«В его глазах я сейчас что-то среднее между жестоким инквизитором и героем времен Прорыва», – мимоходом отметил Лео.

В другое время это бы ему польстило, но сейчас Милано было плевать. Занявшая несколько минут потасовка вымотала его похлеще напряженного боя на ринге.

– В больницу, нужно будет потом его допросить. Надо узнать где он достал эту дрянь, – после пары секунд раздумий сказал младший следователь.

Оскверненным предметом оказались старые карманные часы. С помощью серебряного ножа и пары ругательств, Милано смог их убрать в деревянную коробку, которую где-то достали полицейские.

По-хорошему для этого нужен был специальный ларец из благородного металла, но по понятным причинам его не было.

С подручными букмекера все было несколько хуже.

Первый, которого Милано уложил, очухался и, пока его хозяин баловался магией, сбежал. Второй, вооруженный ножом, получил молнию в спину от своего нанимателя и умер на месте.

Лео быстро описал приметы сбежавшего амбала и отправил в погоню за ним пару патрульных.

За время этого инцидента никто из клуба не вышел к ним. Их не заинтересовали ни крики, ни выстрелы, ни темная энергия. Такая показная апатия наводила на нехорошие мысли. После секунды раздумий Леонардо велел одному из патрульных отправиться в клуб, чтобы он задержал тренера и директора.

– Если будут возмущаться, объясни, что ты действуешь по поручению бюро, – сухо сказал младший следователь. – В средствах я тебя не ограничиваю.

Пока Милано разбирался со «скверной» и раздавал особое «ценные» указания, патрульные реквизировали два экипажа. В одном под конвоем полиции отправился в больницу букмекер.

Во втором поехал в бюро Леонардо с Жанной. Недовольный кучер расцвел, когда парень сунул ему в руки мятую пятерку.

– Спасибо, месье, довезу в лучшем виде!

Стоило им забраться в экипаж, как Жанну прорвало. Если при полицейских она еще держалась, то оставшись наедине с Лео, дала волю чувствам. Всю поездку Леонардо успокаивал спортсменку, объяснял ей, что ничего страшного не произошло, она поступила правильно и это была просто необходимая оборона. Почти у самого бюро Милано смог привести возлюбленную в чувство, немного успокоить.

Стоило им зайти в помещение, как навстречу им вышел сам старший следователь Мишель Граммон.

– Вот вы где, голубки, – сказал дядя Жанны. Судя по голосу, он намеревался устроить экскурсию в музей революционного террора одному младшему следователю.

Лео выдержал полный злобы взгляд напарника и спокойно поздоровался с ним.

– Полиция уже обо всем доложила, я направил людей на место преступления, – буквально прошипел Мишель и сквозь зубы добавил: – Оставь меня с племянницей, Милано.

Младший следователь посмотрел на Жанну, она посмотрела на него сверху вниз и едва заметно кивнула.

– Сдам эту дрянь, – сухо сказал Лео, показывая коробку.

Спуск в подвал занял меньше минуты. Пройдя через украшенный защитными формулами извилистый коридор, Лео оказался перед входом в хранилище.

Тяжелые двустворчатые двери с серебряным напылением украшали защитные формулы. Рядом находилось небольшое окошко, забранное серебряной решеткой.

– Младший следователь Милано. Оскверненный предмет атакующего типа, – наклонившись, сказал он. – Контейнера нет, только деревянная коробка.

– Понял. Положи ее в двух метрах от двери и отойди.

Леонардо так и сделал. Спустя секунду створки отворились в коридор вышли сразу трое бойцов. Дети подземелья – так за глаза называли охрану хранилища остальные служители бюро. Посеребренные каски, такие же кирасы, наручи и поножи – выглядели ребята грозно.

У двоих были дробовики, третий нес в руках серебряный ларец, украшенный формулами, и щипцы из того же металла.

Как только они вышли, дверь сразу закрылась. Двое сразу же взяли Милано на прицел. Третий занялся скверной.

Милано отлично знал, что конкретно этот служащий бюро был обладателем А-1, такого же таланта, как и у Граммона. Но, очевидно, он не полагался только на свой иммунитет к потустороннему.

Открыв коробку щипцами, он вытащил из них карманные часы и убрал их в ларец, закрыл его.

– Все чисто. Процедура прошла штатно, – громко сказал он, беря в одну руку ларец, во вторую – деревянную коробку.

Дверь открылась, дети подземелья ушли.

Спустя пять минут двое вернулись. Один взял Лео на прицел, а второй вручил Милано заполненные документы о сдаче оскверненного предмета.

«Формалисты. И зачем только все это? В хранилище же нет ничего серьезного», – развернувшись, подумал Милано.

Краем уха он слышал, что за дверью дежурит не меньше дюжины вооруженных до зубов охранников, половина – с боевыми талантами.

– Паранойя. Не иначе, – пробормотал себе под нос младший следователь, поднимаясь по лестнице.

Сейчас он очень хотел забить голову чем угодно, но только не предстоящим разговором с напарником.

Оказавшись на втором этаже, Лео остановился перед дверью кабинета.

Он нервничал. Сильно.

До этого момента он как-то не думал о том, что придется ставить Мишели в известность об их с Жанной романе. И почему-то он был уверен, что Граммон будет не в восторге от этой новости.

Знакомиться с родителями твоей возлюбленной – это испытание. Если один из родителей – твой непосредственный начальник, то испытание вдвойне.

«Да, ладно. Не утопит же он меня, в конце концов. Одна тысяча девятисотый год на дворе. Цивилизованные времена! Он меня просто пристрелит», – с этой мыслью Лео открыл дверь в кабинет.

Граммон не проронил не слова, когда он вошел.

Милано быстрым шагом подошел к своему стулу и опустился на него. Положил полученные бумаги на стол.

– Скверну сдал. Формуляр получил, – не смотря на старшего следователя, доложил Милано.

– Хорошо. Я уже отправил людей в больницу и в клуб. Дерьмовая история вышла, – нахмурившись, сказал Мишель. – И почему Жанна не обратилась ко мне раньше?

Леонардо лишь пожал плечами.

– Твое мнение, салага? – наградив его тяжелым взглядом, спросил Мишель.

– Она боится вас больше, чем букмекера. Вы бы пришли туда и устроили новый очистительный поход, – ответил Милано, когда пауза неприлично затянулась.

– Устроил бы. И надо было устроить, а не доводить ситуацию до крайности! – ударив кулаком по столу, воскликнул Мишель. – Вы оба могли там погибнуть! Ты это понимаешь, Лео?

– Понимаю, – сухо сказал младший следователь. – Но все остались живы.

– Ид-диоты! Вам просто повезло. Если бы ты повел себя по-другому, или Жанна промедлила хоть мгновение… В следующий раз, салага, сначала стреляй в голову, а потом разбирайся. Начинать всегда нужно с главаря.

– Подумаешь, какие-то пять трупов. Не о чем переживать, – буркнул Лео. – Никаких последствий от этого не будет.

Старший следователь скрипнул зубами, но ничего не ответил на это. Налил из графина стакан воды, залпом его выпил. Когда он снова заговорил, его голос был спокоен:

– У тебя есть недостатки, Лео. Ты бестолков, вспыльчив, медлителен, когда не надо, быстр, когда никто не просит. Порой слишком прижимист. Не лучшие качества для следователя бюро, но твой талант все это с лихвой перевешивает. Ты понимаешь, в чем проблема, салага?

– Жанна достойна лучшего? – недовольно спросил Милано.

– Она достойна того, чтобы ее муж дожил с ней до старости, – сухо сказал Граммон. – Работа в бюро гарантирует высокую пенсию, потому что до нее доживают единицы.

– Со мной этого не случится, – уверенно сказал Лео.

– Пенсия или выживание? Знаешь сколько самоуверенных юнцов, которые говорили точно так же, видела наша организация? – смежив веки, спросил старший следователь. – В девятнадцать лет все уверены, что старуха с косой пройдет мимо них, а потом удивляются, когда их хоронят под три холостых залпа. Или закапывают в безымянной могиле, положив сверху приметный камень. Вариантов не много, а очень много. Я могу рассказать тебе о каждом. В подробностях. Сам был свидетелем. Сегодня тебе просто феноменально повезло. И нет гарантий, что в следующий раз это случится.