И тела моих помощниц тоже нужно подработать — укрепить кости, мышцы, связки и сухожилия и усилить регенерацию тканей, ускорить реакцию. Хорошо бы нам собственный полигон заиметь и регулярно тренироваться там. И обмундирование, соответствующее подобрать для них, полевое и для постоянного ношения.

Эти мысли промелькнули в моем сознании за несколько секунд. Раздалась ещё одна пулемётная очередь, возвращая меня к действительности. Теперь стрельба велась уже по грузовикам, в которых к тому времени никого не было.

В ответ с обочины дороги началась беспорядочная стрельба. К пистолетным выстрелам девушек присоединилась густая пальба из винтовок. Красноармейцы, кажется, определили местоположение пулемёта, и подавили его своим огнём, поскольку он замолчал и больше не стрелял.

К дороге с обеих сторон подходил густой лесной массив. Но по обе стороны от неё до леса было метров 50 чистого пространства, если не считать невысокого кустарника, который это пространство начал осваивать.

Подлетев с дороги ближе к краю леса, откуда нас обстреляли, я поначалу ничего не увидел. Однако включив магическое зрение, я сразу обнаружил три ауры, продвигающиеся вглубь лесной чащи. Две из них вырвались вперёд, третья отставала. Спустился над ней и перешёл на обычное зрение. Подо мной, хромая, с трудом передвигался младший лейтенант государственной безопасности. Видно было, что он ранен в ногу, поскольку она была наспех перевязана прямо поверх брюк.

Со специальными званиями и знаками отличия для начальствующего состава ГУГБ НКВД я уже успел ознакомиться, когда изучал историю СССР планеты Земля-1.

Только набросил на раненого метку, как к нему вернулся один из вырвавшихся вперёд. Он был в форме сержанта государственной безопасности и ни слова не говоря, выстрелил раненому в голову. Я тут же усыпил сержанта и полетел дальше к третьему диверсанту. Тот был в форме лейтенанта ГБ и лежал, уткнувшись лицом в землю. Подлетев к нему ближе, увидел, то он тоже был убит выстрелом в затылок.

— Это же он следы зачищает после покушения на нас, — сообразил я про действия сержанта.

Подлетев к нему вплотную, снял копию памяти за ближайший месяц. Глубже копать, пока не стал.

— Куда он денется? — подумал я.

Наивность этого утверждения я понял значительно позже, когда узнал, что он не прожил и часа после своего задержания. Отравился ядом, ампула с которым была у него зашита в шве брюк около колена.

А пока, сделав над лесом полукруг, я прошерстил ближайшие окрестности на предмет других диверсантов и вернулся в тело.

— Прекращайте пальбу, — отдал я приказ девушкам.

Вскоре и красноармейцы прекратили стрельбу, и пошли к лесу, ведомые командиром с одним кубарём в малиновых петлицах. Младший лейтенант видать был толковым малым, поскольку уже через полчаса бойцы притащили из леса пулемёт, два трупа и одного пленного. Я малой частью сознания отслеживал их передвижения в лесу и когда они нашли сержанта, усыплённого мною, и обезоружили его, тут же снял с него своё заклинание. Так он обезоруженный едва не удрал от них, еле поймали, ну, и помяли его при этом слегка. Пара бойцов в этой короткой схватке пострадали. Одному диверсант выбил два передних зуба, другому повредил гортань. Обоих я исцелил. Чуть позже всем красноармейцам с этих грузовиков поставил ПНМ-плюс.

Впоследствии я узнал, что в паре километров далее милиция обнаружила на обочине просёлочной дороги хорошо замаскированный мотоцикл с коляской шведского производства.

Тем временем, видя, что к Сталину мы опаздываем, я связался с ним по виртуальной связи и доложил обстановку.

— Ждите там мою охрану, никуда не уходите, — приказал Сталин. — К вам подъедет капитан государственной безопасности товарищ Скороходов. Он видел вашу фотографию и должен вас узнать.

Тем временем я с сопровождающими меня девушками подошёл к первому грузовику, около которого встретил армейского командира в звании лейтенанта. Увидев двух девушек в военной форме и звании сержантов ГБ, он подтянулся и, не скрывая своей заинтересованности, спросил:

— Так это по вам пулемёт отработал? Из-за вас и нам досталось. У меня водителя ранили.

— Выходит так, — ответил я. — Спасибо вам огромное. Вы старший?

— Да, лейтенант Туров.

Я протянул ему руку и поблагодарил:

— Спасибо вам, товарищ Туров, моя фамилия Харитонов. Я ваш должник, может, свидимся ещё когда-нибудь.

Люда с Анной тоже пожали ему руку, а Земская ухитрилась чмокнуть его в щёку, на что я мгновенно отреагировал:

— Товарищ Земская, выручите лейтенанта Турова. У него водителя ранили. Я прошу вас оказать водителю медицинскую помощь, и потом подмените его за рулём. Когда нужда в ваших услугах отпадёт, возвращайтесь в Москву в гостиницу Метрополь. Деньги я вам выдал.

— Слушаюсь, товарищ Харитонов, — приняв стойку смирно, покаянно ответила Анна.

А Люда из-за моей спины показала ей кулак. Да, когда мне нужно я включаю круговой обзор и контролирую всё вокруг себя.

Вскоре к нам подошли бойцы, нёсшие пулемёт и трупы. Отдельно вели задержанного.

— А где младший лейтенант? — спросил я Турова, но тот ответить не успел, потому что около нас остановился кортеж из двух автомобилей и грузовика с двумя десятками бойцов.

— Товарищ Харитонов? — безошибочно определил меня в толпе капитан ГБ, появившийся из первой машины.

— Да, — ответил я, глядя ему в глаза. Моя интуиция молчала, но я был настороже.

— Капитан государственной безопасности Скороходов, — козырнул он мне и протянул своё удостоверение.

Я отмахнулся, показывая, что это лишнее, но Люда, которая держалась рядом со мной, успела перехватить удостоверение капитана и теперь внимательно его изучала. Впрочем, ей хватило несколько секунд, после чего она вернула корочки капитану и откозыряла ему.

Через пятнадцать минут, наша покорёженная эмка была взята на буксир одним из грузовиков лейтенанта Турова, чьи повреждения оказались незначительными. Диверсанты в составе двух трупов и одного живого, но сильно помятого, вместе со своей охраной разместились на грузовике капитана госбезопасности Скороходова. Туда же втиснули пулемёт. Меня вместе с Людой усадили на заднее сидение одного из автомобилей Скороходова.

Понедельник, 31 мая 1936 года, где-то на Лубянке.

— Автомобиль, в котором ехал наш фигурант, был буквально изрешечён пулями с первой же очереди, товарищ майор государственной безопасности.

— Не тянитесь, капитан, не на плацу. Как же тогда он в живых остался и даже не ранен? Как мне доложили, ни он, ни обе сопровождающие его девушки не пострадали. Как такое могло быть? У вас есть хоть какое-нибудь объяснение случившемуся?

— Пока пулемётчик расстреливал автомобиль, красноармейцы попрыгали с грузовиков и залегли вдоль обочины дороги, практически сразу открыв ответный огонь из винтовок. А фигурант вместе с девушками под пулемётным огнём покинули автомобиль и укрылись за его колёсами.

— Это-то понятно, вопросов не вызывает. Непонятно, как они при этом ухитрились уцелеть.

— У меня нет ответа на этот вопрос, товарищ майор государственной безопасности.

— Откуда там четыре грузовика с красноармейцами объявились, выяснили?

— Выяснили, это абсолютно случайное совпадение. Предусмотреть такое заранее невозможно.

— Что по исполнителям?

— Проведена полная зачистка всей команды ликвидаторов, товарищ майор.

— Ладно, хоть здесь не облажались, — махнул майор госбезопасности, отпуская своего подчинённого.

Колдовство какое-то, — подумал майор, после того, как остался один в кабинете. — Вот как работать в таких условиях и что мне куратору докладывать, вот в чём вопрос. Неудачников нигде не любят, так и меня могут зачистить. Как любит к месту и без места повторять эта усатая сволочь: "незаменимых у нас нет". Нужно выяснить, кто именно из его группы телохранительниц был в машине вместе с фигурантом, и допросить их. А потом готовить новый теракт. Но уже не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. Никто в его окружении не должен чувствовать себя в безопасности, как и он сам. Интересно, кто он вообще такой и чем успел насолить моим кураторам?