Сколько энергии потребует заклинание Саша тоже не знал, поэтому, распараллелив сознание на два потока, один из них он направил на отслеживание работы заклинания, а вторым потоком контролировал окружающее пространство.

А разговор тем временем пошёл о нем.

— Я могу взять вас, Варвара Георгиевна только на год. Когда наша учительница выйдет после декретного отпуска, я по закону буду обязана взять её на работу, а вы в таком случае останетесь без учебной нагрузки. Если вы согласны на такие условия, то можете хоть завтра приступать к работе. Само оформление займёт не больше часа.

— Я согласна, Елена Львовна. У меня остался ещё один вопрос.

Варвара показала директрисе рукой на Сашу, который стоял и не сводил глаз с директрисы. Она слегка потрясла его за плечо, зная за ним вот эту его способность замереть и вперившись взглядом в одну точку, стоять так долго и неподвижно.

Саша повернул голову к матери, смотря на неё отсутствующим взглядом. Все это не прошло мимо внимания директрисы.

— В каком классе он сейчас учится? — спросила маму директриса.

— Он окончил 3-й класс и сдал экзамены экстерном за 4-й.

Варя протянула директору бумажную папку на тесёмочках с Сашиными документами. Та раскрыла папку и углубилась в их изучение. Она перелистывала бумажку за бумажкой, листок за листком, внимательно вчитываясь в их содержимое, а иногда только окидывая взглядом и переходя к следующему документу. Последним документом в папке лежало его свидетельство о рождении, прочитав которое директриса удивлённо вскинула брови.

— Первое октября 1941 года, — прочитала она. — Значит он пошёл в школу шести лет. Мы таких детей берём только со следующего года. Смотрите, он и так у вас идёт с опережением в один год, а вы хотите, чтобы он ещё на один год вперёд учился. Правда, выглядит он действительно немного старше, это так.

Она посмотрела на маму и сказала:

— Вы сейчас по какому адресу прописаны?

Тут вперёд выступил Андрей. Он кашлянул, привлекая к себе внимание и сказал:

— Мы через неделю переезжаем на новое местожительство. Вот наш ордер, — подал он Елене Львовне ордер на их новом жильё. Та прочитала адрес и не скрывая своего удовлетворения, сказала:

— Это не наш район. Я точно не помню, но этот дом относится или к школе номер 12 или к 20-й школе. Так что вашего Сашу я взять не могу при всём желании.

— Хорошо, — не стала спорить с ней Варя. — Как скажете. Тогда я не хотела бы терять время и уже сегодня пройти процедуру оформления на работу.

Андрей тоже решил зря время не терять, и, взяв папку с документами Саши, пошёл с ним в 20-ю школу, которая находилась напротив их нового дома, через улицу. Но полоса удач, кажется, закончилась и когда они пришли, то директора на месте не оказалось. Андрей решил вернуться. Им пришлось с полчаса подождать, пока Варя освободилась. После этого они вместе пошли домой.

Вечером, после ужина, Саша попросил отца выслушать его.

— Тебе не показалось странным, что директриса 14-й школы прямо-таки обрадовалась, узнав, что она имеет формальное право отказать в моём приёме в свою школу.

— Да, это странно. Я всегда думал, что школа любит хороших учеников, а отличников тем более. А тут она даже не скрывала своей радости, что может тебя отфутболить.

— Я думаю, что и в других школах будет тоже самое.

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю сходить в министерство и попросить разрешение на сдачу экзаменов экстерном за полный курс начальной школы. Мне кажется, что директриса 14-й школы просто не доверяет уровню деревенской школы. Их может убедить только, если они сами примут у меня экзамены.

— М-да. А ты, значит уверен в себе?

— Да.

— Слушай, ну куда ты торопишься?

— Я не знаю почему, но мне неинтересно с моими сверстниками. Я чувствую себя старше.

— Хорошо, я обращусь в министерство.

На следующий день, Варя вышла на новое место работы, а Саша с отцом пошли в 20-ю школу и опять их постигла неудача. Правда, на этот раз директор сразу их спросил, по какому адресу они прописаны. Изучив их ордер, он сказал, что этот дом относится не к их школе, а к 12-й, которая находится дальше по улице Школьной. От их дома 12-я школа находилась метрах в трёхстах.

Директором 12-й школы, как и 14-й тоже была женщина, только моложе лет на 10. На этот раз Саша не стал проводить диагностику её здоровья. Директриса тоже в первую очередь поинтересовалась их местом жительства. Убедившись, что посетители из её района, она стала изучать Сашины документы. Все повторилось почти в точности, как в 14-й школе. Только Саше предложили подождать в приёмной.

— Без разрешения нашего министерства я не могу принять мальчика в пятый класс, — твёрдо заявила директриса.

— Хорошо, — вдруг неожиданно сказал Андрей. — Но в четвёртый класс вы его можете записать?

— Формально вы правы, но я бы вам этого не советовала и вот почему. Поймите, наша школа является одной из центральных школ и безусловно входит в пятёрку лучших школ города. У нас работают самые лучшие и высококвалифицированные педагоги. Обучение у нас очень сильно отличается от обучения в школах, в которых учился ваш сын. Если я запишу его сразу в четвёртый класс, то скорее всего, ваш мальчик не справится с программой и всё кончится тем, что он останется на второй год, да к этому приобретёт психологическую травму. И мальчики в классе его дразнить будут. Значит, будут конфликты. И всего этого можно легко избежать, если мы с вами определим его в третий класс. И тогда у него появится фора величиной с год. За год мальчик прекрасно адаптируется, и мы будем иметь хорошего ученика, а вы — послушного и дисциплинированного сына.

— Я вас понял, — вы были очень убедительны. В ваших рассуждениях и выводах есть только один изъян. Вы, не поговорив с моим сыном сразу записали его в «деревенщины». Я могу предположить ход ваших мыслей: «Ну, что может знать мальчик, учившийся в деревенской школе, в глухой дыре?». Так вот смею вас заверить, что тут вы заблуждаетесь. Я не думаю, что среди ваших учеников даже пятого класса, найдётся хоть один, который знает учебный материал лучше моего сына. Я понимаю, в это трудно поверить, но проверить-то в ваших силах. Пригласите ваших педагогов, пусть они в неформальной обстановке пообщаются с ним, поспрашивают и выяснят не только уровень его знаний, но и умение мыслить, наблюдать, делать выводы, то есть то, что мы называем интеллектом. Я заранее соглашусь с любым выводом ваших педагогов.

— Мне жаль, что ваша слепая родительская любовь затмевает вам очевидные факты.

— И вы можете назвать мне хотя бы один «очевидный факт», который не видит моя слепая родительская любовь?

Директор сидела с выпученными от возмущения глазами и широко раскрывала рот и не могла ничего сказать. Наконец, она справилась со своими чувствами и заявила:

— Да вы просто хам!

— У…у, — протянул Андрей, — вот какие у вас аргументы. В таком случае разрешите мне откланяться. Всего вам хорошего, до свидания.

Андрей встал со стула, на котором сидел во время разговора и пошёл на выход. Уже открыв дверь, он остановился, повернулся к директрисе, которая провожала его возмущённым взглядом и добавил:

— Жаль, что мы не поняли друг друга, хотя я не оставил окончательно надежды. Я пока сидел тут у вас, то мысленно расположил в вашем кабинете новую мебель, которой недавно обставил кабинет своего директора. Но, нет, значит нет. Значит не судьба. На востоке в таких случаях говорят «кисмет».

И Андрей вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Проводив посетителя, директриса некоторое время сидела, пытаясь понять, что же сказал ей папа этого вундеркинда. Особенно, что-то о новой мебели. Она встала, подошла к двери своего кабинета и постаралась посмотреть на его содержимое посторонним взглядом. Обшарпанные шкафы с книгами, сразу около входа стоит пустая сейчас вешалка, на которую зимой она вешает свою шубу, стол для совещаний педсовета, далее её стол. Столешница уже не первой свежести, приходится покрывать её скатертью. Ни одного кресла, простые венские стулья и все уже требуют ремонта.