В нижней части холодильника, где хранились овощи, нашёлся картофель, лук и морковка со свёклой. Саша прикинул, что из этого изобилия можно сделать за полтора часа. Он достал из морозильника мясо и курицу, от которой отрезал ещё половину. Одну четвертушку положил обратно в холодильник, другую сунул в кастрюлю, налил воды и поставил на огонь. Достал мясо, осмотрел, понюхал и решил, что такой нежирный кусок свинины достоин того, чтобы его запечь. Осмотрел газовую печь, духовку, поморщился. Духовка явно нуждалась в чистке, как, впрочем, и вся плита. Пара бытовых заклинаний и вот уже плита сияет первозданной чистотой.

В последний момент Саша всё же решил мясо порезать на кусочки и пожарить на сковородке с луком. Вскоре с кухни потянуло одуревающими запахами, на которые заглянула Лиза.

— А что ты делаешь? — спросила она, втягивая носом воздух и принюхиваясь.

— Ужин, — коротко ответил Саша, мурлыча себе под нос мелодию «капитана» Дунаевского и тихонечко напевая припев:

"Капитан, капитан, улыбнитесь,

Ведь улыбка — это флаг корабля!

Капитан, капитан, подтянитесь,

Только смелым покоряются моря!"

Саша заглянул в кастрюлю с курицей, потыкал в неё ножом и сказал:

— Можно заправлять.

Лиза, широко открыв глаза смотрела за его действиями:

— Ты умеешь готовить? Да ты находка для любой женщины.

Она подошла к Саше и положив руку ему на плечо, сказала глядя ему прямо в глаза:

— Ты прости меня, за то, что приставала к тебе, всякий стыд потеряв. Сама не знаю, что на меня нашло. Ты ведь не обиделся на меня?

— Забудь, и выкинь из головы. Просто ты вступила в пубертатный период, когда в организме бушуют гормоны и подростки начинают делать глупости.

— Вот откуда ты всё это знаешь? — удивлённо спросила его Лиза, отпуская его плечо и усаживаясь около стенки на стул, стоящий около кухонного стола.

— Из книг естественно. Вот знаешь, куда я пошёл сегодня после уроков?

— Даже угадывать не возьмусь.

— В мединститут, ты же знаешь, он в двух шагах от нашей школы находится.

— И что ты там делал?

— Сидел в читальном зале библиотеки и изучал анатомию человека, смотрел анатомический атлас. Да я его уже давно наизусть выучил. А сегодня я познакомился с ректором, Воробьёвым Семёном Ивановичем, и мы с ним поговорили. Он велел библиотекарше выписать мне постоянный читательский билет. И в абонемент меня записали. Я сразу весь комплект учебников за первый курс домой утащил.

— Ты что, хочешь стать врачом?

— Ну, да. Я, что, не говорил тебе об этом?

— Нет. А что это такое? — спросила Лиза, показывая пальцем на груду очищенного картофеля, лежащего на кухонном столе у неё под носом.

— Ты, что, картофеля никогда не видела?

— Такого — в первый раз вижу.

— Не понял, — сказал Саша, беря одну картофелину в руки и задумчиво её рассматривая.

— Картофелина, как картофелина. Что ты в ней увидела? — спросил Саша Лизу.

— Как ты её очистить так умудрился? Ты только посмотри. Ты с неё снял только кожицу. Вот как с сырой картофелины можно снять только одну тоненькую кожицу я не понимаю. А как ты очистил её от почек? Такие маленькие аккуратные дырочки невозможно ножом сделать. Ты можешь мне объяснить? — Лиза требовательно посмотрела на Сашу.

— Не придирайся, Лиза. Я не знаю, как так получилось. Я даже сам не помню, как я чистил картофель. Мне кажется, он уже был такой. Если тебе что-то не нравится, тогда делай это сама.

— Нет, нет, — испугалась Лиза, — мне все нравится. Просто удивилась, думала может ты секрет какой знаешь?

— Может и знаю. Это мой секрет, и я не собираюсь разбрасываться направо и налево своими секретами.

— Ну, и не надо, — сказала Лиза, обидчиво надув губки.

— Ладно, не обижайся. Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе. А сейчас возьми нож и порежь вот эту пару картофелин на кубики для супа.

Когда пришли родители, то их ждал готовый обед, накрытый в гостиной комнате на большом обеденном столе, который к тому же был сервирован по всем правилам. Благо, у Князевых был большой столовый сервиз на 6 персон.

— Где ты научился так готовить? — спросила Сашу Лизина мама.

— Дома, — ответил Саша.

— Мама учила?

— Нет, соседка по квартире, Элен Викторовна. Она француженка по матери, а по отцу русская. Он у неё инженером на нашем оружейном заводе работал, ещё до революции. И родилась она в нашем городе. Живёт одна, мужа и сына у неё немцы убили. У нас с ней договор. Я за неё слежу за чистотой в квартире, а она учит меня французскому и кулинарии.

Послышался громкий стук вилки, выпавшей из Лизиной руки. Все оглянулись на неё. Лиза широко раскрытыми глазами смотрела на Сашу.

— Как ты всё успеваешь? — спросила она.

Саша пожал плечами.

— Ну, я не люблю время даром терять. Нельзя сказать, что у меня день по минутам расписан. Я же не в армии. Но и не полная анархия. С утра до обеда — школа. Время после обеда до ужина может по-разному сложиться. Сегодня так, завтра иначе. Вечером я дома, общаюсь с родителями, занимаюсь с Лурье. Это фамилия нашей соседки француженки.

— А когда ты уроки учишь? — спросила Лиза.

— Чаще всего днём, после обеда. Но иногда переношу на вечер.

— Давно у нас такого вкусного обеда не было, — сказал Князев. — Вот как домработницу уволили, так с тех пор и …

Князев не стал договаривать, потому что Лизина мама повернулась к мужу и, ни слова не говоря, стала внимательно на него смотреть. Ерофей Данилович предпочёл не договаривать свою мысль. Что он хотел сказать и так было понятно.

Когда допили чай, Лиза, чтобы разрядить сгустившуюся атмосферу, сказала:

— А ещё Саша прекрасно поёт.

Все снова посмотрели на Сашу.

— Спасибо за комплимент, Лиза, — ответил он, — если не шутишь.

— Как ты сегодня песенку про капитана пел, мне понравилось.

— А давайте её вместе споем, — предложила Лизина мама.

Она встала из-за стола и подошла к пианино, стоявшему тут же, в гостиной, устроилась на круглом крутящемся винтовом табурете и откинула крышку.

После песенки про капитана из кинофильма «Дети капитана Гранта» они исполнили ещё пару романсов, а потом Капитолина Романовна, так звали Лизину маму, сказала, обращаясь к Лизе и Саше одновременно:

— А почему бы вам не записаться в музыкальную школу?

— Я бы с удовольствием, — сказал Саша, — но возьмут ли меня?

— И я с удовольствием, — поддержала Сашу Лиза.

— Вот и хорошо, — сказала Капитолина Романовна. — Я беру это на себя, у меня директор 7-й музыкальной школы хорошая приятельница.

Далее вечер проходил в тёплой дружественной обстановке, более не омрачаемый никем и ничем, и Саша, общаясь на одном потоке своего сознания с Лизой, на втором спокойно занимался лечением обоих её родителей.

Время уже было около восьми часов вечера, когда Саша распрощался со всеми и ушёл домой. Дальнейшее лечение Лизиных родителей он проделал с помощью меток на их аурах. К обоим Саша применил пакет из двух контролируемых заклинаний — малого зубного и исцеления 2-го уровня. За исцелением следил с помощью магического диагноста. Вот тут Саша и обнаружил, что кроме приведения в норму и ликвидации разного рода мелких нарушений и начинающихся болезней, этот пакет не только полностью обновляет зубы, просто это сразу бросается в глаза, но и всю костную ткань и суставы, которые ближе к пятидесяти уже порядком изнашиваются.

Для Ерофея Даниловича Саша выполнил ещё одно специальное заклинание. У него со времён войны остался под сердцем осколок. Тогда, в 1943 году, как позже узнал Саша, оперировать его не стали, побоялись и подчистую комиссовали. Так до сего времени и жил Ерофей Данилович с осколком под сердцем, оберегая себя от излишних физических нагрузок.