– Что это? – спросил Ромунд, принюхиваясь к оставшемуся запаху.

– Настойка циркулония и самальи с примесью каких-то порошков, – ответил Вильгельм. – Ты думал, мы будем горилкой баловаться? Нет, в таком положении дурманящее не к добру. Мозги должны быть постоянно в состоянии готовности.

– Наркотик, что ли? – бровь Ромунда дёрнулась.

– Ну, в общем да, – кивнул очкарик. – Им балуется молодёжь Умрада, когда впереди предстоит долгая и нескучная ночь.

Так-так, значит, про расклад светской жизни этот тип осведомлён. Ромунд прищурился. Что ещё?

– Хотя сия смесь изначально изготовлена в лабораториях Седьмого Отдела. Её дают на фронтах, когда бои длятся несколько суток без перерыва.

Вольфрам громко хмыкнул. Да уж, этому чудовищу скорбные плоды усталости вряд ли известны.

– Что. что здесь происходит? – вдруг послышался тихий сдавленный голосок Альмы.

Ромунд подскочил к ней, чтобы девушке не было страшно.

– Всё нормально, это друзья. Те, кто выжил здесь. Ты в безопасности, – затараторил он.

– Ну-ка отойди, – рявкнула оказавшаяся рядом Алиса. – У неё что-то худой вид.

Ромунд освободил место врачу. Альма и правда выглядела не совсем хорошо. Лицо её было чуть не зелёного цвета.

– Так, девочка, не дёргайся, – сказала Алиса, будучи, дай бог, на год или два старше Альмы. – Покажи глаза, язык. Так, рана где? Ага, на шее. Ясно. Прими вот это. И лежи. Особо не двигайся, волшебством тоже постарайся не баловаться. У тебя отравление. Слишком много снотворного тебе всадили.

Приняв какую-то настойку, Альма покорно легла на перину и уставилась на Ромунда.

– Всё нормально, – кивнул он ей.

– Да, всё нормально. – подтвердил очкарик. – Мы объективно здесь друзья. Обстановка, по крайней мере, вынуждает, – при этом Вильгельм внушительно поглядел на Вольфрама, сверлившего глазами затылок Ромунда. – Посему я думаю, нужно обсудить, что будем делать дальше. К тому же нашим новым друзьям есть чем поделиться. Прошу всех, кто в состоянии, занять место за столом.

Ещё разок бросив ободряющий взгляд в сторону Альмы, Ромунд вернулся на место. К тому времени Рема успела убрать со стола.

Когда люди пристроились на табуретках, молодой маг почувствовал себя весьма странно. Сначала он подумал на желудок, но после нескольких несложных проверок уразумел, что дело вовсе не в нём и даже не в его теле и сознании, а в обстановке. Сидящие вокруг люди странно понурили головы и приготовились внимать. Расположившийся во главе серой массы Вильгельм по-отечески тепло взирал на склонённые чела, внимательным и серьёзным взглядом проходя по лицам каждого. Он словно осторожно гладил их, успокаивая и приближая к себе. Все без исключения, даже брутальный Вольфрам, отчего-то сильно доверяли очкарику. Даже чересчур. Магии не чувствовалось, но насчёт ментального воздействия сомневаться не приходилось. В общем, недурно устроился этот ходячий скелет в очках. Небось, когда этих номерных тут было пару десятков, вообще себя вождём ощущал. Однако.

– Итак, друзья, давайте оценим ситуацию. – начал Вильгельм. – Наши потери за всё время спасения катастрофичны. Из пятидесяти обнаруженных, в живых осталось вот сколько, – он очертил пальцем в воздухе круг, заключив в него сидящих. – Все пути наверх обложены нечистью, да так сильно, что любой прорыв будет фатальным. Короче говоря, мы между молотом и наковальней. Выход, по сути дела, отсутствует.

– Выход есть, – возразил Ромунд, с удовольствием отметив, как расширились от удивления глаза очкарика. Остальные повернули головы к нему. – Он там, в самых глубинах, рядом с тем, что называют Энергон.

– Эне… что? – пробормотала Дейла.

– Энергон, – поправил юноша и постарался передать всё, что ему стало известно за время их скорбного похода. Конечно, некоторые моменты относительно отношений с Мердзингером и мертвецом Патрусом он упустил, но в целом состряпал неплохой рассказ. Самое главное было то, что он положил в основу выводов: весь Шестнадцатый Вал сплошь чья-то бесчеловечная авантюра. И, кроме всего, в лабиринтах бродит чертовски изворотливый маньяк полуэльф, который мечтает перебить всех живых и знающих что-либо об этом месте.

– Впечатляющий рассказ, – покачал головой очкарик, когда Ромунд закончил. – Конечно, проверить мы ничего не можем.

– А что проверять? Вы разве не поняли, зачем вас. похитили? Ведь вас похитили, верно? Да? Я угадал? И мозги вам хорошенько промыли. А затем через работорговческие связи вас переправили в эту лабораторию. И готовили, знаете, к чему?

Вольфрам поглядел на него исподлобья.

– К экзекуции. Каким методом, не знаю, однако могу точно сказать одно: им нужна кровь в. диких масштабах. Вы видели, сколько спящих людей в катакомбах?

– Сотни, – тихонько проговорила Рема.

– Верно. И тысячи уже принесены в жертву чьим-то диким фантазиям.

– Они так всех хранят? В состоянии сна?

– Нет. Это последствия исхода руководителей. Как мы выяснили, неудачного исхода. Видите ли, единственная возможность спастись от ужасов воронки, о которой я вам в подробностях рассказал вначале – уснуть крепким сном, причём без стадии беспокойного сна. Сознание должно полностью исключить какие-либо взаимодействия с реальностью, тогда ужасы этой материи не смогут нанести вред человеку. Однако самостоятельно впасть в такой сон ни одно живое существо не может, нужно исключительно ментальное воздействие. Правда, возникают два основных вопроса: сколько времени человек сможет протянуть в таком состоянии, не поглощая жидкость и пищу, и как вывести его из такого состояния?

– Без воды тяжко, конечно, но в состоянии анабиоза… – задумчиво пробормотал очкарик, потирая висок.

– Здесь во многом зависит от индивидуальных свойств организма, – подала голос Алиса, которая проигнорировала предложение Вильгельма и осталась лежать на кровати.

– Ага, только чего они хотели добиться таким образом? – молвила хмурящаяся Дейла. – Обеспечить всем лёгкую смерть? Вряд ли они рассчитывали, что сюда явится команда спасения.

– Верно, – кивнул Ромунд. – Команды спасения не будет. Скоро сюда придут чистильщики и выжгут всё дотла. Все лабиринты Комплекса Шестнадцать пройдут очистку огнём. А затем так и оставят, отодвинув границу назад. Будет мёртвая зона.

– И когда эти весельчаки придут? – спросил очкарик, в упор посмотрев на Ромунда.

– Думаю, ещё сутки, может, меньше. С нами потеряли контакт, наверное, около двух дней назад. Скорее всего, осведомлённым людям ситуация стала ясна.

– То есть, мы в ловушке? – подытожил Вильгельм.

– Не совсем. Я же сказал. Рядом с Энергоном есть помещение, – Ромунд достал из-за пазухи карту, которую сунул туда, взяв с мёртвого тела Медведя. – Глядите. Судя по обозначениям, здесь есть телепорт.

– Телепорт? Неслыханно! Никто после Франческо де Орко не смог воспроизвести телепорты! – замахала руками Дейла.

– Почему же? Не такого качества, но телепорты существуют во множестве, – покачал головой маг. – Скорее всего, там тоже располагается самодельный, но, надеюсь, работающий. Это наш единственный шанс.

– Ты куда карту складываешь? А ну, оставь, – рыкнул Вольфрам и подался вперёд, но застыл в воздухе.

– Не дёргайся, дружище. Я нервный, – предупредил Ромунд, аккуратно свернув карту и положив в карман. – Ещё хоть один акт агрессии – превратишься в пепел. Усёк?

Глаза Вольфрама слегка расширились от удивления, но гнев из них не исчез. Он так же пылал ненавистью к солдату Республики. Эх, а ведь именно здесь, в этих жутких стенах, это имеет так мало значения!

– Ладно, парни, остыньте, – робко предложила Рема. – Вы нам нужны оба. Пожалейте хоть нас, робких девушек. На чьи могучие плечи и сильную магию мы сможем опереться, если вы перебьёте друг друга?

Ромунд осторожно отпустил варвара. Тот медленно, не спуская с мага глаз, сел обратно на табурет. Юноша добродушно улыбнулся его злобной гримасе, но тут виски свело болью. В глазах стало темнеть, и реальность перестала отражаться в правильных красках. Патрус!