились определенных успехов. У нас есть ресурсы, которые гарантируют нашу безопасность. Есть перспективы. Раунд окончен, но игра продолжается, — попытался я приободрить друга.

Владислав покачал головой и странно посмотрел на меня.

— На четвертом листе я расписал варианты финальной битвы и их последствия. Четырнадцать исходов. Я добавил несколько самых невероятных. Но есть одна деталь, которое объединяет их всех.

— Какая?

— Усталость. Высокие потери. Истощение сторон. Некромант в любом случае проиграет не сразу. Жертв будет много. Понимаешь, о чем я?

— Сил для игр не останется?

— Верно. Все стороны истощат резервы и придут к некому соглашению, статусу кво. Наступит новый «мирный период». Это прекрасно, но мы рискуем навсегда остаться в статусе пешек с привилегиями. Нас бросят в бой во второй линии, а не в первой. Серьёзная разница.

— Ты драматизируешь. Возможности у нас все равно будут. А возвращение борьбы «под ковер» означает снижение рисков.

— Возможно, — сказал Владислав и скрипнул зубами. Я попытался сменить тему:

— А что изображено на пятом листе?

— Я попытался представить итог конфликта аристократов и вольных, спрогнозировать новый кризис.

— Уничтожение одной из сторон или ничья?

— Верно. Есть еще несколько вариантов, но они слишком фантастичны. Когда этот конфликт исчерпает себя, возникнет новый. Из-за него старые враги встанут по одну сторону баррикад. Я попытался вычислить образ «нового врага».

— Старшие могут использовать безродных, чтобы устранить младшие рода. Или все «клейменные» сплотятся, вырежут «реликты», — предположил я.

— Это уже пройденный этап. Обе стороны пытались использовать вольных в своих целях, так образовалась партия твоего дяди. Пес укусил руку дающую и заявил свои права на погреб. Поэтому старшие и младшие объединились. Повторение этого сценария маловероятно. Еще возможен конфликт буржуазии и магов.

— Это сомнительно. Золото никогда не победит эфир.

— Вижу, ты уже проникся магическим высокомериям к простецам, — усмехнулся Владислав. — Не осуждаю. У тебя для этого есть все предпосылки.

— Сказал потомок династии наместников бога на земле, — не остался в долгу я.

— Порок гордыни и тщеславия мне неведом, — напыщенно сказал Владислав и ударил себя кулаков в грудь. — Поэтому, когда я стану верховным понтификом, то поставлю себе всего две золотые статуи — в святом граде и в Карлштадте. Я само воплощение нестяжательства! Склонись перед моей скромностью, жалкий маг!

— Ты сейчас поход на воздушный шар, который через секунду лопнет от натуги, — усмехнулся я.

— Просто мой разум слишком велик, чтобы вместить его только в голову. Он равномерно распределен по всему телу.

— Впечатляет, — с иронией сказал я, но продолжил серьезно: — Знаешь, я рад, что ты на моей стороне, сам бы я до этого никогда не додумался.

Все-таки хорошо, что рядом есть человек, которой спокойно объяснит, что за ужас здесь твориться. Да, Владислав порой ошибается, иногда увлекается, но в целом его прогнозы верны. Мне и этого хватает.

Возможно, Сайрус паршивый интриган, но он хоть что-то в этом понимает, у него есть опыт и соответствующее воспитание. У меня по этому вопросу есть минимум знаний, которые он дал, да еще и проблемы с голосом в голове…

«Это не у тебя проблемы со мной. Ты — моя главная проблема», — обиделся Янус.

Плюс другие заболевания и проваленная первичная социализация. Мне определенно повезло, что рядом есть Владислав, который разбирается в этом дерьме и не хочет за свою помощь ошейник на моей шее.

«Ты готов сделать своего приятеля понтфиком, потому что он просто успокаивает тебя, когда ты начинаешь истерить», — едко заметил Янус.

Владислав помрачнел и недовольно произнес:

— Просто сбор и анализ фактов. Если бы я смог сделать это заранее, тогда был бы достоин восхищения. Кроме того, как я не старался, не смог вписать в эту схему тот накопитель со странным эфиром. Интуиция подсказывает мне, что это очень важно, но я не понимаю откуда он взялся.