– Неожиданное предложение. Я даже не знаю, что вам ответить, месье, – кокетливо произнесла Жанна

«Едва заметный макияж, легкое белое платье, красивые туфли, миниатюрная сумочка – да, именно так выглядит девушка после спортивного матча, которая не ожидает продолжения вечера», – весело подумал Леонардо.

– Признаю, эти туфли все портят, в них даже стоять неудобно, – улыбнулась Жанна. – Как и тот факт, что я сама тебя пригласила сюда. Но сделаем вид, что я не пыталась обмануть следователя бюро и просто ответила да.

– Согласен, – улыбнулся Леонардо.

«Пышка» был небольшим уютным рестораном с неожиданно приятными ценами. Леонардо хотел отвести девушку в более дорогое заведение, но она настояла на этом месте. За это тощий кошелек Милано был искренне благодарен Жанне.

Общая нервозность прошла, когда Лео начал задавать вопросы про страйк. Граммон тут же расцвела, начал сыпать терминами и объяснять ситуацию как во всем спорте, так и в конкретном матче.

– У южан не было шансов. Их основной состав переменили, поэтому они попытались из запасных игроков сколотить красивую витрину. Максимум эффектности – длинные серии, работа всей командой, удары с максимального расстояния из самых сложных зон. В итоге – ноль эффективности.

– Зрителям это нравилось, – заметил Милано.

– Это так. Многим важна видимость, а не результат, – печально сказала Жанна, но продолжила с улыбкой: – Поэтому пока они зарабатывали свои три очка за один красивый гол, мы решительно взяли десять простыми атаками.

– Давно ты в спорте? – с интересом спросил Леонардо.

– Уже пять лет. Начала в спецшколе, потом продолжила. Год назад меня взяли в столичный клуб, – с гордостью сообщила девушка.

В этот момент к столику подошел официант с подносом.

– И ты умудряешься совмещать клуб и учебу? – спросил Милано, разливая вино по бокалам.

– Умудряешься… Да, подходящее слово. Я сначала разрывалась между тренировками и парами. Приходила домой и просто падала. Однажды на контрольной по истории права вместо статей первой конституции написала несколько правил страйка. Заметила в последний момент!

– Тебе повезло, что успела, – рассмеялся Милано.

– Да, еще как. Я тогда не знала, чего хочу больше – провалиться под землю или выскочить в окно, – порозовев, сказала девушка.

– Так ты учишься на юридическом факультете? – не скрывая удивления в голосе, спросил Лео.

– Согласна, знаю, что неожиданно, но мне нравится, – после секундной паузы произнесла Граммон.

«Мне казалось, что ей не по душе сидеть на месте», – подумал младший следователь.

– Если тебе нравится, то какие проблемы?

– Хороший тост, – хмыкнула спортсменка. – Не находишь?

Лео согласился.

– Все гораздо сложнее. И одновременно проще, – туманно ответила Жанна, отставив бокал в сторону. – Хотя я не думала, что буду учиться на юриста, планировала поступать на исторический.

– И что изменилось? – с интересом спросил Леонардо.

– Это забавная история, – сказала Граммон, рассматривая полупустой бокал с вином. – Да, определённо забавная. Профессор, возглавляющий приемную комиссию, девушек по каким-то причинам ненавидит. Он сказал, что скорее повесится, чем допустит женщину на занятия. Естественно, меня это не смутило, только раззадорило. Я подготовилась, прочитала все его работы, все выучила. Блестяще ответила на девятнадцать вопросов, но на двадцатом он меня завалил.

– И что же там было? – спросил Леонардо, доливая вино в бокалы.

– Прорыв и его последствия. Установление «вечного мира», вселенский собор и признание талантов. Влияние всего этого на современное общество.

– О! – только и смог сказать Милано. Эту тему в спецшколе не просто объясняли, ее максимально разжевывали, а потом вколачивали в головы школяров.

Лео был уверен, что если его поднимут посреди ночи, то назовет точную дату Прорыва, порядок возникновения очагов, а также список городов, уничтоженных во время первой волны вторжения демонов. Также он без запинки назвал бы страны, объединившиеся для борьбы с Прорывом, порядок их присоединения к договору.

С вселенским собором все было сложнее – съезд представителей всех ветвей церкви, окончившийся «духовным миром», а также признанием людей с талантами не чернокнижниками имел слишком много трактовок и разных точек зрения.

– Этот профессор искренне считает, что все было изобретено в Республике, а остальные страны у нас нагло воруют. Причем делают это еще до того, как это придумали у нас, – сделав глоток вина, сказала Граммон.

– Знакомая позиция. Многие сейчас любят ей щеголять, – наливая девушке еще вина, сказал Леонардо.

– И мне пришлось, – призналась Жанна и со смехом продолжила: – Про прорыв и «вечный мир» я рассказал ему на отлично. Мы немного поспорили на тему собора, я не забыла упомянуть, что в это время сожгли половину Ривветы, несколько кардиналов удачно упали с лестницы, он попенял мне, что я не помню все имена и все титула участников. Он был вынужден засчитать мой ответ. Но когда я сказала, что особые дивизионы возникли при короле Луи Великом, он побагровел. Было видно, что он наступает себе на горло, но он со злостью стал объяснять, что я не права. Мол, у нас были лишь зачатки. По-настоящему армию из людей с талантом стал набирать царь Иван, именно он сформировал первые дивизионы, а его генерал Брюс создал одноименный справочник. Видел бы ты его лицо! Он из себя выдавливал каждое слово, но продолжал говорить. Я думала, его удар хватит.

– А что комиссия? – сделав глоток вина, спросил Леонардо.

– У них глаза на лоб полезли, но никто ничего не сказал, – усмехнулась Жанна. – В этот момент я поняла, что не хочу иметь с исторической наукой ничего общего. Дослушала профессора, задала ему пару каверзных вопросов, насладилась его лицом и ушла, хлопнув дверью.

– Сильно, – одобрил Леонардо.

– Не особо, – вздохнула Жанна и стала с интересом рассматривать скатерть. – Я не удержалась, сказала, что мой дядя-надзиратель имеет иное мнение по этому вопросу. И наша талантливая семья не согласна с этой трактовкой. Зря, конечно, но очень хотелось ужалить их больнее.

– Глаза у них были… – сказал Леонардо и попытался представить себе эту картину.

– Да, глаза и лица. Мне на мгновение показалось, что профессор изменит свое решение, – задумчиво сказала Жанна. – Сволочь с ученым званием решила настоять на своем. Хотя я бы все равно не стала бы поступать после этого. А ты как оказался в бюро?

– У меня А-37. С таким талантом место либо у синих мундиров, либо в судебном департаменте, либо у надзирателей. Я решил, что в бюро будет интереснее, – просто сказал Леонардо.

Это была правда. Вот только не вся.

– И платят там лучше, – улыбнулась Жанна.

– Не без этого, – признал Леонардо. – У меня большая семья, помогаю им по мере сил.

Именно из-за этого Милано и выбрал бюро. Даже стипендия была выше оклада полицейского эксперта, чего уж говорить про зарплату следователя?

В судебном департаменте тоже платили неплохо, работа была на порядок проще, но у Лео были свои причины, чтобы даже не рассматривать это предложение.

– Так ты у нас хороший старший брат? – улыбнулась студентка.

– Хороший, только средний. У меня старший брат и две младшие сестры-близняшки. Настоящие ангелочки. Еще были бы они спокойнее и тише.

– Мечтать не вредно, – хихикнула Жанна.

– Есть такое, – хмыкнул Милано. – Но хочется.

Вечер продолжился, в ход пошли истории и байки времен обучения в академии. После ресторана Жанна и Лео отправились гулять. Наверное, со стороны он выглядели забавно – высокая девушка и низкий парень, но Милано это совсем не волновало.

Освященный электрическими фонарями центральный парк создавал особую атмосферу. Атмосферу, которую полностью рушили музыканты, мимы и уличные художники.

Уж слишком навязчиво они демонстрировали свое мастерство и протягивали потертые шляпы.