Творец посмотрел по очереди на всех четверых.

– А это кто такой? – Он ткнул стволом лучемёта в сержанта. – Ванвир или Творец? Отвечайте, когда я спрашиваю!

Лис объяснил.

– Вот как? Надо же, как интересно! И давно он здесь?.. Ты смотри, даже вождём заделался… – Инглемаз о чём-то задумался, скаля зубы.

– Американец? – переспросил он по-английски, обращаясь персонально к Филипу. – Говоришь, все эти годы провёл среди черномазых обезьян?

– Так получилось, – хмуро ответил сержант.

– А на Землю хочется вернуться?

– Ещё бы, – подтвердил Фил.

– Понятно, – согласился Инглемаз, – но не рассчитывай!. Однако, я тебе решил сделать подарочек. Я тебе подарю жизнь, и ещё кое-что, – он хитро подмигнул Лису. – Ты, наверное, американец, соскучился здесь без нормальной красивой бабы, а?

– Вот тварь! – процедила сквозь зубы Монра.

– Ну, ты такая умница! – широко улыбнулся Инглемаз, и сказал, обращаясь уже к Лису. – Помнишь, я хотел переписать разум твоей подружки в вокзальную бомжиху в твоём родном городе на Земле? Я придумал нечто более забавное. Сейчас твой американский друг на твоих глазах оттрахает Монру, а потом всех вас по очереди застрелит. В смысле – Терпа, а потом тебя. Подругу вашу я оставлю ему в подарок, пусть живут счастливо в этом мире. Может, она даже детей нарожает, улучшат местную породу, так сказать!

– Сволочь! – сплюнула Монра. – Я всё равно найду отсюда выход, и тогда – берегись!

– Нет, не найдёшь, я ликвидирую все внешние точки перехода, а во Дворец тебе не попасть, хоть ты сто тысяч лет будешь грызть своими красивыми зубками эти стены. Тебя ждёт хорошая, весёлая жизнь здесь! Твой будущий муж, – Инглемаз кивнул на Филипа сдохнет лет через двадцать как обычный человек, а ты, если выживешь, сотни, если не тысячи лет будешь гнить в диком племени, и тебя будут трахать аборигены с серьгами в носу и расписными рожами. Так даже смешнее, чем бомжи на вокзале, верно? И, главное, дольше и надёжнее! – Творец захохотал.

– Ну, действительно, мразь! – сказал Терп. – Я наблюдал на Земле гестаповцев в Германии во время войны, так и то те – меньшие извращенцы.

– Не скажи! – наставительно возразил Инглемаз. – Я был хорошо знаком со многими, например, с доктором Геббельсом, да и с самим Адольфом. Он, можно сказать, мой крестник. Так вот, Геббельс содержал балет из юных девочек, и хоть имел пятерых детей, как мужчина был слабоват, и больше одной девчушки за раз осилить не мог. Но доктор очень любил смотреть, как их трахали его гориллы. Ну, так что, ты согласен? – прикрикнул он на Фила.

Сержант искоса посмотрел на Лиса и вдруг как-то подобострастно кивнул:

– Знаете, мистер, это намного больше, чем я мог рассчитывать, уж коли вы оказались в победителях. Вы мне жизнь сохраняете, да ещё такую бабу отдаёте! Огромное спасибо, одним словом. Прямо сейчас ей и засадить?

– Конечно, давай – я жду, не дождусь понаблюдать это убогое порно!

– Mother fucker! – выругался Лис по-английски.

– Ну, она не моя мама, – ухмыльнулся американец и подмигнул Инглемазу: – Хоть и нехорошо так говорить, но она намного лучше, чем была моя мамочка, честное слово! Классная ведь баба, правда, мистер?

– Правда, правда! Давай, начинай работать!

Сержант направился к Монре, на ходу расстёгивая штаны. Монра попыталась сопротивляться, но Инглемаз пустил луч чуть ли не вплотную к ней.

– Стой смирно, радость моя, – приказал он. – Или лежи – в зависимости от того, какие позы предпочитает твой новый сожитель. Удовлетвори его как следует – ты же не хочешь доживать здесь калекой?

– А ты ещё сомневался, что делать с этой сволочью! – бросил Лису Терп, указав на Филипа.

«Я всё-таки выстрелю, – решил Лис. – Чёрт с ним, убью наповал, так убью – выхода всё равно нет. А ведь надо же, американец мне сперва даже понравился…»

Лис начал осторожно выгибать кисть так, чтобы направить нужный палец на Инглемаза. В этот момент американец резко взмахнул рукой. Краем глаза Лис увидел, что что-то небольшое как теннисный мячик полетело в кабину гравилёта.

Сверкнул луч, и одна нога сержанта подломилась, срезанная почти в паху. Заливая кровью землю, Филип Джеймс повалился на Монру. Одновременно раздался хлопок, и открытая кабина гравилёта окуталась дымом. Догадываясь, что Фил бросил газовую гранату, Лис, кувыркнулся, кривясь от боли в не до конца зажившем плече, и метнулся к валявшемуся пистолету – ему казалось, что он двигается очень медленно.

Схватив пистолет, он прицелился, стараясь попасть по ногами Инглемаза, и уже видя, что Творец, согнувшись пополам и кашляя, выронил лучемёт, выпадая из кабины, дважды выстрелил практически наугад. «С такой точностью можно было стрелять микрогранулой, – мелькнула мысль.

Густой дым взорвавшейся гранаты медленно сносило ветерком. Терп, не теряя времени, схватил винтовку сержанта, и припал на колено, тоже готовый стрелять, но этого не потребовалось. Инглемаз, давясь кашлем, корчился на земле под продолжавшим стационарно висеть гравилётом. Подбежав к упавшему Творцу, Лис увидел, что попал в него только один раз, и в грудь.

– Присмотри-ка за этой тварью, – попросил Лис, а сам подошёл к Монре, пытавшейся оказать помощь сержанту.

Филип Джеймс потерял много крови, которая продолжала хлестать, несмотря на попытки наложить повязку из аптечки. Монра ввела обезболивающее, но рана была такова, что перекрыть разрезанные артерии жгутом не получалось, а поток крови смывал даже заживляющий коллоид.

Подошёл Терп, неся на плече лучемёт Инглемаза.

– Не сдохнет пока, – сказал он, имея в виду Творца, – но у него, похоже, пневмоторакс: ты ему лёгкое пробил. А тут как?

– Как видишь, – Лис кивнул на сержанта, почти плававшего в луже крови.

Филип Джеймс приоткрыл глаза.

– Я его газовой гранатой, – прошептал он. – Последняя оставалась, думал, не нужна будет никогда…

– Так ничего не сделать, – с отчаянием крикнула Монра. – Нужно специальное оборудование!

Терп и Лис переглянулись.

– Где бы такое здесь взять, – пробормотал Терп.

– Ребята, – прошептал Фил, – вы не думайте… я…

Он вдруг обмяк и замолчал. Сомкнувшиеся, было, веки сержанта, начали медленно приоткрываться.

Лис опустился на колени рядом с Монрой и прикрыл глаза Филипа Джеймса, бывшего сержанта армии США и просто человека с Земли.

– Прости, дружище, – тихо произнёс он, – я плохо о тебе подумал. Жаль, что не могу помочь вернуться в твою Аризону и начать собственный бизнес.

– Да, – вздохнул Терп, – признаю, и я думал о плохом. Но ты знаешь, – он потрогал Лиса за плечо, – так, возможно, даже лучше, а?

– Кто знает, кто знает, может быть… – пробормотал Лис. – Его надо похоронить.

– Разумеется, – согласился Терп.

Лис встал, зачем-то посмотрел на розовое небо, и, сдув песок с пистолета, произвёл прощальный выстрел. Затем он пошёл к Инглемазу, валявшемуся под гравилётом.

Запах едкого слезоточивого газа, которым американцы выкуривали вьетконговцев из дзотов и землянок, уже почти не ел глаза и вызывал лишь легкое покашливание. Лис взял застонавшего Инглемаза подмышки и, задерживая дыхание, оттащил подальше в наветренную сторону. Он крикнул Монре, чтобы та принесла аптечку. Сняв с Творца доспехи, Лис обработал рану, но укол обезболивающего делать не стал. Потом он взял фляжку сержанта и сделал несколько глотков обжигающего горло чистого самогона. Когда Лис перевёл дух, Терп тоже молча протянул руку за флягой.

Инглемаз перестал стонать. Лис посмотрел на него, снял пистолет с предохранителя и сел рядом на землю. Он легонько, почти нежно, потряс Творца за плечо. Инглемаз открыл слезившиеся глаза. Лис взял флягу с водой и, тратя драгоценную в этой пустынной местности влагу, аккуратно полил на лицо раненому, смывая едкое вещество.

– Ну, как, – тихо и почти безучастно осведомился он, – по-прежнему рассчитываешь выиграть?

Инглемаз, усмехнулся и сказал слабым голосом:

– Тебе опять чуть-чуть повезло, но ты лишь отсрочил свой конец.