– Главное – отбить первый натиск, второй штурм всегда слабее. Литвины перегруппируются, возможно, попытаются сделать таран и проникнуть в крепость. Тут уж вся надежда на арбалетчиков, сидящих на вышке. Если будет совсем туго, вызывай меня по рации.

Мы пожали с сотником руки, Савелий отправился руководить обороной крепости, я же с Пелгуем отплывал на место засады.

Лодку спрятали в тридцати метрах от лежки, замаскировав ветками. При свете солнца не разглядеть, не говоря про вечер, а уж тем более за ночь можно не беспокоиться. Соорудив небольшой навес из маскировочной сетки, расстелили коврики, на которых собрались лежать, пообтёрлись и стали наблюдать. Прямо под нами начинался почти вертикальный откос яра, стрельба с балкона, иначе не назвать. Пока я немного задремал, Пелгуй очень внимательно рассматривал бинокль. Если с подзорной трубой ему уже приходилось знакомиться, то тут только запрет на любые разговоры сдерживал восторги радости. Так продолжалось с час.

– Дядя Лексей, а ночью будет в двойную трубу видно? – не выдержав любопытства, зуёк прошептал мне прямо в ухо.

Приложив указательный палец к губам, кивнул головой и проморгавшись проверил шкалу прицела. Ширина реки пятьдесят шесть метров, пуля летит триста метров без отклонения, стрельба почти в упор. Никаких поправок. Работая одиночными, можно перебить весь отряд литвинов, которые окажутся на берегу или в лодках, но это теоретически. На самом деле, вживую так не получится. Большинство успеет найти укрытие – и отлавливай их потом. Оптимально, конечно, спалить врагов ещё на подходе, но нечем. Второго «Шмеля» не было, а все мечты, что граната без запала. Пока было время, показал мальчику, как снаряжать патронами магазин. Зуёк попробовал повторить и вскоре научился.

– Как только я отложу пустой магазин в сторону, сразу засовывай в него эти стрелы. Понял? – так же, на ухо сказал Пелгую. Пострелёнок кивнул головой в ответ.

Как только стало вечереть, зуёк заметил караван из трёх лодок и плота. Одну из них смогли затащить на песчаную косу берега, вторую, поменьше, просто привязали к первой, а вместе с ней и плот сдрейфовал к берегу. Вот тут и начались сюрпризы, с одной лодки люди высаживаться не стали. Хитрый противник решил нанести удар с двух сторон: с берега через подземный ход и с воды, для подстраховки. Двенадцать человек, неплохо экипированных, вооружённых копьями и большими топорами, сидели в ладье и ждали сигнала. Высадившихся литвинов было не сосчитать, они заполонили своими телами всю опушку. Тут я заметил Егорку, его нетрудно было отличить от остальных, кольчуги были далеко не у всех, десять, может двенадцать, воинов имели такой дорогой доспех. Как у него не отобрали стальную рубаху, оставалось только догадываться, видимо, удалось втереться в доверие. Двое остались у лодок, остальные, кто высадился, без лишнего шума углубились в лес. Местность, по которой они пошли, мне была хорошо знакома, сам с Егором проходил этот маршрут два раза. Оставалось ждать сигнала Савелия, как только будут обнаружены литвины у крепости, мне необходимо было снять охрану у лодок. Правда, оставался неучтённый отряд головорезов, но без него моим ребятам будет легче справиться.

Стрелка часов неумолимо приближалась к двадцати двум. Началось. Трижды кто-то ухнул филином, и на лодке засуетились, стали разбирать вёсла. Зуёк засопел, а затвор винтовки дважды глухо лязгнул. Охрана стоянки упала на землю без звука, кричать с размозжённой головой пока еще не научились. Позиция на возвышенности, четыре с половиной метра от уровня реки, мишени – как на ладони. Чтобы промахнуться – надо постараться. Люди посыпались на дно лодки словно горох. Никакой пощады завоевателям! Вы пришли на Русскую землю грабить и убивать – получите той же монетой. Факел на ладье, пока его не выкинули в реку, на пару секунд осветил поле боя. Кто-то пытался закрыться щитом, кто-то падал на палубу, не видя противника, который бесшумно, непонятно чем лишал жизни воинов; самые опытные пытались выпрыгнуть из струга, но на берег живым выползти не удалось никому. Три минуты скоротечного боя, нет, бойни. Третий магазин опустел, Пелгуй подсунул мне под руку уже снаряжённый.

«Вот молодец, не растерялся», – подумал про себя.

На ладье вой, убиты не все, теперь началась работа палача. Пуля, способная пробить бронежилет, прошивает тела насквозь, только кровь, облачками пара, иногда вздымается над поверженным телом.

– Савелий. Приём, – пытаюсь связаться с сотником по рации.

– Алексий, они пошли в подземный лаз, как у тебя? – Звук в наушнике немного приглушен, но слышимость чёткая. Савелий на вышке, я же всего в километре от него.

– Чуть больше дюжины, к тебе пошли около трёх десятков. Береги людей.

Оставалось ждать, зуёк лихорадочно заталкивал патроны, иногда они выскальзывали, но ругать за это было нельзя. Он и так сосредоточен донельзя, старается. На его глазах, считай, перебили мужское население целой деревни, и мысли у него должны быть весьма разнообразные.

«Да, они враги, но всё же люди. Может, они заслуживали хотя бы перед смертью увидеть, кто их убил? Но они пришли ночью, а значит, хотели остаться незаметными. Значит, всё правильно. В жизни именно так должно быть, не делай того, чего бы ни хотел, чтоб сделали с тобой. Так говорил дед, рассказывая, что мир произошёл из яйца утки. Дядя Лексей эту утку пас, раз у него такое грозное оружие», – думал про себя Пел туй.

Швентарагис был больше хитрым, чем опытным командиром. Поставив себя на место Савелия, решил, что рязанский сотник имеет возможность ускользнуть, бросив в бой всех своих людей, прихватить серебро и уйти по воде. Поэтому перед началом операции и принял решение подстраховаться со стороны реки, отобрав в десант самых сильных и надёжных воинов. Выйдя непосредственно к подземному лазу, литвин осмотрел место. Сквозь деревья была видна стена крепости, очень странная, сделанная из деревянных квадратных щитов, ворота заперты, не видно ни души. Ещё бы, какой глупец будет нападать со стороны леса? Смоляне перехитрили сами себя, не учли, что литвин в лесу, как белка на дереве: захочет – спрячется, а захочет – покажется. По его команде пятеро опытных дружинников полезли в подземный ход. Егорка пытался пойти первым, чтоб показать, что к чему, но усатый литвин только покачал головой:

– Кольчугу сними, шум ни к чему.

– Не буду. Если у тебя брони нет, то не значит, что и у меня быть не должно, – огрызнулся Егор.

«Ну, ну, ненадолго», – сказал про себя «усач», мысленно примеряя железную рубаху на себя.

Егорка шёл предпоследним, усатый – замыкающим. Лаз высотой в полтора аршина, с арочными балками и плотно пригнанными жердями надёжно поддерживали свод. До крепостной стены ровно двадцать саженей, и двигаться можно только на четвереньках. Так гуськом и полезли, ориентируясь на первого, у которого был короткий факел. Вооружённые ножами убийцы вскоре оказались внутри крепости, сдвинув плетеную крышку люка, чтоб могла пролезть голова. Литвин затушил факел. Надо было время, чтобы глаза привыкли к темноте. Ближе к противоположной стене тлела оранжевыми углями огромная жаровня с покатой металлической крышей, у ворот, которые надо было открыть, стоял охранник. К счастью, он что-то пытался высмотреть через крохотное окошко-бойницу в лесу, и широкая спина являлась отличной мишенью. Вот только второй часовой, прислонившись спиной к колодцу, портил всю простоту замысла. Посему начать надо было с него. Перехватив нож поудобнее, литвин, не дыша, стал подкрадываться и чуть не вскрикнул от удачи. Склонив подбородок к груди, охранник спал.

«Богато живут, охранники в кольчугах, – подумал Свиртил, – я, княжий дружинник, не имею такого доспеха, а тут каждый засранец щеголяет в броне».

Луна периодически освещала двор крепости, редкие облака иногда закрывали её, но мишень была видна. Дождавшись, пока очередное облако даст тень, убийца бросился вперёд, зажал рот сторожа ладонью и резанул ножом по горлу. Раздался скрип железа по пластику. Свиртил не поверил своим глазам, предательский холодок пробежал по спине. Спящий охранник был мертвее мёртвого. Какая-то нечистая сила, кукла – а не человек. Манекен, который можно увидеть в магазине готовой одежды, был использован мною по прямому назначению. Какое-то движение за спиной прервало удивление литвина.